Фарджон «Маленькая портниха»
Элинор Фарджон «Маленькая портниха»
Жила-была Маленькая портниха, и ходила она в подмастерьях у Большой портнихи. На самом-то деле она давно уже стала лучшей мастерицей во всём королевстве: шила она прекрасно, кроила чудесно, а платья выдумывала прямо-таки сказочные — никому, кроме неё, не выдумать. И Большая портниха отлично об этом знала. Однако смекнула, что пока девочка мала да скромна, нечего ей нос задирать.
«Не скажу Лотте, что она лучше меня шьёт, она и не узнает, — думала Большая портниха. — А скажу, так сразу уйдёт и откроет свою мастерскую. Мне соперницы не надобны!»
И Большая портниха помалкивала. Даже перестала хвалить Лотту, когда платье удавалось ей особенно хорошо, зато часто бранила — без всякой причины. Лотта, впрочем, не унывала, но истинной цены себе, конечно, не знала. А Большая портниха, как получит важный заказ, сразу к Лотте за советом бежит:
— Маркиза Гоголь-Моголь заказала шёлковое бальное платье. И думает, что ей к лицу нежный персиковый цвет.
— Какая досада! — воскликнет Лотта. — Ей куда лучше не в шёлке, а в бархате, и не в персиковом, а в сливовом!
— Именно так я ей и сказала, — подхватит Большая портниха. — А на юбке она хочет семнадцать оборок.
— Бог ты мой! — вздохнёт Лотта. — Ей же надо гладкую юбку, только гладкую, и очень благородного покроя!
— Вот именно! — подхватит Большая портниха. — Так я маркизе и сказала — главное покрой! Значит, платье сделаем гладкое-гладкое!
И вместо шёлкового персикового платья в оборках маркизе Гоголь-Моголь шили строгое бархатное платье цвета сливы. Дамы на королевском балу ахали от зависти и изумления:
— Большая портниха — просто гений!
Но мы-то с вами знаем, что платье придумала Лотта.
Королева любила балы и праздники. Ей уже стукнуло семьдесят, и была она безмужняя и бездетная. А значит, не было в этой стране прямых наследников короны и трона. Впрочем, хоть и не довелось Королеве стать матерью, она зато стала тёткой — целых двадцать пять лет назад. Племянник её правил соседним королевством. Но тётка понимала, что со временем оба королевства сольются в одно и править ими суждено молодому королю Ричарду. Если верить молве, он вырос красивым и статным, но знала Королева об этом только понаслышке, поскольку не видела его целых двадцать лет. Семьи у Ричарда тоже не было. Королева-тётя не на шутку беспокоилась о наследниках и дважды в год — на Рождество и на день рожденья — отправляла племяннику вместе с подарками строгие, внушительные письма. Но он неизменно отвечал:
«Дорогая тётя Георгина! Большое спасибо за чудесный пенальчик.
Ваш любящий племянник
Дик.
P. S. Впереди ещё много времени».
Молодому королю Ричарду было всего двадцать пять лет, а тётке его — целых семьдесят. Пожилым королевам вовсе не кажется, что впереди очень много времени. И однажды наша Королева, женщина волевая и решительная, послала племяннику особое письмо — не на Рождество и не на день рожденья. Она повелела Дику прибыть к её двору и выбрать себе невесту среди придворных дам, поскольку она, Королева, по уши сыта его отговорками. И даже пенала ему на этот раз не послала — чтобы не отделался по привычке благодарственным письмом, чтоб ответил всерьёз — намерен он жениться или нет. Он и ответил:
«Дорогая тётя Георгина!
Как Вам будет угодно.
Ваш любящий племянник
Дик.
P. S. А женюсь я только на девушке девятнадцати с половиной лет от роду и с талией в девятнадцать с половиной дюймов. Других не предлагайте».
Королева безотлагательно собрала всех придворных дам девятнадцати с половиной лет и, перемерив им талии, нашла три подходящие. Тогда Королева написала племяннику новое письмо.
«Мой дорогой Ричард!
Герцогине Ванилине, графине Карамели и леди Бланш Бланманже в декабре исполнится по двадцать лет. Значит, сейчас, в июне, — им девятнадцать с половиной. Все три — очаровательные девушки, и талии у них как раз нужного размера. Приезжай и выбирай сам.
Твоя любящая тётя королева Георгина».
