Рассказы о дружбе для детей 3-4 класса
Сергей Алексеев «Солдатское сердце»
Сдружились они в походах — солдат молодой и солдат бывалый, Клим Дуга и Матвей Бородулин. Вместе отступали от самого Немана. Вместе бились у Витебска. Чуть не погибли у стен Смоленска. Вместе пришли к Бородинскому полю... Матвей при Климе словно бы дядька. Уму-разуму в военных делах наставляет: как порох держать сухим, как штык наточить, как лучше идти в походе, чтобы ноги меньше уставали. На привале Бородулин уступает младшему место поближе к костру. Упирается Дуга:
— Да что я, дитё какое?
— Ложись, ложись! — прикрикнет солдат. — Я привычный. Мне на холодке даже и лучше.
Делят кашу, и тут Бородулин о друге думает. Из миски своей к нему в миску добрую часть отвалит.
— Дядя Матвей, — отбивается Клим, — да что я, хряк на откорме?
— Ешь, ешь! Тебе в рост, тебе в пользу.
В Бородинской битве солдаты сражались рядом. Клим — богатырь. Бородулин — усох с годами. Прикрывает Дуга собой старшего друга. Да недоглядел: ранили вдруг солдата. Повалился Матвей Бородулин на землю, талым сугробом осел.
— Дядя Матвей! — закричал Дуга. Рухнул он на колени, тормошит Бородулина. Ухо к груди приложил. — Дядя Матвей! Родненький!..
Приоткрыл Бородулин глаза, глянул на друга.
— Воды, — простонал и снова забылся.
Схватились солдаты за фляги — пусты фляги.
Скоро десять часов, как бой идёт. Не осталось во флягах и глотка воды. И ручья поблизости нет. Ближайший ручей в руках у французов.
— Воды! Воды! Воды! — идёт по солдатским рядам. Нет нигде воды, как в пустыне. Поднялся Дуга на ноги. Смотрит растерянным взглядом. И вдруг словно ток прошёл по солдату. Схватил он пустую флягу, руку поднял и рванулся навстречу французам, туда, где штыки и ружья, где за ними ручей в овраге.
Перехватило дух у тех, кто рядом был.
— Господи, верная смерть...
— Достался Дуга французам!
Смотрят солдаты с тревогой вслед. Смотрят на бегущего русского и сами французы.
— Камрады, — кричит Дуга, — дядька Матвей погибает! Дядька просит воды! — И пустой флягой, как белым флагом, машет.
— Во-о-ды-ы! — несётся над полем.
Французы хотя и враги, а тоже ведь люди. Непонятна им русская речь, однако сердцем людским поняли: неспроста побежал солдат. Расступились французы, открыли дорогу к ручью. Стих на участке огонь. Не стреляет ни эта, ни та сторона. Замерло всё. Лишь:
— Дядька Матвей погибает! — режут воздух слова солдата.
Добежал Дуга до оврага. Зачерпнул флягу воды студёной, в разворот — и назад мимо солдат французских. Подбежал он к дядьке Матвею, снова стал на колени, голову ему поднял, флягу поднёс ко рту, потом смочил лоб, виски. Приоткрыл Бородулин глаза. Вернулось к старому солдату сознание, признал молодого друга:
— Где же ты водицу, родной, достал?
Где? Из сердца достал солдатского.
Антон Параскевин «Два путника»
Ранней весной встретились на дороге два путника. Один был уже в годах, умудрённый жизненным опытом, а второй был молодым. Только что отгуляла вьюга и стояла тихая погода. Утренний туман вначале застил дорогу, но потом развеялся, в небе засияло солнышко. Наст по обочинам стал подтаивать, и дорожные рытвины быстро наполнились талой водой.
Путники познакомились, старшего звали Назар, а младшего — Фока. Оказалось, что идут они в одно село, до которого было десять вёрст. Пройти их по распутице — дело нелёгкое. Назар и говорит:
— Сократим путь, пойдём прямиком. Я знаю речную переправу, а как через неё перейдём, так нам почитай две версты одолеть останется.
— А это не опасно? — спрашивает Фока. — Лёд- то на реке слабый, пора ледолома теперь, вода вот- вот поднимется!
