Русские народные сказки для 2 класса
Литературное чтение – 2 класс
Сказка «Елена Премудрая»
В стародревние годы в некоем царстве, не в нашем государстве, случилось одному солдату у каменной башни на часах стоять; башня была на замок заперта и печатью запечатана, а дело-то было ночью. Ровно в двенадцать часов слышится солдату, что кто-то кричит из этой башни:
— Эй, служивый!
Солдат спрашивает:
— Кто меня кличет?
— Это я — чёрт, — отзывается голос из-за железной решетки, — тридцать лет как сижу здесь не пивши, не евши.
— Что же тебе надо?
— Выпусти меня на волю. Как будешь в нужде, я тебе сам пригожусь; только помяни меня — и я в ту же минуту явлюсь к тебе на выручку.
Солдат тотчас сорвал печать, разломал замок и отворил двери — чёрт выскочил из башни, взвился кверху и сгинул быстрее молнии.
«Ну, — думает солдат, — наделал я дела; вся моя служба ни за грош пропала. Теперь засадят меня под арест, отдадут под военный суд и, чего доброго, заставят сквозь строй прогуляться; уж лучше убегу, пока время есть».
Бросил ружьё и ранец на землю и пошёл куда глаза глядят.
Шёл он день, и другой, и третий; разобрал его голод, а есть и пить нечего; сел на дороге, заплакал горькими слезами и раздумался:
«Ну, не глуп ли я? Служил у царя десять лет, каждый день по три фунта хлеба получал. Так вот нет же! Убежал на волю, чтобы помереть голодною смертию. Эх, чёрт, всему ты виною!»
Вдруг откуда ни взялся — стал перед ним нечистый и спрашивает:
— Здравствуй, служивый! О чём горюешь?
— Как мне не горевать, коли третий день с голоду пропадаю.
— Не тужи, это дело поправное! — сказал чёрт.
Туда-сюда бросился, притащил всяких вин и припасов, накормил-напоил солдата и зовёт его с собою:
— В моём доме будет тебе житьё привольное: пей, ешь и гуляй, сколько душа хочет, только присматривай за моими дочерьми — больше мне ничего не надобно.
Солдат согласился. Чёрт подхватил его под руки, поднял высоко-высоко на воздух и принёс за тридевять земель, в тридесятое государство — в белокаменные палаты.
У чёрта было три дочери — собой красавицы. Приказал он им слушаться того солдата и кормить и поить его вдоволь, а сам полетел творить пакости: известно — чёрт! На месте никогда не сидит, а всё по свету рыщет да людей смущает.
Остался солдат с красными девицами, и такое ему житьё вышло, что и помирать не надо. Одно его кручинит: каждую ночь уходят красные девицы из дому, а куда уходят — неведомо. Стал было их про то расспрашивать, так не сказывают, запираются.
«Ладно же, — думает солдат, — буду целую ночь караулить, а уж усмотрю, куда вы таскаетесь». Вечером лёг солдат на постель, притворился, будто крепко спит, а сам ждёт не дождётся — что-то будет?
Вот как пришла пора-время, подкрался он потихоньку к девичьей спальне, стал у дверей, нагнулся и смотрит в замочную скважинку. Красные девицы принесли волшебный ковёр, разостлали по полу, ударились о тот ковёр и сделались голубками; встрепенулись и улетели в окошко.
«Что за диво! — думает солдат. — Дай-ка я попробую». Вскочил в спальню, ударился о ковёр и обернулся малиновкой, вылетел в окно да за ними вдогонку.
Голубки опустились на зелёный луг, а малиновка села под смородинов куст, укрылась за листьями и высматривает оттуда. На то место налетело голубиц видимо-невидимо, весь луг прикрыли; посредине стоял золотой трон.
Немного погодя осияло и небо и землю — летит по воздуху золотая колесница, в упряжи шесть огненных змеев; на колеснице сидит королевна Елена Премудрая — такой красы неописанной, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать!
Сошла она с колесницы, села на золотой трон; начала подзывать к себе голубок по очереди и учить их разным мудростям. Покончила ученье, вскочила на колесницу — и была такова!
Тут все до единой голубки снялись с зелёного луга и полетели каждая в свою сторону. Птичка- малиновка вспорхнула вслед за тремя сёстрами и вместе с ними очутилась в спальне. Голубки ударились о ковёр — сделались красными девицами, а малиновка ударилась — обернулась солдатом.
— Ты откуда? — спрашивают его девицы.
— А я с вами на зелёном лугу был, видел прекрасную королевну на золотом троне и слышал, как учила вас королевна разным хитростям.
— Ну, счастье твоё, что уцелел! Ведь эта королевна — Елена Премудрая, наша могучая повелительница. Если б при ней да была её волшебная книга, она тотчас бы тебя узнала — и тогда не миновать бы тебе злой смерти. Берегись, служивый! Не летай больше на зелёный луг, не дивись на Елену Премудрую, не то сложишь буйну голову.
