Сергей Георгиев «Колдовство»
Даже при самом минимуме вооружения «Кореец» полностью контролировал акваторию озера Мурино. Потому что никакие другие суда, неприятельские или дружеские, здесь никогда не появлялись.
Мурино — это не море Лаптевых, не Амазонка и не озеро Онтарио. Потому что нет в море Лаптевых таких коварных плавучих зеленых островков, сплетенных покрепче и позапутанней, чем яркая циновка у Витьки в сенцах. Наскочишь на такой островочек — и хоть плачь! Хоть на самом мощном крейсере — винты запутаются — что делать будешь?! Витька-то с Петькой из таких передряг выкарабкивались: перебирались оба на корму, нос поднимался высоко, и вот тут- то надо легонько отталкиваться прямо от «циновки» веслом...
В общем, опасностями «лужу», как иногда называют озеро в селе Горбуново, природа не обидела. Да и с водопадом здесь все в порядке...
Водопад уютно журчал невдалеке: если на минутку замереть без движения и прислушаться, то его можно было услышать даже с середины озера. Правда, довольно долго Витька с Петькой вели жаркие научные споры: а водопад это или нет? Петька считал, что водопад. Витька, сторонник фактов и добросовестного изучения природы, не без основания полагал, что водопад — это когда вода падает, а если она просто с шумом катится вниз по бугру, пусть даже бурля и переворачивая камни, то это вовсе не водопад, а... ну, водокат, что ли...
Но победил Петька! Вернее, его научная гипотеза победила. И было найдено блестящее фактическое доказательство! Дотошный Витька долго ползал на карачках, почти прижимая голову к земле, но разглядел ведь, разглядел обнаруженный Петькой научный факт! Натыкаясь на огромный каменный выступ, поток воды, как на трамплине, взмывал вверх — пусть всего на несколько сантиметров, но вверх! — и затем безжалостно приплюскивался земным притяжением к каменистому ложу. Это был водопад! Витька даже сумел просунуть руку и пальцем ощупать камни под летящими струями — они были совершенно сухими!
Витька с Петькой проводили и другие важные научные эксперименты, и, кто знает, возможно, наука будущего этого не забудет. А что, разве не интересно знать, что вся вода в Мурине — проточная?! Конечно, все и так знают: река Леба в Мурино впадает, Леба и «выпадает»... вытекает то есть! А может, она только посередине и течет? Как Гольфстрим, например! Витька с Петькой не стали гадать, а поставили эксперимент: разбросали по всему озеру — имея «Корейца», сделать это было не трудно — крупные меченые гусиные перья. И все перья, правда с разной скоростью — с середины побыстрее, от берегов медленнее, — оказались в водопаде! После такого открытия капитан Витька с особой осторожностью проводил юркий и послушный «Кореец» вблизи водопада: послушный-то он послушный, да мало ли что? Особенно после того, как «Кореец» лишился одного весла, лишился обидно и по-глупому: весла сушились на солнышке, а дядя Володя подъехал на тракторе, не заметил и... И все обещает сделать новое.
Честно говоря, про судно «Кореец» лучше бы писать «она», а не «он». Потому что «Кореец» — канонерская лодка. А названа в честь той канонерской лодки, которая давным-давно вела неравный бой с японцами на пару с другим славным кораблем, который звали «гордый Варяг», как поется в песне.
А поскольку никаких военных действий на озере Мурино никогда не происходило, то грозная канонерская лодка с одновесельным движителем до поры до времени служила целям вполне мирным. Готовые в любой момент вступить в неравный бой с любым противником, Витька и Петька рыбачили.
Июнь стоял холодный и хмурый. Тучи неуклюже толкались в низком тесном небе, и с каждым днем, казалось, их становилось все больше и больше.
«Кореец», даже если несколько дней подряд лежал на берегу кверху плоским брюхом, не успевал просохнуть. Канонерка отяжелела, глубже обычного оседала в воде и стала не такой юркой и поворотливой.