— Со мной не опасно, — рассмеялся Назар, — только поработать придётся. Апрель ленивого не любит, он проворного голубит. Только отчего ты такой грустный, парень?
— Да вот с другом поссорился, — нахмурился Фока. — Виноват он передо мной, а вину свою признавать не хочет. Ну и я первым на мировую не пойду, пускай знает, что я мужик твёрдый. А что бы ты посоветовал, дядя Назар?
— Подойдём к реке — узнаешь, — улыбнулся старший путник.
Подошли они к переправе. Возле неё багры лежат, переходить реку в ледолом — дело опасное, здесь без посторонней помощи не обойтись. Ступили они на лёд и пошли. А лёд трещит, раскачивается, из лунок вода показывается. Вот под Фомой лёд качнулся, раскололся, и оказались они с Назаром на разных льдинах. Заклокотала меж ними тёмная протока.
— Скорее прыгай ко мне, — закричал Назар.
Но Фома промедлил. Он попытался, упёршись багром в речное дно, приблизить свою льдину к берегу. Но как справиться с весенней рекой? А когда протока между льдинами стала широкой, прыгнул парень к старшему товарищу, но не рассчитал и упал в воду. Подал Назар багор и вытащил Фоку на твердь. На берегу стал он собирать хворост, прошлогодний камыш, разжёг костёр. Согрел на огне воды, развесил возле костра одежду товарища сушиться.
Согрелся Фока, обсохла его одежда, пошли путники дальше. Тут Назар и говорит:
— А теперь подумай о своей ссоре с другом. Ты упал в воду потому, что думал сам со льдиной справиться, меня на помощь не позвал. Вот так и в ссоре. Опасна обида сердечная. Дала дружба трещину, не жди, пока она разойдётся, делай первый шаг навстречу сам. Спеши Фока, пока мала протока.
Монах Варнава «Сила вражды»
Решила вражда двух верных друзей рассорить.
Долго ли умеючи?
Взяла да шепнула каждому по отдельности, что твой друг сказал о тебе то-то и то-то. Разумеется, самое худшее, что только могла придумать.
Но, к счастью, друзья по-настоящему верными были. Встретились они. И один, вместо того, чтобы сразу начать ссору, прямо спросил:
— Ты про меня говорил то-то?
— Нет, — отвечает другой. — А ты про меня?
— Тоже нет!
— Всё ясно, чьих это рук дело!
Взяли и поколотили вражду. С тех пор она этих друзей за версту обходит.
Валентина Осеева «Три товарища»
Витя потерял завтрак. На большой перемене все ребята завтракали, а Витя стоял в сторонке.
— Почему ты не ешь? — спросил его Коля.
— Завтрак потерял...
— Плохо, — сказал Коля, откусывая большой кусок белого хлеба. — До обеда далеко ещё!
— А ты где его потерял? — спросил Миша.
— Не знаю... — тихо сказал Витя и отвернулся.
— Ты, наверное, в кармане нёс, а надо в сумку класть, — сказал Миша.
А Володя ничего не спросил. Он подошёл к Вите, разломил пополам кусок хлеба с маслом и протянул товарищу:
— Бери, ешь!
Евгений Пермяк «Бумажный змей»
Хороший ветерок подул. Ровный. В такой ветер бумажный змей высоко летает. Туго нитку натягивает. Весело мочальный хвост развевает. Красота!
Задумал Боря своего змея сделать. Лист бумаги у него был. И дранки он выстрогал. Да недоставало мочала на хвост и ниток, на которых змеев пускают.
А у Сёмы большой моток ниток. Ему есть на чём змеев пускать. Если бы он лист бумаги да мочала на хвост достал, тоже бы своего змея запустил.
Мочало у Пети было. Он его для змея припас. Ниток только ему не хватало да бумажного листа с дранками.
У всех всё есть, а у каждого чего-нибудь да не хватает.
Сидят мальчики на пригорке и горюют. Боря свой лист с дранками к груди прижимает. Сёма свои нитки в кулак зажал. Петя своё мочало за пазухой прячет.