Солдат не унывает, те речи мимо ушей пропускает. Дождался другой ночи, ударился о ковёр и сделался птичкой-малиновкой. Прилетела малиновка на зелёный луг, спряталась под смородинов куст, смотрит на Елену Премудрую, любуется её красотой ненаглядною и думает:
«Если бы такую жену добыть — ничего б в свете пожелать не осталося! Полечу-ка я следом за нею да узнаю, где она проживает».
Вот сошла Елена Премудрая с золотого трона, села на свою колесницу и понеслась по воздуху к своему чудесному дворцу; следом за ней и малиновка полетела.
Приехала королевна во дворец; выбежали к ней навстречу няньки и мамки, подхватили её под руки и увели в расписные палаты.
А птичка-малиновка порхнула в сад, выбрала прекрасное дерево, что как раз стояло под окном королевниной спальни, уселась на веточке и начала петь так хорошо да жалобно, что королевна целую ночь и глаз не смыкала — всё слушала.
Только взошло красное солнышко, закричала Елена Премудрая громким голосом:
— Няньки, мамки, бегите скорее в сад; изловите мне птичку-малиновку!
Няньки и мамки бросились в сад, стали ловить певчую пташку... Да куда им, старухам! Малиновка с кустика на кустик перепархивает, далеко не летит и в руки не даётся.
Не стерпела королевна, выбежала в зелёный сад, хочет сама ловить птичку-малиновку; подходит к кустику — птичка с ветки не трогается, сидит, опустя крылышки, словно её дожидается. Обрадовалась королевна, взяла птичку в руки, принесла во дворец, посадила в золотую клетку и повесила в своей спальне.
День прошёл, солнце закатилось, Елена Премудрая слетала на зелёный луг, воротилась, начала снимать уборы, разделась и легла в постель. Как только уснула королевна, птичка-малиновка обернулась мухою, вылетела из золотой клетки, ударилась об пол и сделалась добрым молодцем.
Подошёл добрый молодец к королевниной кроватке, смотрел, смотрел на красавицу, не выдержал и поцеловал её в уста сахарные.
Видит — королевна просыпается, обернулся поскорей мухою, влетел в клетку и стал птичкой- малиновкой.
Елена Премудрая раскрыла глаза, глянула — нет никого. «Видно, — думает, — мне во сне это пригрезилось!»
А солдату крепко не терпится; попробовал в другой и в третий раз — чутко спит королевна, после всякого поцелуя пробуждается. На третий раз встала она с постели и говорит:
— Тут что-нибудь да недаром: дай-ка посмотрю в волшебную книгу.
Посмотрела в свою волшебную книгу и тотчас узнала, что сидит в золотой клетке не простая птичка-малиновка, а молодой солдат.
— Ах ты! — закричала Елена Премудрая. — Выходи-ка из клетки. За твою неправду ты мне жизнью ответишь!
Нечего делать — вылетела птичка-малиновка из золотой клетки, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем.
— Нет тебе прощения! — сказала Елена Премудрая и крикнула палача рубить солдату голову.
Откуда ни взялся — стал перед ней великан с топором и с плахою, повалил солдата наземь, прижал его буйную голову к плахе и поднял топор.
Вот махнёт королевна платком, и покатится молодецкая голова...
— Смилуйся, прекрасная королевна, — сказал солдат со слезами, — позволь напоследях песню спеть.
— Пой, да скорей!
Солдат затянул песню, такую грустную, такую жалобную, что Елена Премудрая сама расплакалась; жалко ей стало доброго молодца, говорит она солдату:
— Даю тебе сроку десять часов; если ты сумеешь в это время так хитро спрятаться, что я тебя не найду, то выйду за тебя замуж; а не сумеешь этого дела сделать, велю рубить тебе голову.
Вышел солдат из дворца, забрёл в дремучий лес, сел под кустик, задумался-закручинился:
— Ах, дух нечистый! Всё из-за тебя пропадаю.
В ту ж минуту явился к нему чёрт:
— Что тебе, служивый, надобно?
— Эх, — говорит, — смерть моя приходит! Куда я от Елены Премудрой спрячуся?
Чёрт ударился о землю и обернулся сизокрылым орлом:
— Садись, служивый, ко мне на спину, я тебя занесу в поднебесье.
Солдат сел на орла; орёл взвился кверху и залетел за облака-тучи чёрные. Прошло пять часов. Елена Премудрая взяла волшебную книгу, посмотрела — и всё словно на ладони увидела; возгласила она громким голосом:
— Полно, орёл, летать по поднебесью; опускайся на низ — от меня ведь не укроешься.
Солдат пуще прежнего закручинился:
— Что теперь делать? Куда спрятаться?
— Постой, — говорит чёрт, — я тебе помогу.
