Скребицкий «День рождения»

Скребицкий Георгий Алексеевич «День рождения»

Как-то поздно вечером, набегавшись за день по двору, я сидел вместе с папой и мамой за столом. Мы ужинали.

- Ты знаешь, какой завтра день? - спросила мама.

- Знаю: воскресенье, - ответил я.

- Верно. А кроме того, завтра - день твоего рождения. Тебе исполнится восемь лет.

- Ого, да он уж совсем большой вырос! - будто удивившись этому, заметил папа. - Восемь лет... Это ведь не шутка. Осенью в школу пойдет. Что бы ему подарить к такому дню? - обратился он к маме. - Игрушку, пожалуй, не годится...

- Да я уж и сама не знаю, - улыбаясь, ответила мама. - Нужно что-нибудь придумать.

Я сидел как на иголках, слушая этот разговор. Конечно, папа с мамой только нарочно говорили, что не знают, что бы такое мне подарить. Подарок уж, верно, давно был приготовлен. Но какой подарок? Я знал, что, сколько ни проси, ни папа, ни мама до завтра ни за что не скажут.

Приходилось ждать.

После ужина я сейчас же пошел спать, чтобы поскорее наступило завтра. Но заснуть оказалось совсем не так просто. В голову все лезли мысли о подарке, и я невольно прислушивался к тому, о чем говорили в соседней комнате папа с мамой. Может, они, думая, что я уже заснул, скажут что-нибудь о подарке. Но они говорили совсем о другом. Так я, ничего не услышав, наконец заснул.

Наутро, как только я проснулся, сейчас же вскочил с постели и хотел бежать за подарком. Но бежать никуда не пришлось: возле моей постели стояли у стены две новенькие складные удочки и тут же на гвоздике висело выкрашенное в зеленую краску ведерочко для рыбы, с крышкой, совсем такое же, как у папы, только поменьше.

От радости я даже захлопал в ладоши, подпрыгнул на постели и начал поскорей одеваться.

В это время дверь отворилась, и в комнату вошли папа с мамой - веселые, улыбающиеся.

- Ну, поздравляем тебя! Хорош подарок? Доволен? - спрашивает папа. - Это уж настоящие удочки, не то что твои палки с нитками. На такие и щуку вытащить можно.

- Очень, очень доволен! - радовался я. - Только где же я на них буду щук ловить? У нас в речке их нет, а с собой на ловлю ты меня не берешь - говоришь, что мал еще.

- Да ведь это я тебя раньше не брал, - ответил папа, - когда тебе только семь лет было. А теперь тебе уже восемь. Ты, по-моему, даже за одну эту ночь сильно подрос. Вон какой огромный.

- Сегодня мы все вместе рыбу ловить поедем, - весело сказала мама. - Умывайся скорей, пей чай - и поедем. Погода чудесная!

Я поскорее позавтракал, захватил свои удочки, ведерко и выбежал во двор. У крыльца уже стояла запряженная лошадь.

Вскоре вышли и папа с мамой. Уложили в тележку удочки, чайник, котелок и мешок с провизией.

Мы все уселись и тронулись в путь.

Когда выехали за село, папа дал мне вожжи и сказал:

- Правь, ты ведь теперь уж не маленький, а я пока покурю.

Я с радостью взял в руки вожжи. Но править лошадью, собственно, и не нужно было. Дорога никуда не сворачивала, а шла ровная, прямая, среди ржаных полей.

Рожь уже выколосилась, и по ней плыли легкие тени от облаков.

Наша лошадь весело бежала по гладкой дороге. То и дело впереди с дороги взлетали жаворонки и, отлетев немного, снова садились на землю.

Мы проехали березовый лесок и выехали прямо к речке.

На самом берегу ее находилась водяная мельница. В этом месте речка была запружена плотиной и разливалась в широкий пруд.

Мы оставили лошадь во дворе на мельнице, взяли из повозки удочки, ведерки для рыбы и пошли удить.

Ниже плотины находился глубокий мельничный омут.

Мы спустились к омуту и уселись на берегу, в прогалине между зелеными ивовыми кустами.

Справа от нас возвышалась плотина, которая сдерживала всю массу воды. Вода прорывалась в щели плотины, била оттуда сильными фонтанами и с шумом падала вниз, прямо в омут.

А на другом берегу омута стояла старая водяная мельница. Это был небольшой деревянный домик. Одна его стена подходила к самой воде, и к ней были приделаны два огромных, тоже деревянных. колеса с широкими лопастями, как у парохода. Нижние их края погружались в воду.