Но гордый корабль с закутанным во все теплое экипажем продолжал нести службу. Потому что даже самое лучшее море, если не бороздят его острые носы кораблей, это не море, а просто большая лужа-
Петька опаздывал. Такого с ним раньше никогда не случалось. Витька в одиночку перевернул «Кореец», столкнул его на воду и пришвартовал к шатким мосткам. Уложил аккуратно удочки, банки с насадкой, черпак... А Петьки все не было.
Бежать за Петькой — долго, живет он на дальнем конце Горбунова, так вообще полдня пробегать можно. Жил бы он, как Витька, на берегу — тогда просто, даже если на противоположном: вышел в плавание один, а потом подобрал друга.
Перекладывать с места на место банки с наживкой и черпаки — не самое интересное занятие, когда у пирса стоит готовый к отплытию корабль. Очень спокойный и терпеливый, Витька постепенно начал терять терпение. А потом потерял его окончательно. И, как это часто бывает с терпеливыми людьми, начал терять снова...
И вот тогда заявился Петька! Он не мчался вприпрыжку, всем своим видом показывая, что опоздал совершенно случайно, проспал, там, или боролся с лесным пожаром, и теперь старается как можно быстрее и проще загладить свою вину, нет! Петька плелся, едва переставляя ноги, удочки уныло тащились за ним следом, одним концом болтаясь под мышкой, а другим царапая глинистую горбуновскую землю. Петька внимательно высматривал что-то на земле, видимо, что-то очень важное и ценное, потому что метров с пяти не увидел ни Витьку, ни «Корейца».
Но и Витьке вдруг стало совершенно не до Петьки. Рядом с Петькой, одетая в теплую куртку и коричневые, заправленные в сапожки брюки, гордо вышагивала девчонка!
— Привет! — сказала она Витьке. — Так у вас плоскодоночка, да?
— Канонерская лодка! — хмуро буркнул куда- то в сторону Петька. И так же хмуро добавил почти совсем неслышно: — Дура!
— Да, — неожиданно не поддержал друга Витька. — Плоскодонка... Очень надежная плоскодонка.
— Объясни ей, что мы женщинов на «Корейце» не возим... Пусть домой идет, к бабке!..
— Так где же мне устраиваться, на носу или на корме? — засмеялась девчонка.
— Да лучше на нос... — отозвался Витька. — С кормы я буду грести...
— Навязалась, а! — Петька странно посмотрел на своего капитана, плохо понимая, что происходит.
По всем морским законам командир должен был выдворить эту «швабру» с боевого корабля, в крайнем случае приказать зашить в мешок и выбросить где-нибудь подальше от берега.
— Она к нам на целый месяц примотала!..
— К вам! — почему-то радостно отозвался Витька.
— А к кому же еще! Родня! — фыркнул Петька и, словно оправдываясь, добавил: — Дальняя...
— Я буду впередсмотрящим! — лихо скомандовала дальняя родня. — Ты, Петька, назадсмотрящим! А зовут меня Марина! Морская, значит!
— Выкинуть тебя надо с корабля... — уже довольно неуверенно гнул свою линию Петька. — Я ж объяснял, а она!.. И бабка сказала — возьмешь с собой, аккуратненько покатаете. Я и так и сяк, и что весло у нас одно, и что набухла лодка...
— Вперед! — весело крикнула девчонка.
И Витька послушно отвязал «Корейца» и совсем не по-командирски сказал:
— Садись, Петь! Отчаливаем!
Витька несколькими точными гребками прогнал лодку мимо незаметного, но коварного островка-циновки, а Марина перегнулась через борт, ухватила рукой гибкий нервугцийся стебель:
— А возле таких травок должна водиться рыба!