Хороший ветерок дует. Ровный. Высоко в небо дружные ребята змея запустили. Весело он мочальный хвост развевает. Туго нитку натягивает. Красота!
Боря, Сёма и Петя тоже бы такого змея могли запустить. Даже лучше. Только дружить они ещё не научились — вот в чём беда.
Евгений Пермяк «Самое страшное»
Вова рос крепким и сильным мальчиком. Все боялись его. Да и как не бояться такого! Товарищей он бил. В девочек из рогатки стрелял. Взрослым рожи строил. Собаке Пушку на хвост наступал. Коту Мурзею усы выдёргивал. Колючего ёжика под шкаф загонял. Даже своей бабушке грубил.
Никого не боялся Вова. Ничего ему страшно не было. И этим он очень гордился. Гордился, да недолго.
Настал такой день, когда мальчики не захотели с ним играть. Оставили его — и всё. Он к девочкам побежал. Но и девочки, даже самые добрые, тоже от него отвернулись.
Кинулся тогда Вова к Пушку, а тот на улицу убежал. Хотел Вова с котом Мурзеем поиграть, а кот на шкаф забрался и недобрыми зелёными глазами на мальчика смотрит. Сердится.
Решил Вова из-под шкафа ёжика выманить. Куда там! Ёжик давно в другой дом жить перебрался.
Подошёл было Вова к бабушке. Обиженная бабушка даже глаз не подняла на внука. Сидит старенькая в уголке, чулок вяжет да слезинки утирает.
Наступило самое страшное из самого страшного, какое только бывает на свете: Вова остался один.
Один-одинёшенек!
Наследство (по Э.Т.А. Гофману)
Родители Лизы были люди бедные, но честные и трудолюбивые. Сама Лиза была очень добренькая и ласковая девочка, и все дети в соседстве любили её за вежливое и милое её обращение. Всякий охотно играл с нею, несмотря на то, что она была беднее всех и не имела таких хорошеньких платьиц, как Наташа, Настя и прочие подруги. Они же смотрели не на платье, но на сердце, которое, конечно, стоит больше какой-нибудь шёлковой или бархатной тряпки.
Вдруг с Лизой произошла перемена. Родители её получили большое наследство и разбогатели. Лиза вообразила, что она важнее своих подруг, и сделалась в высшей степени спесивой; от прежней услужливости и любезности у ней не осталось и следа.
Наташа, Настя и прочие подруги её сначала удивились, а потом стали над ней смеяться, но наконец Настя сказала ей:
— Послушай, Лизочка, ты глупенькая девочка. Если ты не переменишь своего обращения, то останешься одна: мы с тобой играть не будем. Опомнись!
При этих словах Лиза поморщилась, отвернулась от подруг и сказала:
— Теперь я богата — подруги найдутся.
Она, однако же, ошиблась: дети оставили её, и Лиза, покинутая подругами, вскоре сильно соскучилась; она только теперь увидала, как неприятно быть одной. Сидя у окна, Лиза плакала, поглядывая на весёлые игры своих прежних подруг. Наконец мать её заметила эту перемену и спросила:
— Почему ты не играешь со своими подругами?
Сначала Лизе стыдно было сказать причину, но
— Ступай сейчас же к своим подругам, извинись перед ними, — сказала мать. — И помни, что не богатство, но ласковое и сердечное обращение делает человека любимым. Какое другим дело до того, богата ли ты или нет? Разве они пользуются твоим богатством? Оставь навсегда глупую спесь и не допускай, чтобы зло укоренилось в твоём сердце.
Лиза тотчас же последовала совету матери, побежала к подругам, ласково попросила у них извинения за своё надменное обращение с ними и снова была с радостью принята в кружок весёлых детей. Это, впрочем, весьма хорошо на неё подействовало: с тех пор она никогда не хвасталась богатством отца.
Лидия Чарская «Случай»
По тому уже, как быстро вызванная карета «скорой помощи» увозила девочку, было решено, что её положение опасно.
Кондуктор и вагоновожатый с волнением поясняли публике и полиции, что никто из них не был виноват в несчастье. Девочка появилась на пути так быстро, что никак нельзя было остановить вагон. Полицейский просил расходиться. Публика с ужасом смотрела на ярко-красные капли крови, оставшиеся на мостовой.
