И. Д. Полуянов «Смотр»
Ночи темнее, прохладнее утренние туманы. Не сохнет роса до полудня, сверкают бусинки в паучьих сетях, словно ожерелье.
Ожерелья, ожерелья — дар осени на новоселье!
Давно ли по лугам кружили нарядные хороводы бабочек, золотистых мошек, глохли цветы от стрёкота кузнечиков и шмель задыхался в своей бархатной, с пышным воротником шубе! Нынче всё иначе. Скошены травы, стога от дождей потемнели. Не видно бабочек, смолкли скрипки кузнечиков-скрипачей, и шуба стала шмелям впору. Никого на поздних цветах, одни шмели, и те, кажется, повыше подняли густые чёрные воротники...
Утром провода электролинии унизывают ласточки. Не сегодня завтра им в путь.
Смотр проводят щебетуньи-касатки. Все в сборе? Все готовы? Как по команде, взмывают все враз, делают круг-другой над полями, лугами, вновь унизывают провода.
Пора в путь, пора. До свиданья, деревни на буграх! До встречи весной, поля и луга родимой стороны!
Н. И. Сладков «Ухоронки»
У всякого свои ухоронки, каждый прячется как умеет. Бывают такие, что ждать не ждёшь и думать не думаешь! Раз осенью под моим челном повадились прятаться красавица траурница, лягушка золотоглазая и жаба бородавчатая. Переверну утром чёлн, а приживальщики кто куда: бабочка в лёт, лягушка в воду, жаба в траву. Вернусь с рыбалки, чёлн на ночь переверну — наутро под ним та же троица!
А то разбирал поленницу — так между дров ящерицы попрятались. В скворечнике раз поселились лесные мыши — превратился скворечник в мышатник. Дранка во дворе была сложена — в ней летучие мыши жили. Каждый вечер из щелей вылетали и комаров ловили. Под корытом старым семья землероек прижилась; так и шмыгали по вечерам туда-сюда. В копне за домом полёвки прятались, каждую ночь на копне сыч дежурил: не высунется ли какая? Паук в яичной скорлупе поселился, в хоромах белокаменных жил. А один жук-навозник в гриб спрятался! Прогрыз в ножке ход и копошился внутри. Пока вместе с грибом в кузов не угодил. Хоть и груздем не назывался...
Н. М. Павлова «Ждут помощников»
Деревья, кусты и травы спешат устроить своё потомство.
С ветвей клёна свешиваются парочки крылаток, они уже разъединились и ждут, когда их сорвёт и подхватит ветер.
Ветра поджидают и травы: бодяк, на высоких стеблях которого из сухих корзинок выставляются пышные кисти сероватых шелковистых волосков; рогоз, поднимающий над болотной травой свои стебли с верхушкой в коричневой шубке; ястребинка, пушистые шарики которой в ясный день готовы разлететься от малейшего дуновения.
И множество других трав, плодики которых снабжены короткими или длинными, простыми или перистыми волосками, также ждут ветра.
На опустевших полях, по обочинам дорог и канав поджидают, но уже не ветра, а четвероногих и двуногих: лопух с сухими крючковатыми корзинками, туго набитыми гранёными семенами, череда с чёрными трёхрогими плодами, так охотно прокалывающими чулки, и цепкий подмаренник, мелкие круглые плодики которого так вцепляются и закатываются в платье, что вырвать их можно только с клочком шерстинок.
А. С. Пушкин «Осень» (Отрывок.)
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдалённые седой зимы угрозы.
Н. А. Надеждина «Свет осени»
(Отрывок.)
Пушкин назвал нашу осень «очей очарованье».
Глядишь на осенний лес, и словно тебя заколдовали — не можешь глаз отвести.
Недаром русские художники любили и любят рисовать золотую осень. В эту пору каждая полянка, каждая лесная опушка просится на полотно.
Только осенью можно по-настоящему оценить красоту таких деревьев, как ясень, осина, рябина и клён.