Подскочил к солдату, ударил его по щеке и оборотил булавкою, а сам сделался мышкою, схватил булавку в зубы, прокрался во дворец, нашёл волшебную книгу и воткнул в неё булавку. Прошли последние пять часов.
Елена Премудрая развернула свою волшебную книгу, смотрела, смотрела — книга ничего не показывает; крепко рассердилась королевна и швырнула её в печь.
Булавка выпала из книги, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем. Елена Премудрая взяла его за руку.
— Я, — говорит, — хитра, а ты и меня хитрей!
Не стали они долго раздумывать, повенчались и зажили себе припеваючи.
Сказка «Поди туда — не знаю куда»
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Король, холост — не женат, и была у него целая рота стрельцов, а в ней — стрелец-молодец по имени Федот. Случилось раз Федоту-стрельцу пойти на охоту.
Зашёл он в густой, тёмный лес и видит: сидит на дереве горлица. Навёл на неё Федот ружьё, прицелился, выпалил и перешиб птице крылышко. Свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял её стрелок, хотел добить, а горлица ему и говорит:
— Не губи меня, стрелец-молодец, принеси в свой дом живую, посади на окошко и смотри: как только найдёт на меня дремота — в ту самую пору ударь меня правой рукою наотмашь — и добудешь себе великое счастье!
Крепко удивился Федот-стрелец. «Что такое? — думает. — С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом! Никогда ничего подобного не видывал...»
Принёс он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит-дожидается. Прошло немного времени, горлица положила голову под крылышко и задремала. Стрелок поднял правую руку, ударил её наотмашь легохонько — упала горлица наземь и превратилась в прекрасную девушку.
А девица и говорит Федоту:
— Умел ты меня взять, умей и жить со мною. Ты мне будешь наречённый муж, а я тебе жена!
Женился Федот-стрелец и живёт себе. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря возьмёт своё ружьё, пойдёт в лес, настреляет разной дичи и несёт на королевскую кухню. Видит жена, что от той охоты весь он измаялся, и говорит:
— Послушай, друг сердечный, жалко мне тебя; каждый день по лесам да по болотам бродишь, домой усталый приходишь, а пользы нам нет никакой. Вот кабы добыл ты рублей сотню- другую, так я научила бы, что делать.
Бросился Федот по товарищам: у кого рубль, у кого два занял и собрал двести рублей. Принёс жене. А жена велела купить на них разного шёлку. Послушался Федот: купил на двести рублей разного шёлку и принёс жене.
А она ему говорит:
— Не тужи, друг, лучше спать ложись. Утро вечера мудренее.
Муж заснул, а жена вышла на крылечко, развернула свою волшебную книгу — и сейчас перед ней откуда ни возьмись явились два молодца. Дала она им шёлк и говорит:
— Возьмите этот шёлк и сделайте мне ковёр, да такой, чтобы на нём всё королевство вышито было.
Принялись два молодца ткать и за десять минут ковёр соткали. Отдали его Стрельцовой жене да и исчезли, как будто их и не было. Наутро она отдала ковёр мужу.
— На, — говорит, — отнеси на гостиный двор и продай купцам, да смотри: своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
Федот-стрелец взял ковёр и пошёл по гостиным рядам. Увидал один купец и спрашивает цену.
— Ты торговый человек, ты и цену устанавливай.
Вот купец думал, думал — не может оценить ковра. Подскочил другой купец, за ним — третий, четвёртый... Смотрят, а оценить не могут. В то время проезжал мимо рядов королевский комендант.
— Здравствуйте, купцы-торговцы, заморские гости! О чём речь у вас?
— Так и так, ковра оценить не можем.
Комендант посмотрел на ковёр и сам дался диву:
— Послушай, стрелец, скажи по правде истинной, откуда добыл ты такой славный ковёр?
— Моя жена вышила.
— Сколько же тебе дать за него?
— Жена наказала не торговаться.
— Ну, вот тебе десять тысяч!
Взял стрелец деньги, отдал ковёр и пошёл домой. А комендант поехал к Королю обедать и за столом говорит:
— Не угодно ли Вашему Величеству посмотреть, какую славную вещь купил я сегодня?
Король как только взглянул, увидел всё своё королевство как на ладони и только ахнул:
— Вот так ковёр! В жизни такого мастерства не видывал! Ну, комендант, как хочешь, а ковра я тебе не отдам!
Король вынул сейчас же двадцать пять тысяч, отдал их коменданту, а ковёр во дворце на самом видном месте повесил.
Поскакал комендант к стрельцу, разыскал его избушку, а как только вошёл в светлицу и увидал Стрельцову жену — в ту же минуту и себя и своё дело позабыл! Такая перед ним красавица явилась, что век бы очей не отвёл! Глядит он на чужую жену, а голова дум полна: «Где же это видано, чтобы простой солдат да таким сокровищем владел? Я хоть и комендант при короле, а и то такой красоты не видывал!» Насилу он опомнился, нехотя домой убрался. И с той поры всякий покой потерял: никак у него красавица-стрельчиха из головы не идёт. Не естся ему, не пьётся, сохнуть стал.