Женщина в ситцевом платье рыдала тут же, держа за руки крошечного мальчика, который с испуганными вытаращенными глазёнками поглядывал исподлобья на всех, ежеминутно готовый разреветься.
А карета «скорой помощи» увозила девочку, истекающую кровью... Трамвай наскочил на неё, отбросил в сторону, и она разбила голову о железные рельсы электрической дороги...
Девочка казалась мёртвой. Но она не умерла. Это был глубокий обморок, и только. В операционной комнате городской больницы её уже ждали доктора в белых фартуках, сестра милосердия, фельдшерицы.
Сначала ей срезали её пышные тёмные кудри, потом зашили глубокие порезы, наложили швы... Забинтовали раны...
— Девочка будет жить! — сказал старший доктор, делавший операцию.
И её унесли в палату, ослабевшую, бледную, как смерть.
* * *
Никогда ещё так не шумели, не кричали и не суетились гимназистки среднего, пятого, класса, как в этот раз! Впрочем, «пятым» было отчего волноваться, шуметь и кричать!
Про ужасный случай узнали только сейчас. Классная дама только что объявила им всем, этим юным девочкам, о катастрофе, происшедшей с их подругой по классу. В кратких словах сообщила она о том, как Надю Курманову едва не раздавил трамвай. Но, к счастью, Надя жива и будет жить, если верить словам доктора.
Необъятный ужас воцарился в классе. Многие рыдали навзрыд при этом известии. Надя! Всегда весёлая, бойкая, шаловливая проказница Надя попала под трамвай!
Начались предположения...
— Она, наверное, шалила на улице по своему обыкновению, прыгала по рельсам! Иначе каким образом могло случиться несчастье?!
Говорили все сразу, хором, делали всевозможные догадки, фантазируя, волнуясь.
— Ну конечно, Надя нашалила и теперь!
— Бедняжка! Бедняжка! Какое несчастье! Но, слава Богу, что ещё жива и выздоровеет. На целую жизнь, однако, теперь уже ей останется урок!
Так рассуждали девочки всем классом. И только одна ближайшая подруга Нади, Вассочка Митрофанова, заливаясь слезами, твердила:
— Нет, нет! Это не шалость! Нет... Я знаю наверное... Она, Надя, дала мне слово... Раз и навсегда слово дала не шалить на улицах, вести себя тихо и пристойно... И... я знаю Надю... Она шалунья... Но она честная и слово своё сдержит! Сдержит! Всегда! — и Вассочка взволнованно смолкла, не будучи в состоянии говорить.
Девочки покачивали головами. Им как-то не верилось, что шалунья Надя могла не шалить...
— Да, положим, она дала, слово... Но разве это уж так нечестно — не сдержать слово, а особенно такой шаловливой, горячей девочке, как Надя? Разумеется, ошибается Вассочка и...
— Но как, однако, жестоко поплатилась за свои шалости бедняжка Надя! Ей, такой весёленькой и подвижной, куда как невесело, должно быть, лежать в скучной больничной палате!
— Надо её навестить! Непременно навестить в ближайший же приём, в воскресенье, — было решено всем классом.
Бедная Надя! Скорей бы поправиться бедняжке! Этого искренне и горячо желали все девочки своей бедной маленькой подруге.
* * *
К Наде, однако, не пустили в воскресенье. Надю нельзя было видеть, она была слишком слаба.
Попали в больницу девочки в следующий затем праздник.
Их собрался весь класс. Но пропустили только пять человек, «маленькую депутацию», как пошутил встретивший их доктор.
— Видеть стольких подруг сразу было бы очень утомительно для больной, — решил он, ласково улыбаясь детям.
Нечего делать, отправились пять избранных и в числе их Васса, конечно. Остальные остались в вестибюле ждать возвращения подруг.