Король на это ответил:
«Дорогая тётя Георгина!
Как Вам будет угодно. Я приеду в понедельник. Прошу Вас устроить три бала: во вторник, в среду и в четверг. Пускай каждая из дам потанцует со мной на балу. В пятницу я женюсь на той, которая мне понравится, а в субботу уеду домой.
Ваш любящий племянник
Дик.
P. S. Непременно устройте балы-маскарады, у меня есть отличный маскарадный костюм».
Письмо это Королева получила только в понедельник утром, а король намеревался приехать в тот же вечер! Представляете, как все засуетились, а в особенности — три дамы с осиными талиями! И они, конечно же, бросились за помощью к Большой портнихе.
Герцогиня Ванилина сказала:
— Сшейте-ка мне самый лучший маскарадный костюм не позже вторника — к Первому балу. Да не забудьте прислать манекенщицу, пусть покажет, как его носить.
Графиня Карамель сказала:
— Сшейте мне, пожалуйста, самый удивительный маскарадный костюм, какой только бывает на свете, — это чрезвычайно важно! Доставьте его не позднее среды, ко Второму балу. И пускай самая стройная из ваших учениц покажет все его достоинства.
Леди Бланш Бланманже сказала:
— Я умру от горя, если к четвергу, к Третьему балу, вы не сошьёте для меня самый очаровательный маскарадный костюм в мире. Наденьте его на самую грациозную маленькую портняжку, дабы я могла воочию убедиться во всех его прелестях.
Большая портниха пообещала по костюму всем трём и, едва дамы удалились, кинулась к Лотте — поделиться новостью.
— Надо мозгами пораскинуть да руками поработать, себя не жалеючи, не то не поспеем к сроку.
— Я наверняка успею, — бодро сказала Лотта. — Шить буду по очереди: сперва герцогине — к завтрашнему вечеру, потом графине — к послезавтрашнему, а уж потом леди Бланш, к четвергу. Я всё успею. Подумаешь, пару ночей не поспать!
— Отлично, Лотта, — промолвила Большая портниха. — Теперь надо придумать сами платья.
— Герцогиню лучше нарядить Солнечным лучом, ей будет очень к лицу, — сказала Лотта.
— Как раз об этом я и подумала, — вставила Портниха.
— Зато графиню лучше нарядить Лунным лучом, она будет просто обворожительна.
— Ты читаешь мои мысли! — воскликнула Большая портниха.
— Ну, а леди Бланш нарядим Радугой, и она будет неотразима!
— Мы с тобой просто думаем хором! — обрадовалась Большая портниха. — А теперь... Выкрой-ка все три платья да принимайся за шитьё.
Выкроила Лотта три платья и принялась шить первое — ярко-золотистое, чтоб сияло и переливалось, будто солнечный луч, от каждого движения танцующей герцогини.
Лотта шила весь день и всю ночь, не видела даже, как в город торжественно въехал король Ричард. Наконец во вторник, за час до начала бала, платье было готово.
— Внизу ждёт карета! — сказала ученицам Большая портниха. — Кому-то из вас придётся поехать во дворец и показать герцогине, как носить это платье. Но кого же послать, ума не приложу? Талия-то всего девятнадцать с половиной дюймов...
— Это мой размер, госпожа, — промолвила Лотта.
— Как это кстати! Ну, Лотта, поторапливайся, надевай платье и в карету!
Лотта надела ослепительной красоты платье, золотые туфельки, маленькую золотую корону с сияющими лучами и, накинув поверх свой старый чёрный плащ, побежала к королевской карете. Кучер взмахнул кнутом, и они понеслись.
Во дворце Лотте встретился ливрейный лакей. Он и проводил её в маленькую приёмную.
— Подождите здесь, — сказал он. — Скоро в соседние покои придёт герцогиня и вызовет вас колокольчиком. Я гляжу, у вас под плащом чудесное платье!
— Это герцогинино, — оживилась Лотта. — В нём она будет покорять сердце Короля. Хотите, покажу?
— Ещё бы!
Лотта сбросила с плеч чёрный плащ и засверкала, точно солнечный луч, пробившийся сквозь чёрную тучу.
— Правда, красивое? — радовалась Лотта. — Как вы думаете, устоит Король против такой красоты?
— Конечно, нет! — уверенно сказал Лакей. И, изящно склонившись, произнёс:
— Герцогиня, позвольте пригласить вас на этот танец! Окажите мне честь своим согласием.