Заметил Король, что его комендант день ото дня с лица сходит, и спрашивает, в чём дело.
А комендант и говорит:
— Ах, Ваше Величество! Видел я Стрельцову жену, такой красоты во всём свете нет. Всё о ней думаю!
Заинтересовали Короля слова коменданта и решил он сам поглядеть, что это такая за жена у стрельца Федота. Повелел он заложить коляску и поехал в стрельцовую слободу. Нашёл Федотову избу, постучал. Отворила ему дверь красавица. Король переступил одной ногой через порог, вторую занёс через порог да так и застыл онемевши: красота перед ним стоит невообразимая! Защемила его зазноба сердечная, и решил он жениться на этой красавице.
Воротился Король во дворец и призвал к себе коменданта:
— Слушай! Коли сумел ты мне такую красавицу показать, то сумей её мужа извести. Я сам на ней решил жениться. А не придумаешь — голову тебе долой!
Закручинился комендант, нос повесил. Идёт по дороге и ума не приложит, как извести стрельца. А навстречу ему бредёт-шатается дурной мужик в рваной рубахе.
— Стой, королевский слуга! — говорит дурной мужик. — Вижу, думу тебе загадали великую. Ты поднеси мне стакан вина — я тебя на ум наведу.
Обрадовался комендант, завернул с дурным мужиком в кабак, купил ему вина и рассказал о задании Короля.
— Извести Федота-стрелка дело не важное, — говорит дурной мужик, хлебнув вина, — сам-то он прост, да жена у него больно хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к Королю и скажи: пускай Федот-стрелец сходит на тот свет узнать, как там поживает покойный Король-батюшка. Федот пойдёт да никогда назад не вернётся.
Комендант обрадовался и побежал к Королю. Передал он Монарху слова дурного мужика, тот обрадовался и велел привести к нему Федота- стрельца.
Когда молодца привели, сказал ему Король такие слова:
— Ну, Федот, ты у меня первый в команде стрелец; сослужи-ка мне службу. Сходи-ка на тот свет да узнай, как там мой батюшка поживает. Не сходишь да не узнаешь — голову тебе с плеч долой!
Повернулся Федот налево кругом и пошёл домой. Пришёл опечаленный, сел на лавку и голову повесил.
А жена его спрашивает:
— О чём, милый, закручинился? Аль невзгода какая?
Рассказал ей Федот всё сполна.
А она говорит:
— Не о чем горевать! Это не служба, а службишка. Ложись спать. Утро вечера мудренее.
Стрелец помолился Богу, лёг спать, а его жена развернула волшебную книгу — и сейчас перед ней явились два неведомых молодца. Послушали они свою хозяйку, дали совет как поступить.
Проснулся утром Федот, а жена ему даёт золотое колечко и говорит:
— Иди, друг милый, к Королю и попроси, чтобы он дал тебе в товарищи коменданта, а то, скажи, не поверят тебе, что ты на том свете был. А как отправитесь в путь, брось перед собой колечко — куда покатится, туда и вы за ним ступайте.
Расцеловал стрелец свою жену, попрощался с ней и пошёл к Королю. Король дал ему в товарищи коменданта, и отправились они за колечком в путь.
Долго ли они шли, мало ли — а колечко закатилось в дремучий лес, опустилось на дно глубокого оврага и там остановилось.
Присели Федот-стрелец и комендант поесть сухарей. Глядь, а мимо них на старом-престаром Короле два чёрта везут большущий воз дров и погоняют Короля дубинками.
Федот и говорит:
— Смотри, никак, наш покойный Король?
— А и то верно! Он самый дрова везёт.
Федот и крикнул чертям:
— Эй, господа черти! Дайте-ка мне хоть малое время с этим покойничком поговорить. Надо мне у него кое-что спросить.
А черти отвечают:
— Нет у нас времени его дожидаться! Сами, что ли, дрова повезём?
— А вы возьмите у меня свежего человека на смену.
Ну, черти отпрягли старого Короля, на его место впрягли в воз коменданта и давай его с обеих сторон погонять дубинками — тот гнётся, а везёт. А Федот тем временем стал спрашивать старого Кроля про его житьё-бытьё.
— Ах, Федот-стрелец, — отвечает Король, — плохое моё житьё на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко наказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Федот попрощался со старым Королём, взял у чертей коменданта, и пошли они в обратный путь. Вот пришли во дворец. Увидел Король стрельца и в сердцах накинулся на него:
— Как же ты сумел назад воротиться?
Федот-стрелец отвечает:
— Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живёт он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
— А чем докажешь, что ходил на тот свет?
— А тем я докажу, что у вашего коменданта на спине и теперь ещё знаки видны, как его черти погоняли.