Вскоре внимание девочек невольно привлекла просто одетая, в ситцевом платье, женщина с большеглазым мальчиком на коленях. Женщина, очевидно, тоже ждала в приёмном покое и горячо рассказывала стоявшей перед ней больничной сиделке со слезами на глазах:
— Вот, матушка моя, каждый день хожу, добиться не могу толку. Всё один ответ: «Завтра пустим к больной... А то ты опять плачешь, нынче её расстроишь только». Да как же, милая ты моя, мне не плакать-то! Да я без слёз этого самого вспомнить- то не могу! Подумай только, голубушка моя: идём мы это с Митюшкой по тротуару, а он, негодный этакий, как вырвется, как побежит! Улицу, видишь ты, перебежать хотел, игрушку у продавца на той стороне увидал... А трамвай-то этот... чудище-то это, прости Господи, из-за угла как махнёт да на Митюшку! У меня сердце так и упало... И спасти нельзя... Гляжу: а из-под земли ровно выскочила барышня, маленькая такая, в чёрном передничке, по всему видать, — гимназистка! Как схватит Митюшку за плечи, как с рельсов-то оттолкнёт, а сама-то отскочить не успела... Налетел это трамвай, опрокинул, откинул её... Упала сердешная, головка на рельсы... вся в кровь... Чуть не до смерти убилась... Ну, сейчас это полиция, народ. Карету, значит, вызвали! Увезли её, сердешную, сюда, в больницу! Ах ты, Господи Боже! Который день хожу, в ногах валяюсь у всех здешних, прошу повидать мне моего ангела, спасительницу моего Митюши! Поблагодарить её. Ведь кабы не она — не видать мне мальчонку, насмерть бы задавило его!..
Женщина заплакала снова, вытирая кончиками головного платка обильно струившиеся слёзы.
Гимназистки переглядывались между собой.
— Это она о Наде! Наверное, о Наде... — послышался сдержанный шёпот в их толпе.
В это время пятеро депутаток вернулись из палаты. Вассочка шла впереди всех. Её глаза сияли. На лице было счастливое, праздничное выражение. Взволнованная и радостная, она очутилась в толпе подруг и, поглядывая на всех блестевшими глазами, заговорила, волнуясь:
— Ага! Что! Ага! И не думала она шалить тогда, Надя! И нисколько она не шалила, а только, только... Если бы вы только знали, что рассказала нам
— Мы знаем! Всё знаем, — отозвались смущённые голоса девочек, — вот она, эта женщина, рассказывала сейчас про Надю... Все... все... мы были не правы. Да, мы были не правы, думая, что она... она...
— Хорошая она! Славная, самоотверженная! — перебивая подруг, снова восторженно вскричала Васса, и ещё ярче заблестели её счастливые глаза.
* * *
Надя поправилась и снова появилась в классе. Ей устроили шумную встречу, когда она впервые пришла в гимназию после болезни. Девочки на перемене обступили Надю, искали её дружбы, не отходили от неё, стараясь предупредить её малейшее желание.
Васса менее всех выражала свой восторг, свою радость... Васса не умела красноречиво говорить, шумно восторгаться, но Надя и без слов понимала, насколько её скромная юная подружка крепче всех других любит её...
Евгений Пермяк «Надёжный человек»
На первой парте и в первом классе сидел сын отважного лётчика-испытателя Андрюша Рудаков. Андрюша был крепким и смелым мальчиком. Он всегда защищал тех, кто послабее, и за это все в классе любили его.
Рядом с Андрюшей сидела маленькая худенькая девочка Ася. То, что она была маленькая и слабенькая, ещё можно было простить, но то, что Ася была труслива, — с этим Андрюша никак не мог примириться. Асю можно было испугать, сделав ей страшные глаза. Она боялась каждой встречной собачонки... Даже муравьи и те её страшили. Очень неприятно было Андрюше сидеть на одной парте с такой трусихой, и он всячески старался избавиться от Аси.
Однажды Андрюша принёс в стеклянной банке большого паука. Увидев страшилище, Ася побледнела и тут же перебежала на другую парту.
С этого и началось... Два дня Ася сидела одна, и учительница Анна Сергеевна будто бы не замечала этого, а на третий день она попросила Андрюшу остаться после уроков.
Андрюша сразу догадался, в чём дело, и, когда все ушли из класса, он, чувствуя себя виноватым, смущённо сказал учительнице:
— Я ведь не зря принёс паука. Я хотел приучить Асю ничего не бояться. А она опять испугалась.