— О, Ваше Величество! — засмеялась Лотта. — Напротив, это вы оказываете мне честь таким приглашением.
Лакей положил руку Лотте на пояс, и они закружились в танце. Жаль только, колокольчик зазвенел некстати — Лакей как раз нашёптывал Лотте, что она сверкает ярче солнечного луча! Но — пришлось Лотте отправляться к герцогине Ванилине. Той платье очень понравилось. Лотта показала, как сидеть в нём, как стоять, как кланяться и танцевать. Потом герцогиня надела платье и вплыла в бальную залу.
А Лотта завернулась в старый плащ и, выходя на улицу, услышала напоследок гром аплодисментов: так встречали в зале сияющую, как солнце, маленькую герцогиню.
Лотта подумала: «Нет, не устоять Королю перед такой красотой!»
И побежала обратно в мастерскую — шить маскарадный наряд «Лунный луч».
Ночь напролёт, а потом день напролёт шила она тончайшее серебряное платье, и к вечеру, когда к дверям подъехала дворцовая карета, оно было готово. Как и накануне, Лотта надела новое платье, накинула сверху плащ и укатила. Как и накануне, молодой ливрейный лакей проводил её в приёмную и велел подождать.
— Как вчера прошёл бал? — спросила Лотта.
— Король весь вечер танцевал с Солнечной герцогиней, — ответил Лакей. — Вряд ли графине так повезёт.
— А я в её удаче не сомневаюсь! — воскликнула Лотта и, распахнув чёрный плащ, вышла из него, точно сияющий месяц из полуночной тьмы.
— О графиня! — сказал Лакей и поцеловал ей руку. — Если вы потанцуете со мной, я стану счастливейшим человеком на свете!
— Напротив, Ваше Величество, это мне выпало счастье! — нежно улыбаясь, ответила Лотта, и они опять закружились. Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что матушка её горничная, отец сапожничает, а сама она — подмастерье у портнихи: Лакею оказалось двадцать пять лет, отец его работал переплётчиком, а мать — прачкой. Сам же он служил лакеем у молодого Короля. И в субботу, после свадьбы, ему предстояло вернуться домой, в соседнее королевство. Эта новость повергла Лотту в глубокую печаль. Лакей спросил, отчего она погрустнела, а Лотта и сама толком не знала. И опять звонок зазвенел очень не вовремя — Лакей, взяв Лотту за руку, говорил ей, что она прекрасней Лунного луча.
Графиня Карамель была очарована платьем. Лотта всё показала и рассказала, и графиня отправилась на бал. До Лотты донеслись восторженные восклицания, сама же она, закутавшись в старый плащ, поспешила в мастерскую — шить костюм «Радуга».
Она шила с вечера до утра, а потом с утра до вечера, глаза её слипались, веки налились тяжестью. На сердце тоже лежала тяжесть, а отчего -— она и сама не ведала. За час до Третьего бала платье было готово. Карета уже ждала у порога. Лотта надела последнее, многоцветное платье, завернулась в старый плащ и укатила. В последний раз на ступенях дворца встретил её Лакей и проводил в приёмную. Там Лотта устало опустилась в глубокое кресло и спросила:
— Как прошёл вчерашний бал?
— Король весь вечер не отходил от Серебряной графини, глаз с неё не сводил, — ответил Лакей. — По-моему, леди Бланш не на что надеяться.
— Кто знает, — ответила Лотта. Но её сковала усталость, не было даже сил снять чёрный плащ и показать новое платье. Тогда Лакей, сняв с неё плащ, осторожно повесил его на спинку стула. И Лотта засияла, точно маленькая радуга на фоне чёрных туч. Восхищённый Лакей упал перед ней на колени.
— О леди! — прошептал он. — Я приглашаю вас на этот танец. И на все остальные тоже!
Но Лотта лишь покачала головой: она слишком устала, даже улыбаться не было сил — только огромные слезы вдруг полились по щекам. Лакей не спросил, отчего она плачет, — ведь радуга всегда сокрыта слезами-дождинками. Он просто обнял её и поцеловал. Поцелуй длился и длился, но тут прозвенел колокольчик, и Лотта, вытирая глаза, поднялась и пошла к леди Бланш Бланманже.
