Сценарий мероприятия к Пушкинскому дню

Пущин. Я как сосед часто, когда все уже засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае дня, тут я видел ясно, что он по щекотливости всякому вздору приписывал какую-то важность, и это его волновало. Вместе мы, как умели, сглаживали некоторые шероховатости, хоть не всегда это удавалось.

Инсценировку исполняют ученики 5 класса, их голоса за сценой.

Чтец. Все давно заснули. Только в номерах 13 и 14 слышится приглушенный шепот.

Пущин. Ты чудак, Александр. Они и думать забыли...

Пушкин. Ты полагаешь, Жанно?

Пущин. Не полагаю, уверен.

Пушкин. Ты счастливец, Жанно. Тебя все любят. А я... У меня несносный характер.

Мимо сцены идет дядька, останавливается, прислушивается к голосам.

Дядька. Нехорошо, господин Пушкин. Извольте, сударь, спать... (Он протяжно зевает, идет дальше. Друзья выходят на сцену.)

Пушкин (читает отрывок из стихотворения «Пущину»).

Мой первый друг, мой друг бесценный!

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил.

Проецируется картина Иванова «1812 год. Царскосельский лицей».

Пущин. Жизнь наша лицейская сливается с политической эпохой народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого лицея...

Звучит первая часть симфонии Брамса № 1 до минор.

Пушкин.

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать шел мимо нас...

«19 октября 1836»

Чтец. К первой годовщине лицея 19 октября 1812 года лицеисты получили подарок - отступление неприятеля из Москвы.

Звучит «Военный марш» Свиридова. Лицеисты кричат: «Ура!»

Чтец. Шел за годом год. Среди друзей рос Александр Пушкин, все заметней становился его дар.

Пушкин.

В те дни, когда в садах лицея

Я безмятежно расцветал,

Читал украдкой Апулея,

А над Вергилием зевал...

Когда французом называли

Меня задорные друзья...

Чтец. 23 марта 1814 года умер директор лицея Малиновский.

Звучит «Ария» Генделя. Все лицеисты опускают голову.

Чтец. На другой день весь лицей собрался возле умершего директора. Проводить Малиновского на кладбище взяли только пятерых лицеистов, в том числе и Пушкина. Когда гроб опускали в свежевырытую могилу, Иван Малиновский безутешно плакал над телом своего отца. Пушкин подошел к нему и взял его за руку. И перед незасыпанной могилой Василия Федоровича они поклялись в вечной дружбе.

Пушкин.

...Наставникам, хранившим юность нашу,

Всем честию, и мертвым и живым,

К устам подъяв признательную чашу,

Не помня зла, за благо воздадим.

«19 октября», 1825 г.

На экран проецируется картина Иванова «1816 год. В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, П.А. Вяземский».

Чтец. Внимательно следил за литературным развитием Пушкина великий русский писатель и историк Н.М. Карамзин. Сразу почувствовал гений Пушкина В.А. Жуковский, крупнейший поэт и переводчик, человек редкостной доброты и душевности. Одним из его ближайших друзей был князь П.А. Вяземский, поэт, критик, публицист, участник ополчения 1812 года и Бородинской битвы... Но вернемся в лицей.

Пушкин. Державина я видел только однажды в жизни, но никогда этого не забуду. Это было в 1815 году, на публичном экзамене в лицее.

На экран проецируется картина «Пушкин читает "Воспоминания в Царском Селе "».

Пушкин. Державин был легендой при жизни. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались... Экзамен наш его очень утомил... Наконец, вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояние души моей: когда я дошел до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отрочески зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом...

Чтец.

О, громкий век военных споров,

Свидетель славы россиян!

Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,

Потомки грозные славян,

Перуном Зевсовым победу похищали;

Их смелым подвигам, страшась, дивился мир;

Державин и Петров героям песнь бряцали

Струнами громкозвучных лир...

Пушкин. Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда бежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел обнять... Меня искали, но не нашли.

Звучит симфония Моцарта «Юпитер».

Дельвиг (читает отрывок из стихотворения «К Пушкину»),

Пушкин! Он и в лесах не укроется;

Лира выдаст его громким пением,

И от смертных похитит бессмертного

Аполлон на Олимп торжествующий.

Чтец. «Есть предметы и темы, - писал Успенский, - касаться которых можно лишь с робостью - столь великое множество людей уже обращалось к ним. И тем не менее они влекут к себе, как воды тихих омутов, как обрывы бездонных пропастей. Эти темы неиссякаемы.

Минуло более полутора веков, как и поэты, и прозаики, и историки литературы, да и простые читатели, повторяют: "Пушкин... Пушкин... Пушкин..." Кажется, о нем сказано все, что только можно сказать о человеке и о литераторе; а в то же время ясно, что не годы и не десятилетия - века к нему будут возвращаться снова и снова».

На экран проецируется фото статуэтки «Арапчонок» на письменном столе Пушкина.

Чтец. Марина Цветаева считала Пушкина подарком Петра России. Какой горячей могла бы быть дружба Петра и Александра, окажись они волей судьбы современниками!

Тихо звучит вступление к арии Черномора из оперы Глинки «Руслан и Людмила».

Не флотом, не потом, не задом

В заплатах, не Шведом у ног,

Не ростом - из всякого ряду,

Не сносом - всего, чему срок, -

Не лотом, не ботом, не пивом

Немецким сквозь кнастеров дым,

И даже и не Петро-дивом

Своим (Петро-делом своим!).

И большего было бы мало

(Бог дал, человек не обузь!),

Когда б не привез Ганнибала –

Арапа на белую Русь.

Сего афричонка в науку

Взяв, всем россиянам носы

Утер и наставил, - от внука-

то негрского - свет на Руси!

Уж он бы вертлявого - в струнку

Не стал бы! - «На волю? Изволь!

Такой же ты камерный юнкер,

Как я - машкерадный король!»

Поняв, что ни пеной, ни пемзой –

Той Африки, - царь-грамотей

Решил бы: «Отныне я - цензор

Твоих африканских страстей».

И дав бы ему по загривку

Курчавому (стричь - не остричь!):

«Иди-ка, сынок, на побывку

В свою африканскую дичь!

Плыви - ни об чем не печалься!

Чай, есть в паруса кому дуть!

Соскучишься - так ворочайся,

А нет - хошь и дверь позабудь!

Приказ: ледяные туманы

Покинув, - за пядию пядь

Обследовать жаркие страны!

И виршами нам описать».

И мимо наставленной свиты,

Отставленной - прямо на склад,

Гигант, отпустивши пииту,

Помчал - по земле или над?

Сей не по снегам смуглолицый

Российским - снегов Измаил!

Уж он бы заморскую птицу

Архивами не заморил!

<...>

Уж он бы полтавских не комкал

Концов, не тупил бы пера.

За что недостойным потомком –

Подонком - опенком Петра

Был сослан в румынскую область,

Да ею б - пожалован был

Сим - так ненавидевшим робость

Мужскую, - что сына убил

Сробевшего. - «Эта мякина –

Я? - Вот и роди! и расти!»

Был негр ему истинным сыном,

Так истинным правнуком – ты

Останешься. Заговор равных.

И вот, не спросясь повитух,

Гигантова крестника правнук

Петров унаследовал дух.

И шаг, и светлейший из светлых

Взгляд, коим поныне - светла...

Последний - посмертный – бессмертный

Подарок России - Петра.

Автор: М. Цветаева. Петр и Пушкин