— Что ж, верю тебе, — сказала Анна Сергеевна. — Кто как умеет, тот так и помогает расти своим товарищам, а я тебя позвала, чтобы рассказать одну маленькую историю.
Она усадила Андрюшу на его место за партой, а сама села рядом — на Асино.
— Много лет назад в этом же классе сидели мальчик и девочка. Сидели так же, как сейчас сидим мы. Мальчика звали Вовой, а девочку — Аней. Аня росла болезненным ребёнком, а Вова рос сильным и здоровым мальчуганом. Аня часто хворала, и Вове приходилось помогать ей учить уроки. Однажды Аня поранила гвоздём ногу. Да так поранила, что не могла приходить в школу: ни башмак нельзя надеть, ни валенок. А шла уже вторая четверть. И как-то Вова пришёл к Ане и сказал: «Аня, я тебя буду возить в школу на саночках». Аня обрадовалась, но за- противилась: «Что ты, что ты, Вова! Это будет очень смешно! Над нами будет хохотать вся школа...» Но настойчивый Вова сказал: «Ну и пусть хохочут!» С этого дня Вова ежедневно привозил и отвозил на саночках Аню. Сначала ребята смеялись над ним, а потом сами стали помогать. К весне Аня поправилась и смогла вместе со всеми ребятами перейти в следующий класс. На этом я могу закончить рассказ, если тебе не захочется узнать, кем стали Вова и Аня.
— А кем? — нетерпеливо спросил Андрюша.
— Вова стал прекрасным лётчиком-испытателем. Это твой отец Владимир Петрович Рудаков. А девочка Аня теперь твоя учительница Анна Сергеевна.
Андрюша опустил глаза. Так просидел он за своей партой долго. Он живо представил саночки, девочку Аню, которая теперь стала учительницей, и мальчика Вову, своего отца, на которого ему так хотелось походить.
Наутро Андрюша стоял у крыльца дома, где жила Ася. Ася, как всегда, появилась со своей бабушкой. Она боялась ходить в школу одна.
— Доброе утро, — сказал Андрюша Асиной бабушке. Потом поздоровался с Асей. — Если хочешь, Ася, пойдём в школу вместе.
Девочка испуганно посмотрела на Андрюшу.
Это он нарочно говорит так приветливо, от него можно ожидать всего. Но бабушка заглянула в глаза мальчику и сказала:
— С ним тебе, Асенька, будет сподручнее, чем со мной. Он и от собак отобьётся, и мальчишкам в обиду не даст.
— Да, — тихо, но очень твёрдо сказал Андрюша.
И они пошли вместе. Они шли мимо незнакомых
Екатерина Хадасевич-Лисовая «Caмое счастливое Рождество»
Был прекрасный зимний день. Держался лёгкий бодрящий морозец. В ярко-голубом небе светило золотое солнце, лучи которого отражались в бесчисленном море снежинок, от чего вокруг плясали маленькие солнечные зайчики. Этот ослепительный снег заставлял людей щуриться и прикрывать глаза ладонью, но на лицах прохожих светились довольные улыбки. Все радовались чудесной погоде, долгожданным выходным и праздничным дням. Старый год заканчивался, через несколько дней толстый календарь начнёт отсчитывать дни нового года. У всех было замечательное предпраздничное настроение.
Во дворе девятиэтажного дома залили большой каток. Здесь с утра до вечера собиралась ребятня, которая весь день без устали рисовала коньками на блестящем льду замысловатые узоры. Вот и сегодня на катке собрались мальчишки, установили импровизированные ворота и играли в хоккей. Им было так весело! Задорное настроение юных хоккеистов передалось даже бабушкам, которые прогуливались по двору.
— Шайбу! Шайбу! — подбадривали игроков старушки.
— Саня, давай! — кричали одному из юных хоккеистов болельщики.
— Не пропусти удар! — переживали за вратаря самые младшие мальчуганы, которых пока не принимали в хоккейную команду.
Всем было весело. Казалось, весь двор был заряжен хорошим настроением. Никто и не заметил скучающую девочку, которая сидела на скамеечке возле катка и безразлично наблюдала за игрой. Рядом с девочкой лежали новенькие белые коньки, которые она небрежно бросила под скамейку.