— Рыбу ей теперь подавай! — Петька сидел на своем обычном месте, на носу, а Марина — на средней банке (так по-морскому называются обыкновенные скамейки) спиной к Петьке, и, в общем-то, тот мог бы уже и перестать хмуриться. — Тебя что, кататься взяли или рыбу ловить? Кататься, вот и сиди!
— А тогда удочки зачем? — хитро спросила Марина. — Зачем, а?
— Погода сегодня не клевательная... — задумчиво заметил Витька. — Хмуро. Ничего, наверное, брать не будет. А удочки мы с Петькой всегда берем. Судно должно выходить в плавание с полной оснасткой.
— Да что вы, самая клевательная погода! — заспорила Марина. — А даже если и не клевательная, то я слово одно знаю... нет, даже не слово, а такое колдовское заклинание: скажешь его — и вся рыба наша!
— Слушай, а такого заклинания нет, что скажешь его — и ты не у нас в лодке, а у бабушки на кухне сидишь? — ехидненько передразнил Петька.
— Попробуем, — решил Витька. — Только якоря... ну, грузов то есть, у нас нет. Будем рыбу ловить в дрейфе, понимаешь?
— Конечно! — озадаченно заморгала Марина. — Чего тут не понять?..
Витька положил весло на борт, уселся поудобнее и вытащил из пучка две самые удачливые свои удочки. Марина, после недолгого раздумья, выбрала себе коротенькую удочку, размотала леску и, виновато улыбнувшись Витьке, так и замерла с удилищем в одной руке и крючком в другой. Витька не понял, в чем дело, и двумя точными бросками послал коварную наживку почти под островок.
— Чего сидишь? — прикрикнул на родственницу Петька. — Сама напросилась рыбачить! «Рыба будет наша, наша будет!..» Будет она тут наша, как же!
— Я... я сейчас... — тихонечко прошептала Марина.
И Витька изумился: та ли это девчонка, что гордо вышла к причалу?
— Да она червяков боится! — фыркнул Петька. — Эх, навязалась на нашу голову!
— У нас голов, между прочим, две! — перебил его капитан сурово. — Ну-ка, Марин, давай сюда крючок!
Он быстро всадил жало в верткого тощего червяка и швырнул грузик недалеко от своих поплавков. Петька настроился таскать «всю нашу рыбу» с другого борта.
Ветер поднял на озере легкую рябь, и стало особенно заметно, что Маринин и Витькины поплавки торчат на одном месте как привязанные, зато Петькин тотчас же пустился в плавание.
— Клюет! — заволновалась Марина.
— «Гольфстрим»! Экспериментально проверено! — спокойно объяснил Петька. И перебросил снасти на прежнее место. — На «гольфстримах» тоже, бывает, клюет!
Витька его хорошо понял: ловить сегодня бессмысленно, с тем же успехом можно забрасывать удочки в колодец бабки Феши.
Петька же не унимался:
— Ну, теперь давай свое колдовство! Удочки забросили... Сколько ждать-то?
— Да ладно тебе, Петь, — попробовал урезонить друга Витька. — Сколько надо, столько и подождем.
Марина поджала губы, склонилась к своему удилищу и что-то, как показалось Витьке, тихо прошептала.
Момент — и поплавок ее удочки резко ушел под воду!
— Тащи! Тащи! — дико заорал Петька. — Упустишь же! Ну!
Марина рванула удочку на себя, слишком сильно рванула, серебристая широкая рыбина высоко выскочила из воды, сорвалась с крючка, описала красивую дугу... и плюхнулась на дно «Корейца». Петька быстро схватил рыбешку и бросил в ведерко с водой.
— Ты чего орал? — строго спросил капитан.
— А чего она? Чуть не упустила!
— Так я что, рыбку поймала? — почти испуганно поинтересовалась Марина.
— А ты говорил... — начал Витька.
Но Петька перебил его:
— Да ничего я не говорил! А потом, ну что, бывает!.. Случайность... — и он ловко перекинул свои снасти с «Гольфстрима» поближе к «травке».