Леди Бланш пришла в восторг от платья. Лотта покрутилась и так и сяк, показала, как его носить, и леди Бланш, надев платье, побежала на бал. Лотта услышала потрясённое «ах», когда в залу впорхнуло чудесное видение! Лотта же зябко закуталась в плащ и побрела домой. Она надеялась наконец-то лечь и спать, спать, спать...
Но на пороге её встретила Большая портниха. Она чуть не плакала от отчаяния.
— Ты представляешь! Только что прислали заказ от Королевы на лучшее в мире свадебное платье — ведь завтра молодой Король женится. Свадьба назначена на полдень. Ну, Лотта, теперь думай — в чём венчаться невесте?
И Лотта придумала платье — белое и воздушное, словно падающий снег.
Начала было кроить, но забеспокоилась:
— Госпожа, мы же не знаем, на кого шить это платье!
— Шей на себя, — ответила Портниха. — У тебя тот же размер.
— Ну а всё-таки, кто невеста, как вы думаете?
— Никому не известно. Говорят, Королю равно полюбились и Солнце, и Луна. И Радуга сегодня ему наверняка понравится.
— А какой наряд у самого Короля? — спросила Лотта. Спросила просто так, чтоб не заснуть.
— Совершенно не подобающий для Короля наряд! Надел ливрею собственного лакея!
Больше Лотта вопросов не задавала. Склонив усталую головку совсем низко над снежно-белой тканью, она шила и шила до боли в пальцах, до боли в глазах. Прошла ночь, настало утро. За час до полудня платье было готово.
— Карета уже здесь, — сказала Портниха. — Надевай платье, Лотта. Невеста наверняка захочет взглянуть на него со стороны.
— Но кто же невеста? — спросила Лотта.
— Всё ещё никому не известно. Говоря i\, Король как раз сейчас выбирает. Как только решит — ударят свадебные колокола.
Лотта надела подвенечное платье и возле кареты увидела своего знакомца Лакея! Он подсадил её, а Лотта серьёзно посмотрела ему в глаза и спросила:
— Ведь вы не Король?
— С чего вы это взяли? — ответил Лакей и, захлопнув дверцу, вскочил на запятки кареты. Лошади пустились в галоп. Лотта откинулась на подушки и крепко заснула. И снилось ей, будто она едет на свою собственную свадьбу.
Лотта проснулась, когда карета подкатила к дверям — но не к дворцовым дверям, а к деревенской церквушке.
Лакей соскочил с запяток и помог Лотте выйти. Сон словно бы продолжался. В снежно-белом подвенечном платье — рука об руку с Лакеем прошла она к алтарю, где уже ждал священник. Через две минуты их обвенчали, и Лотта, с обручальным кольцом на пальце, пошла обратно к карете. На этот раз Лакей сел в карету вместе с ней и завершил поцелуй, который был так неуместно прерван накануне вечером. А потом Лотта снова заснула, склонив головку на плечо мужа.
Так и проспала всю дорогу до столицы соседнего королевства — пока карета не остановилась у дворцовых ворот. Там, в туманном полусне, поднялась она об руку с мужем по лестнице. Вокруг толпились радостные придворные, а на верхних ступенях, весело улыбаясь, встречал их сам Король.
Да-да! Лакей-то и в самом деле был лакеем. Королю совершенно не хотелось жениться, вот он и послал к тётке своего Лакея. А тот влюбился в Лотту с первого взгляда, так что герцогиня Ванилина, графиня Карамель и леди Бланш Бланманже были заранее обречены на неудачу. Всё, конечно, к лучшему. Останови Лакей свой выбор на знатной даме, старая Королева непременно бы рассердилась. А представьте досаду невесты!
Когда эта шутка достигла ушей Королевы, она написала Королю нижеследующее:
«Мой дорогой Ричард!
Подарок прилагаю с лучшими пожеланиями. Одновременно довожу до твоего сведения, что я тобой крайне недовольна и впредь не намерена принимать участия в устройстве твоей женитьбы.
P. S. Да, за пенальчик тоже большое спасибо».
Любящая тебя тётя королева Георгина».
На что Король ответил:
«Дорогая тётя Георгина,
премного благодарен.
Ваш любящий племянник
Дик.
Перевод О. Варшавер
Рекомендуем посмотреть:
Рауд «Муфта, Полботинка и Моховая Борода»
Александрова «Кузька в новом доме»
Нет комментариев. Ваш будет первым!