Высокая большая рябина — словно девушка, нарядившаяся ради праздника, вся в красных бусах и серьгах. А маленькая рябинка — это живая лесная сказка: села в высокую траву жар-птица и распустила свой огненный хвост.
Ясень не такой яркий, как рябина. У его листьев спокойный светло-жёлтый цвет. Осенью веришь, что название «ясень» происходит от слова «ясный».
Вся вершина ясеня мягко лучится, будто само осеннее неяркое солнце поселилось в его ветвях.
Но королева осеннего леса — это осина.
Летом на простушку осину никто не обращает внимания. Листья у неё невзрачные, ствол серенький — настоящая лесная Золушка. И всё она чего- то боится, всё время дрожит.
Но осенью Золушка-осина превращается в ослепительную красавицу. Ни одно дерево не знает такого разнообразия осенних красок.
Листья осины могут быть зеленовато-розовыми с перламутровым переливом, лимонно-жёлтыми, малиновыми, пурпурными, огненно-красными, багряно- лиловыми, почти чёрными.
Лучше всего любоваться осенними деревьями на закате, когда солнце уже спряталось за лес.
Дрозды, шумно пировавшие на рябинах, прекратили свою возню. Осенью смеркается рано.
По низинке, по лугу, по сжатому полю чёрным холодным озером разлилась темнота.
А лес всё ещё сверкает, как золотой остров. Кажется, что от макушек деревьев идёт свет.
Этот свет осени освещает и твою дорогу, когда по улице, обсаженной деревьями, ты идёшь в школу или возвращаешься домой.
Этот свет светит и в городском парке, где жёлтые листья, как золотые монеты, падают в пруд.
Но если ты хочешь увидеть золотую осень во всём её очаровании, ты должен пойти в лес.
А. Н. Майков «Осень»
Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу...
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.
С холоду щёки горят:
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!
Долго на листьях лежит
Ночи мороз, и сквозь лес
Холодно как-то глядит
Ясность прозрачных небес...
Н. И. Сладков «Хохлатая синица»
Собирать в запас — значит себя спасать. Каждый спасает себя на свой лад. Суслик зерно с полей ворует и прячет в свою нору. Даже особые кладовые роет для ворованного зерна. Водяная крыса забивает от- норки картошкой. До пуда, бывает, натаскает. Сыч на зиму замораживает в дупле, как в холодильнике, мышей и птичек. У одного такого запасливого сыча нашли однажды целых два килограмма лесных мышей! А один горностай сложил в норе пять водяных крыс, семь полёвок, синичку, гадюку, ящерицу, тритона, лягушку и плавунца!
Всё это — на чёрный день. Запасают как могут, где могут. Все по-разному, но все для себя: в своей кладовой, в своём дупле, в своей норе.
И только одни весёлые синички-хохлатки собирают запасы совсем не так. Хоть они и весёлые, но и у них бывают чёрные дни. И потому запасают они неустанно. Жучок, паучок, муха — годится. Семечко, зёрнышко, ягодка — подойдёт. Нет у них собственных кладовых: ни норок, ни дупел. Была бы удобная трещинка в коре, особенно под сучком, куда не пробьётся ни дождь, ни ветер. В лесу деревьев — не сосчитать. И на каждом найдётся укромная трещинка. С дерева на дерево, с сучка на сучок, от трещинки к трещинке. Куда жука, куда зёрнышко; осенью еды много. А зимой и сушёному комару будешь рад.
Сотни деревьев, тысячи кладовых. Но разве все их запомнишь?
А их и не надо запоминать: кладовые-то эти для всех! Не всё ли равно, чей запас ты найдёшь: свой или чужой? Ты чей-то склевал, и твой кто-то забрал. Ты для всех, и все для тебя. Чёрный день всем страшен: всем надо иметь запас. А собирать его можно по-разному. Можно, как крыса, — только себе. Или, как синичка-хохлатка, — для себя и для всех.
Рассказ о празднике Осенины для детей
Рассказы для школьников об осени
Нет комментариев. Ваш будет первым!