Витька забросил Маринину удочку на прежнее место.
— А ну, давай еще!
И только успела Марина схватить легкий бамбуковый прут, как поплавок снова резко ушел под воду. Рыбка на этот раз была покрупнее, но Марина вытащила ее легко и ловко, словно всю жизнь только занималась ловлей рыбы с дрейфующего «Корейца».
Петька что-то буркнул про себя и перетащил своих аппетитно-красных, извивающихся на крючках червяков на везучее Маринино место.
— Ты бы чуть в сторонку! А то куда я забрасывать буду? — попросил Витька.
— Так это ты забрасываешь?! То-то я смотрю! — очень искренне удивился Петька. — Бросаешь, бросаешь, а тянут другие.
Марина таскала рыбешек одну за другой, маленьких и побольше, а двух подсекла таких, что с ними не стыдно было бы вернуться и с серьезной рыбалки.
Петька раз пятнадцать менял на удилище «дно», плевал на своих красавцев червяков так, что во рту стало сухо и противно, один раз ухитрился зацепить крючком Маринину леску... и в тот раз Марина вытащила самого большого подлещика!
Такого озеро Мурино не видело, скорей всего, со дня возникновения, то есть очень давно.
Два профессиональных рыбака сидели по обе стороны от девчонки, которая первый раз в жизни держала в руках удочку, и смотрели, как быстро наполняется рыбой их старое походное ведерко.
— Все! — закричал Петька. — Вить, ну ты же видишь, что здесь совершенно не клюет! А денек- то в самом деле клевательный! Надо перебираться на другое местечко!
— Почему не клюет? — удивился Витька. — У Марины очень даже клюет.
— Ага! — не унимался Петька. — Мы тут по- честному ловим, без колдовствов всяких, а она!..
— Возьми мою удочку, если хочешь, — просто сказала Марина.
— Ага, а ты тут же на мою щуку вытащишь, да?! — Петька неловко потянулся к веслу, которое мирно лежало на левом борту «Корейца». — Пошли лучше на другое место, где по-честному!
До весла он чуточку не дотянулся, привстал в лодке, но тут встал и Витька, которого настоящее положение вещей вполне устраивало, и вовсе не потому, что он сам насаживал червяков на «счастливый» Маринин крючок.
«Кореец» вдруг сильно качнулся — еще бы, сразу двое встали — такого на муринском флоте еще не бывало! И единственное весло, простой и надежный движитель канонерки, очутилось в воде.
— Ой, ребята! — закричала Марина. — Если хотите, конечно, поедем на другое место, рыбы везде много...
— Весла!.. — спохватился Витька.
— «Гольфстрим»... — второй раз за день произнес Петька, но уже совсем другим тоном.
Подхваченное течением весло было уже далеко.
— Хе-хе! — Петька неожиданно успокоился. — Влипли!
— Ребята, что же делать теперь будем? — Марина спросила без особой тревоги: то ли не поняла до конца ситуации, то ли уж очень верила в друзей.
— Загорать, если солнышко выглянет! — невесело пошутил Петька.
— Вплавь — холодно... — вслух подумал Витька.
— А если... грести руками? — оживилась Марина.
— Ну, как раз ко второй четверти и пригребем! — снова пошутил Петька.
У него всегда появлялся юмор в трудных ситуациях.
— Какой второй четверти?
— Учебной, какой же еще?
— Можно догрести руками до «Гольфстрима», — начал развивать Маринину мысль Витька, — а там потащит течением. Ну-ка, дружно!..
Вода была холодной и противной, брызги попадали в рукава, и тяжелую лодку не так-то просто было сдвинуть с места даже шестью сильными ладошками.
— А ну, разом! — еще раз скомандовал шкипер.
«Кореец» развернулся, и вот уже в нос его снизу ударила подводная струя.
— Ур-ра! — закричал Петька. — Едем! Мы едем, едем, едем!