Тут Король уверился, делать нечего — отпустил Федота домой. А сам кинулся к коменданту с бранью, да наказал Федота-стрельца злой смерти предать!
Пошёл опять комендант пустырями да закоулками, а навстречу ему — дурной мужик в рваной рубахе.
— Стой, королевский слуга! — говорит дурной мужик. — Вижу, опять тебе думу загадали великую. Ты поднеси мне чарку вина — я тебя на ум наведу.
Пошли они в трактир, угостил комендант дурного мужика вином, а мужик и говорит:
— Сам-то Федот-стрелец простой человек, извести его — что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра. Воротись назад и скажи Королю, чтобы послал он Федота-стрельца за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна...
Обрадовался комендант, побежал к Королю и передал ему слова дурного человека. И Король снова посылает за Федотом.
— Ну, Федот! Ты у меня молодец! Сослужи ты мне ещё одну службу: ступай за тридевять земель в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. А не добудешь — голову тебе с плеч долой!
Пришёл Федот домой опечаленный, вошёл в избу, сел на лавку, голову повесил. Жена его спрашивает:
— О чём, милый друг, закручинился? Али снова невзгода какая?
Рассказал Федот жене про задание Короля:
— Не о чем кручиниться! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать. Утро вечера мудренее.
Стрелец лёг спать, а его жена развернула волшебную книгу — и сейчас перед ней явились два неведомых молодца. Послушали они свою хозяйку, куда-то сбегали, принесли три колпака, клещи да три прута, а потом исчезли, словно их и не было. Наутро жена говорит Федоту:
— Вот тебе, милый, три колпака железных да клещи и три прута. Ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трёх вёрст не дойдёшь, станет одолевать тебя сильный сон — кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А уснёшь, кот Баюн убьёт тебя.
Отправился Федот в путь. Пришёл в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Федот на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит... Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
Кот Баюн увидел Федота, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, а третий не успел: ухватил стрелец кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сёк железным прутом; изломал железный, принялся угощать медным, а когда медный изломал — принялся бить оловянным. Оловянный прут гнётся, не ломится, вокруг хребта обвивается. Федот бьёт, а кот Баюн сказки рассказывает. Федот его не слушает, знай охаживает прутом.
Невмоготу стало коту, видит, что не получается Федота заговорить, он и взмолился:
— Покинь меня! Что надо, всё тебе сделаю.
— А пойдёшь со мной?
— Куда хочешь пойду.
Отправился Федот в обратный путь и кота за собой повёл. Добрался до своего королевства, приходит с котом во дворец и говорит Королю:
— Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
Король изумился и говорит:
— А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
Тут кот свои когти точит, на Короля их ладит,
хочет у него белую грудь разодрать, из живого сердце вынимать.
Король испугался:
— Федот-стрелец, уйми, пожалуйста, кота Баюна!
Унял Федот кота и в клетку запер, а сам пошёл домой, к жене. А Короля пуще прежнего гнетёт зазноба сердечная. Опять призывает он к себе коменданта:
— Что хочешь придумай, а изведи Федота- стрельца!
Озадачился комендант пуще прежнего, идёт переулками-закоулками. Навстречу ему — дурной человек в рваной рубахе.
— Стой, — говорит, — королевский слуга! Вижу — опять ты великой думой озадачен. Поднеси мне чарку вина — я тебя на ум наведу!
Завернули они в трактир, налил комендант дурному мужику чарку вина, рассказал свою думу и слышит в ответ:
— Ступай к Королю и скажи: пусть пошлёт стрельца туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
Комендант побежал к Королю и всё ему доложил. Привели Федота, и Король говорит ему:
— Ну, Федот! Ты у меня молодец! Сослужи мне третью службу: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. А не пойдёшь — голову тебе с плеч!
Пришёл Федот домой, сел на лавку и голову ниже прежнего повесил. Жена его и спрашивает:
— Али ещё невзгода какая приключилась?
— Как же мне не кручиниться? Послал меня Король туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
— Да, — отвечает жена, — это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти, да назад девять. Но ничего, ты лучше спать ложись. Утро вечера мудренее.
Стрелец лёг спать, а жена развернула волшебную книгу, и сейчас перед ней два неведомых молодца возникли.
— Скажите-ка, — говорит им красавица, — не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
— Нет, — отвечают ей молодцы. — Не ведаем.
Вышла красавица на крыльцо, вынула платочек и махнула. Сейчас же налетели всякие птицы, набежали всякие звери. Она их и спрашивает:
— Вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, — не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
Звери и птицы ответили:
— Нет, мы про то не ведаем.
Махнула Стрельцова жена платочком — звери и птицы пропали, как не бывали. Тогда красавица топнула каблучком — сейчас же перед ней появились два великана:
— Что угодно? Что надобно?
— Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.
Подхватили великаны Федотову жену, отнесли на Океан-море — сами стоят, как столбы, а её на руках держат. Стрельчиха махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
— Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете, не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
— Нет, мы про то не ведаем.