Стена и толстые, как деревья, столбы, поддерживавшие колеса, - все было покрыто зелеными водорослями. Они свисали вниз, к самой воде, как длинные бороды.

Вдруг огромные колеса дрогнули и заворочались. Сначала медленно, потом быстрее, быстрее, и с них с шумом и плеском начали стекать целые потоки воды.

Вода под колесами запенилась, словно закипела, и побежала через омут и дальше, по речке вниз, бурлящим, кипучим потоком.

Я все это видел первый раз в жизни и не мог оторвать глаз от чудесного зрелища.

От мощных поворотов колес вздрагивала вся мельница, и мне казалось, что вот-вот она тронется с места и поплывет по реке, как пароход.

- Хорошо, что мельница начала работать, - сказал папа, - вода из-под колес пошла: в это время и рыба веселее ходит и на удочку лучше берет. Надевай червяка, начинай ловить.

Мы размотали удочки и закинули.

Возле нашего берега в заливчике вода, загороженная кустами ивняка, стояла спокойная.

Я сидел рядом с папой и внимательно смотрел на поплавки. А они тихо лежали на поверхности воды. Какие-то комарики, мошки весело толпились в воздухе над поплавками, постоянно присаживаясь на них и вновь взлетая.

Но вот поплавок моей удочки будто ожил. Он слегка шевельнулся, пуская вокруг себя по воде круги; шевельнулся еще и еще раз, потом стал медленно погружаться в воду.

- Клюет! Тащи! - взволнованно шепнул папа.

Я потащил. Ух как тяжело! Удилище согнулось в дугу, а леска, натянувшись как струна, так и резала воду.

- Не торопись, а то оборвет! - волновался папа. - Дай я помогу - упустишь, крупная попалась.

Но я вцепился обеими руками в удилище и не отдавал его.

Сильная рыба, туго натянув леску, бросалась то в одну, то в другую сторону. Я никак не мог подтащить ее к берегу. Наконец рыба показалась из глубины.

Я изо всех сил рванул удилище - раздался легкий треск, и в руках у меня остался обломанный конец. Другой конец вместе с поплавком и леской быстро понесся по воде прочь от берега.

- Ушла, ушла! - завопил я и, забыв все на свете, бросился за убегающим концом прямо в воду.

Папа едва успел схватить меня сзади за курточку:

- Утонешь! Глубина здесь!

Но я ничего не видел, кроме желтого бамбукового кончика удочки, который, разрезая воду, уходил все дальше и дальше.

- Ушла, совсем ушла, - с отчаянием повторял я.

На мои вопли прибежала испуганная мама. Она тут же невдалеке собирала хворост для костра.

- Что, что случилось? - еще издали спрашивала она.

- Не плачь, - успокаивал меня папа, - может, мы ее еще и поймаем.

Но я не верил. Слезы так и текли из глаз, и мне казалось, что в целом мире нет человека несчастнее меня.

Наконец я немного успокоился.

Папа стоял на берегу и пристально вглядывался в противоположный конец омута.

- К кустам потащила. Только бы поближе к берегу подошла, - говорил он.

Я понял, что не все еще потеряно. И робкая надежда шевельнулась в душе.

Я тоже нашел глазами тоненькую белую палочку, которая едва виднелась на воде ближе к другому берегу. Она все удалялась.

- К кустам, к кустам идет! - радостно повторял папа. - Не горюй, Юра, мы ее еще подцепим!

Мама тоже следила за удочкой.

- Ах, только бы к берегу подошла!

Наконец рыба подтащила удочку к кустам.

Тут мы все трое - папа, мама и я - со всех ног бросились через плотину на другой конец омута.

Вот и кусты. На воде возле них слегка покачивается сломанный конец удочки. И поплавок тоже спокойно покачивается на воде.

Может, удочка уже пустая? Может, рыба уже сорвалась?

Папа крадучись подошел к берегу, вошел по колено в воду и протянул руку к удилищу... и вдруг оно подпрыгнуло, как живое, и бросилось прочь. Папа за ним - бултых прямо в воду. Весь мокрый выскочил на берег.

О радость, о счастье! В руках у него была обломанная удочка. Она сгибалась в дугу, и леска опять, как тугая струна, так и резала воду. Напуганная рыба тянула вглубь и никак не шла к берегу.

Но папа и не пытался пересилить ее. Он то отпускал леску, то вновь слегка подтягивал.

Папа старался утомить рыбу. А мы с мамой затаив дыхание следили за этой борьбой.

Наконец утомленная рыба показалась на поверхности и даже немного повернулась на бок, блестя серебряной чешуей.