«Корейца» медленно разворачивало, он с черепашьей скоростью, но заметно, невооруженным глазом было заметно, пошел вслед за потерянным веслом.
— Ура! — крикнула Марина. — Теперь бы только знать, где нас причалит...
Петька внезапно замолчал. И переглянулся с Витькой. Они-то совершенно точно знали, куда впадают все подводные течения озера Мурино.
— Марина, ты умеешь плавать? — начал Витька. — Ты только не пугайся... Нас тащит... к водопаду...
— К водопаду?! — ойкнула девочка. — Что будет?
Берег был уже совсем близко, и если бы ребята прислушались, они бы легко услышали грозное журчание водопада.
— Что же будет? — переспросила Марина и, как показалось Петьке, прошептала что-то еще, он не расслышал что.
Витька встал и скинул с себя куртку.
— Ты что?! — не понял Петька.
— Ничего... — На дно лодки полетел свитер.
— Вить, не надо! — тихо сказал Петька и тоже начал раздеваться.
Витька остался в одних плавках с олимпийской эмблемой — отец привез из города, — зябко поежился и прыгнул за борт. Отстав, может быть, на несколько секунд, рядом оказался Петька.
— Ребята, куда же вы? — позвала Марина чуть не плача.
Витьке некогда было отвечать. Он крепко вцепился в корму своего корабля и сильно заработал ногами. Петька пристроился сзади, и «Кореец», постепенно набирая ход, начал сдвигаться вправо от коварного подводного течения.
Двигатель — сердце любого корабля. Если вышел из строя двигатель — дело худо. А вот движитель... Я не знаю точно, если бы команда настоящего современного крейсера вся попрыгала в воду и дружно заработала ногами, сдвинулся бы тот корабль с места или нет? Не знаю. Возможно, сдвинулся бы...
— Вода здорово холодная, а, Петь? — участливо спросила Марина уже на берегу.
— Не-е-ет! — почти не соврал Петька, громко стуча зубами. — Мы ж ногами колотили, она и согрелась!
— Слушай, Марин, ты вот что... — Витька вертелся вокруг начинавшего разгораться костерка. — Ты иди сейчас к бабке...
— Зачем? — не поняла Марина и чуть не обиделась.
В самом деле, они — тут, а она — к бабке!
— Объясни, что тебя покатали, у нас тут все в порядке, мы лодку сушим. А то она волноваться будет и... и в другой раз не отпустит тебя с нами.
— В другой раз! — вскрикнула от радости Марина, но тут же осторожно переспросила: — А возьмете?
Маринина куртка еще мелькала где-то возле крайних горбуновских домов.
— Здорово она тебя!.. — сочувственно сказал Петька и почему-то вздохнул.
— Чего? — не понял капитан «Корейца».
— Ну, заколдовала!.. Сиганул в холоднющую воду, и хоть бы что!
— А ты?
— А я что, я за тобой! — Петька засмеялся. — Слушай, а чего мы испугались? Ну, вынесло бы нас к водопаду... И что? Лодка бы все равно застряла в камнях, мы бы и вышли!
— Верно... — согласился Витька.
— Это она! Я думал — дурит: «...слова знаю», колдунья!.. А смотри ты! И с рыбой!
— Весло наше, наверное, на камнях где-нибудь лежит, как думаешь?
— Лежит, конечно, застряло... Если не разломало его. Да нет, лежит! Найдем, капитан!
— Завтра и пойдем снова...
— Вместе с ней?..
— Я же обещал...
Петька задумался.
— Все-таки морской закон... Надо было с самого начала не брать женщину на корабль...
Витька отвел глаза в сторону от неяркого огня костра, помолчал, а потом тихо сказал:
— Слушай, Петь... А ведь морской закон ничего не говорит о колдуньях, правда, Петь?!
Рекомендуем посмотреть:
Салтыков-Щедрин «Дикий помещик»
Нет комментариев. Ваш будет первым!