Закручинилась красавица и велела отнести себя домой. Великаны подхватили её, принесли на Федотов двор, поставили у крыльца.
Утром проснулся Федот, а жена ему говорит:
— Ступай к Королю, проси золотой казны на дорогу — ведь тебе восемнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься.
Стрелец побывал у Короля, получил золотую казну и приходит с женой проститься. Она подаёт ему вышитое полотенце и клубок ниток и говорит:
— Когда выйдешь из города, брось этот клубок перед собою; куда он покатится — туда и ты ступай. А где ни станешь умываться — завсегда утирай лицо этим полотенцем.
Попрощался стрелец со своей женой и пошёл на заставу. Бросил клубок перед собой, тот покатился, а стрелец — пошёл за ним следом.
Прошло с месяц времени, призывает Король коменданта и говорит ему:
— Стрелец отправился по белу свету ходить, не быть ему живому. Денег у него много: разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Поезжай-ка в стрелецкую слободку и привези его жену во дворец.
Приехал комендант к стрельчихе и говорит, что велено ему доставить её во дворец к Королю. Нечего делать, собралась стрельчиха и поехала к Королю. А тот смотрит на неё, глаз отвести не может, предлагает быть Королевой, выйди за него замуж. А она говорит:
— Где это видано: от живого мужа жену отбивать!
— Коли не пойдёшь охотою, возьму силою!
Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улетела в окно.
А стрелец тем временем много царств и земель прошёл, а клубок всё катится. Где река встретится, так клубок мостом перебросится; где стрельцу отдохнуть захочется, там клубок пуховой постелью раскинется. Долго ли, коротко ли — докатился клубок до избушки на курьих ножках и остановился. Федот говорит:
— Избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Федот вошёл и видит — сидит на лавке седая старуха, прядёт кудель.
— Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл! Вот изжарю тебя в печи да съем!
Федот отвечает старухе:
— Что ты, старая Баба-Яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и чёрен, ты наперёд баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
Баба-Яга истопила баньку. Федот выпарился, вымылся, достал полотенце и стал им утираться.
Баба-Яга спрашивает:
— Откуда у тебя полотенце? Его моя дочь вышивала.
— Твоя дочь — мне жена, мне и полотенце дала.
— Ах, зять мой, чем же мне тебя потчевать?
Закрутилась Баба-Яга, собрала ужин. Федот сел за стол, давай уплетать. Баба-Яга села рядом. Он ест, она выспрашивает: как он на её дочке женился да хорошо ли они живут? Федот всё рассказал: как женился, и как Король велел ему пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
— Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, которая живёт в болоте триста лет... Ну да ничего, ложись спать.
Федот уснул, а Баба-Яга залезла в ступу, махнула метлой и полетела на болото. Прилетела и стала звать:
— Бабушка, лягушка-скакушка, выдь ко мне!
Старая лягушка вышла из болота.
— Знаешь ли, где то — не знаю что?
— Знаю.
— Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
— Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки — тогда скажу.
Баба-Яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку, а когда утром Федот проснулся, говорит ему:
— Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке — лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Федот оделся, взял горшок, сел на коня Бабы- Яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.
Тут лягушка ему говорит:
— Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Федот вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
— Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
— Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.
— Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Сел Федот на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась и стала выше тёмного леса, да как скакнёт — и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Федота на тот берег и сделалась опять маленькой.
— Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь избу — не избу, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то — не знаю что.
Федот пошёл по тропинке, видит: старая изба — не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошёл и спрятался за печью. Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
— Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный. Мужичок с ноготок — борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать. Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
— Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не бывало.
Федот дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
— Сват Наум, покорми меня...
Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды.
Федот сел за стол и говорит:
— Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
— Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Федот и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, пиво и меды сами в ковш наливаются и — скок, скок да скок.
Федот просит:
— Сват Наум, покажись мне!
— Нет, меня никто не может видеть, я то — не знаю что.
— Сват Наум, хочешь у меня служить?
— Отчего не хотеть? Ты, вижу, человек добрый.
Вот они поели. Федот и говорит:
— Ну, прибирай всё да пойдём со мной.
Пошёл Федот из избёнки, оглянулся:
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Дошёл Федот до огненной реки, там его дожидается лягушка:
— Добрый молодец, нашёл то — не знаю что?
— Нашёл, бабушка.
— Садись на меня.
Федот опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.
Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в своё королевство. Идёт, идёт, обернётся:
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шёл, шёл Федот, дорога далека — прибились
его резвые ноги, опустились его белые руки.
— Эх, — говорит, — до чего же я уморился!
А сват Наум ему:
— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Федота буйный вихрь и понёс — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Федот над глубоким морем, и стало ему страшно.
— Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Федот стал спускаться на море.
Глядит — где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный...