Тогда папа осторожно передал мне обломок удилища:

- Тащи, только потихоньку, не торопись.

Я схватил в руки удочку и, забыв все на свете, изо всех сил потащил на берег.

- Тише, тише, оборвет! - закричал папа.

Рыба бросилась в глубину. Я потянул к себе.

У берега в густой траве что-то сильно зашлепало, завозилось.

Папа и мама кинулись туда. И тут я вновь почувствовал в руках какую-то легкость. «Оборвалась, ушла!»

Но в тот же миг папа выкинул далеко на берег сверкающую чешуей рыбу.

Она тяжело шлепнулась в траву и забилась, запрыгала в ней.

Мы подбежали к добыче. Подминая зеленые стебли, в траве лежал крупный голавль. Я схватил его обеими руками и начал с восторгом разглядывать. Спина у него была темно-зеленая, почти черная, бока серебряные, а голова большая, широкая. Потому, наверное, эту рыбу и назвали голавль.

- Ну, поздравляю тебя: теперь ты - настоящий рыболов! - радостно говорила мама.

- Да, да, рыболов! - добродушно смеялся папа. - Опять чуть не упустил. Он уж с крючка сорвался, я его еле успел в траве схватить.

- А что же ты от него хочешь, ведь это его первая настоящая добыча, - защищала меня мама. - И все-таки он ее сам вытащил.

- Конечно, конечно, - согласился папа. - Идемте скорее к удочкам, - может, там без нас еще что попалось.

Тут мы с мамой взглянули на папу да так и ахнули. Он был мокрый и весь в грязи. Хорошо еще, что погода стояла жаркая.

Папа отжал немного одежду и весело махнул рукой:

- Ничего, до вечера все высохнет!

Мы вернулись к нашим удочкам. Действительно, на одной из них у папы сидел большой окунь.

Папа дал мне из своих еще одну удочку, вместо моей сломанной, и мы продолжали ловить. Но я уже не столько ловил, сколько все бегал к соседним кустам, под которыми в густой траве, прикрытый от солнца лопухами, лежал мой голавль. И каким же он мне казался огромным и красивым!

Мама тоже то и дело подходила к голавлю, трогала его рукой, качала головой и улыбалась. Наверное, она радовалась моей удаче не меньше меня.

И папа все поглядывал на меня и говорил:

- Что, брат, доволен, а?

Весь этот день я чувствовал себя самым счастливым человеком.

Я поймал еще двух ершей. А папа наловил много разной рыбы и даже поймал щуку. Вообще день вышел на славу.

Мама развела на берегу костер, приготовила обед и чай.

Потом мы опять ловили рыбу. Мама тоже ловила с нами и вытащила окуня.

Наконец, когда уже начало темнеть, папа с мамой собрались ехать домой. А мне ужасно не хотелось уезжать. Кажется, так все лето и просидел бы здесь, у реки, под старыми ветлами, глядя на поплавок. Но делать было нечего.

Уложили в тележку удочки, рыбу и все пожитки, запрягли лошадь и поехали домой.

Вечер был прохладный, ясный. На западе уже догорала заря. В полях громко кричали перепела, словно выговаривали: «Спать пора, спать пора!»

Слушая их, я и вправду немножко задремал. А перед глазами все рябила вода и поплавки на ней...

Вдруг мама тронула меня за плечо:

- Смотри, Юра, смотри скорей!

Я очнулся. Мы проезжали через березовый лесок. В воздухе пахло свежей березовой горечью. Я поглядел в глубь леса, куда указывала мама.

«Что это? Будто крохотный голубой огонек светится в темной ночной траве... А вон, немного подальше, еще и еще. Или это в каплях росы отражаются звезды? Нет, не может быть...»

- Видишь, светлячки, - сказал папа. - Хочешь - набери их в коробочку, а дома выпустим в сад. Пусть у нас живут.

Папа остановил лошадь, и мы с мамой принялись собирать этих светящихся жучков, которых в народе так хорошо прозвали «Ивановы червячки».

Мы с мамой долго ходили по густой влажной траве, отыскивая крошечные живые звездочки. А над головой сплетались темные ветви деревьев, и в их просветах тоже, как светлячки, сверкали далекие голубые звезды.

И, может быть, именно в этот счастливый день - день моего рождения - я вдруг всем сердцем почувствовал, как хороша наша родная природа, лучше которой нет на всем свете.

Рекомендуем посмотреть:

Скребицкий «На разливе» читать бесплатно онлайн

Скребицкий «Неожиданное знакомство»

Скребицкий «Джек»

Скребицкий «Заботливая мамаша»

Скребицкий «Чир Чирыч»