Сват Наум говорит Федоту:
— Отдыхай, ешь, пей да и на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости. Есть у них три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки; да не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якоря, три купца- корабельщика сели в лёгкую лодочку, поплыли к острову.
А уж Федот-стрелец их встречает.
Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают. Федот повёл гостей в терем:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нём — вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо?
— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
— Давай, — говорят, — добрый человек, меняться: уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку.
Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» — дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху — топор сам начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль; тяп да ляп — ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.
Повернул топор обухом вниз — сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, заду- дел — войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками.
Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничего, всё пропало.
Федот-стрелец говорит:
— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться — отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
— Не много ли будет?
— Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь сыты».
Отдали купцы-корабельщики Федоту дубинку, топор и дудку и кричат:
— Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
— Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают.
— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился. «Эх, — думает, — где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
— Я здесь. Чего надобно?
Федот обрадовался:
— Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Федота вихрь и понёс в его королевство, на родную сторону.
А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, всё без толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надули нас!» — да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Федот-стрелец прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.
Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая гор
лица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, обо всём друг другу рассказывать.
Жена и рассказала:
— С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Король три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
Федот говорит:
— Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
— Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
Не успели оглянуться — и дворец поспел, да такой славный, лучше королевского, кругом зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут. Взошли Федот-стрелец с женой во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают и день, и другой, и третий.
А Король в то время поехал на охоту, на синее море и видит — на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
— Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, всё разведали и докладывают королю, что тот дворец поставлен Федотом- стрельцом и живёт он в нём с молодой женой. Ещё пуще разгневался Король, посылает узнать, ходил ли Федот туда — не знаю куда, принёс ли то — не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
— Федот-стрелец ходил туда — не знаю куда и принёс то — не знаю что.
Тут Король и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а Федота и его жену предать лютой смерти.
Увидал Федот, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп — стоит на море корабль, опять тяп да ляп — стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю. Федот вынул дудку, задудел — появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знамёнами. Начальники скачут, приказа ждут.
Федот приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит королевских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу. Король видит, войско его бежит, кинулся сам к войску — останавливать.
Тут Федот вынул дубинку:
— Ну-ка, дубинка, обломай бока этому королю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю, нагнала короля и ударила его в лоб, убила до смерти. Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Федота-стрельца, чтобы он взял в свои руки всё государство.
Федот спорить не стал. Устроил пир на весь мир и вместе с женой-красавицей правил он этим королевством до глубокой старости.
Сказка «Марья Моревна»
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. У него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна.
Отец и мать у них померли. Умирая, они сыну наказывали:
— Кто первый за сестёр станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго.
Царевич похоронил родителей и с горя пошёл с сёстрами во зелёный сад погулять. Вдруг находит на небо туча чёрная, встаёт гроза страшная.
— Пойдёмте, сестрицы, домой, — говорит Иван-царевич.
Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:
— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришёл сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.
— Коли люб ты сестрице, я её не держу — пусть идёт.
Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унёс её в своё царство.
Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало.
Пошёл Иван-царевич с двумя сёстрами во зелёный сад погулять. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.
— Пойдёмте, сестрицы, домой, — говорит царевич.
Только пришли во дворец — как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок и влетел орёл.
Ударился орёл об пол и сделался добрым молодцем.
— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ездил, а теперь пришёл сватом.
И посватал Ольгу-царевну.
Отвечает Иван-царевич:
— Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идёт, я с неё воли не снимаю.
Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орёл подхватил её и унёс в своё царство.
Прошёл ещё один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:
— Пойдём во зелёном саду погуляем.
Погуляли немножко. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.
— Вернёмся, сестрица, домой!
Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот ещё лучше.
— Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом: отдай за меня Анну- царевну.
— Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идёт за тебя.
Вышла за ворона Анна-царевна, и унёс он её в своё государство. Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестёр, и сделалось ему скучно.
— Пойду, — говорит, — искать сестриц.
Собрался в дорогу, шёл-шёл и видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван- царевич:
— Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое?
Отозвался ему жив человек:
— Всё это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.
Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна.
— Здравствуй, царевич. Куда тебя Бог несёт — по воле аль по неволе?
Отвечает ей Иван-царевич:
— Добрые молодцы по неволе не ездят.
— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.
Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в своё государство.
Пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича всё хозяйство и приказывает:
— Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай.
Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.
Просит Кощей у Ивана-царевича:
— Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло.
Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и ещё запросил:
— Мне одним ведром не залить жажды. Дай ещё!
Кощей выпил другое и запросил третье; а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
— Спасибо, Иван-царевич, — сказал Кощей Бессмертный, — теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих.
И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил её и унёс к себе.
А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошёл в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну». Идёт день, идёт другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит.
Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Ах, шурин мой любезный!
Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана- царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:
— Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
— Трудно тебе сыскать её, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на неё смотреть, про тебя вспоминать.
Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошёл в дорогу.
Шёл он день, шёл другой, на рассвете третьего видит дворец ещё лучше первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орёл сидит.
Слетел орёл с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идёт!
Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
— Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает орёл:
— Трудно тебе сыскать её. Оставь у нас серебряную вилку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.
Он оставил серебряную вилку и пошёл в дорогу.
День шёл, другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух.
Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идёт!
Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
— Прощайте. Пойду жену искать, Марью Мо- ревну, прекрасную королевну.
Отвечает ворон:
— Трудно тебе сыскать её. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.
Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошёл в дорогу. День шёл, другой шёл, а на третий добрался до Марьи Моревны.
Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:
— Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?
— Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!
Собрались и уехали.
А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать её, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать — и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
— Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю.
Отнял у него Марью Моревну и увёз. А Иван- царевич сел на камень и заплакал.
Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось.
— Поедем, Марья Моревна!
— Ах, Иван-царевич, он нас догонит!
— Пускай догонит. Мы хоть часок-другой проведём вместе.
Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
— А можно ли их догнать?
— Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, до-пьяну напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
— Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!
Отнял её и унёс к себе.
Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось.
— Поедем, Марья Моревна!
— Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!
— Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!
Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Чего ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоляную бочку: взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увёз.
В то самое время у зятьёв Ивана-царевича серебро почернело.
— Ах, — говорят они, — видно, беда приключилась!
Орёл бросился на синее море, схватил и вытащил бочку на берег.
Сокол полетел за живою водою, а ворон — за мёртвою.
Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно.
Ворон брызнул мёртвою водою — тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
— Ах, как я долго спал!
— Ещё бы дольше проспал, если бы не мы, — отвечали зятья. — Пойдём теперь к нам в гости.
— Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну.
Приходит к ней и просит:
— Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.
Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.
Кощей сказал:
— За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живёт Баба-Яга. У неё есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у неё и других славных кобылиц. Я у неё три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то Баба-Яга дала мне одного жеребёночка.
— Как же ты через огненную реку переправился?
— А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий- высокий мост, и огонь его не достанет.
Марья Моревна выслушала, пересказала всё Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала.
Иван-царевич переправился через огненную реку и пошёл к Бабе-Яге. Долго шёл он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:
— Съем-ка я одного цыплёночка!
— Не ешь, Иван-царевич, — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе.
Пошёл он дальше. Видит в лесу улей пчёл.
— Возьму-ка, — говорит, — сколько-нибудь медку.
Пчелиная матка отзывается:
— Не тронь моего мёду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.
Он не тронул и пошёл дальше. Попадается ему навстречу львица со львёнком.
— Съем я хоть этого львёнка. Есть так хочется, ажно тошно стало.
— Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь.
— Хорошо, пусть будет по-твоему.
Побрёл голодный. Шёл-шёл — стоит дом Бабы- Яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришёл — по своей доброй воле аль по нужде?
— Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.
— Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасёшь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а нет — то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.
Иван-царевич согласился. Баба-Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:
— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома.
Царевич встал, домой пошёл. А Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:
— Зачем вы домой воротились?
— Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.
— Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.
Переспал ночь Иван-царевич. Наутро Баба-Яга ему говорит:
— Смотри, царевич, если не упасёшь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!
Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам.
Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес.
Прибежала львица:
— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны.
Иван-царевич встал и пошёл домой. Баба-Яга пуще прежнего и шумит и кричит на кобылиц:
— Зачем домой воротились?
— Как же нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.
— Ну, вы завтра забегите в сине море.
Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его Баба-Яга кобылиц пасти:
— Если не упасёшь — быть твоей буйной головушке на шесте.
Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчёлка и говорит:
— Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, Бабе-Яге на глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребёнок — в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому.
Иван-царевич пробрался в конюшню, улёгся за яслями.
Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:
— Зачем воротились?
— Как же нам было не воротиться? Налетело пчёл видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.
Баба-Яга заснула, а в самую полночь Иван- царевич взял у неё паршивого жеребёнка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост.
Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький.
Поутру пробудилась Баба-Яга — паршивого жеребёнка видом не видать. Бросилась в погоню. Во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает.
Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост». Поехала по мосту, только добралась до середины — мост обломился, и Баба- Яга в реку свалилась.
Тут ей и лютая смерть приключилась.
Иван-царевич откормил жеребёнка в зелёных лугах; стал из него чудный конь.
Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею:
— Как тебе удалось от смерти избавиться?
— Так и так, — говорит, — поедем со мной.
— Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.
— Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.
Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Не знаю. Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.
— Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню!
Долго ли, коротко ли — нагнал Кощей Бессмертный Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею.
В те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей.
После того накидал царевич груду дров, развёл огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.
Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:
— Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть! Ну, недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всём свете поискать — другой не найти.
Погостили они, попировали и поехали в своё царство. Приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.
Рекомендуем посмотреть:
Русские народные сказки для 3 класса
| Мария Анатольевна Блинова # 21 декабря 2016 в 13:56 +1 | ||
|