Девочка просидела довольно долго. К ней никто не подошёл, на неё не обращали никакого внимания. И от этого ей стало совсем грустно. Она подняла коньки и собралась уходить, как в эту самую минуту рядом с ней на скамеечку присела незнакомая девочка.
— Привет! — поздоровалась та, которая только что подошла. — Меня зовут Аня. А тебя?
— Привет, — отозвалась скучающая девочка, — я Настя.
— А ты почему не катаешься? — поинтересовалась Аня, кивнув на новенькие блестящие коньки, лежащие у ног её новой знакомой.
— Что-то настроения нет! — отмахнулась Настя.
— А ты попробуй встать на коньки и выйти на лёд. Настроение сразу появится! — посоветовала Аня.
— Не хочется. Лень даже переобуваться, не то что кататься, — ответила Настя. — Даже не знаю, чего это я из дому выбралась. Хотя мне и там было скучно и не интересно. День какой-то неудачный что ли...
— Ну что ты! — Аня пыталась приободрить новую знакомую. — День сегодня замечательный! Ты только посмотри, какая чудесная погода. Впереди Новый год и Рождество. Подарки...
— Надоело мне всё! — скорчила гримасу Настя. — А новогодний подарок, который мне приготовили родители, я уже нашла. Вот эти самые коньки.
Настя наклонилась и вытащила их из-под скамейки.
— Они такие замечательные! — заблестели глаза Ани. — Наверное, на них очень здорово кататься.
— Прокатись, если хочешь, — пожала плечами Настя.
— Можно? Правда, можно? — не верила своему счастью Аня.
— Бери, разрешаю! — важно ответила Настя.
— Спасибо! Большое спасибо! — Аня порывисто обняла свою новую приятельницу.
Девочка быстро сняла свои старые потрёпанные сапожки и аккуратно поставила их под скамеечку. Потом Анечка обула новенькие коньки, покрепче затянула шнурки, ещё раз поблагодарила Настю и вышла на лёд.
Как оказалось, она здорово каталась. Аня грациозно скользила по льду, не боялась сильно разгоняться и умела хорошо разворачиваться. На довольном лице девочки сияла счастливая улыбка. А Настя, наблюдавшая за ней, тоже улыбалась. Ей вдруг стало очень приятно и радостно от того, что её новая знакомая так радуется возможности прокатиться на её коньках. Бабушки, стоявшие у катка, тоже переключили своё внимание на Аню. Даже мальчишки- хоккеисты на некоторое время оторвались от игры и наблюдали за тем, как красиво скользит по льду незнакомая девочка.
Аня не стала долго кататься и довольно быстро вернулась на скамейку, где сидела Настя.
— Спасибо тебе! — ещё раз поблагодарила девочка и предложила: — Настя, ты тоже иди, покатайся! Это так здорово!
— Пойду! — повеселевшим голосом ответила Настя.
Она надела коньки и вышла на лёд. Девочка тоже неплохо каталась, но всё же не так легко и грациозно, как её новая приятельница. А Аня с радостью наблюдала, как щёки Насти розовеют от румянца, как её лицо освещает довольная улыбка. Девочка набрала скорость, намереваясь проехать до конца катка, но потом передумала, развернулась и поспешно направилась к скамейке.
— У меня есть идея! — с радостным блеском в глазах сказала Настя, переобуваясь в свои сапоги. — Сейчас сходим ко мне домой и возьмём ещё одну пару коньков. Мои прошлогодние коньки только на один размер меньше и почти новые. Будем вместе кататься!
— Здорово! — захлопала в ладоши Аня.
Девочки ушли, а когда вернулись, то увидели,
Уставшие, но очень довольные, девчушки вернулись на скамейку. Снова переобулись в свои сапожки, аккуратно поставили коньки.
—- Как здорово было! — радовалась Настя.
— Вот видишь, я же говорила, что настроение у тебя поднимется сразу, едва выйдешь на лёд, — сказала Аня.
— А давай пойдём ко мне пить чай! — пригласила Настя. — Познакомимся поближе, я ведь о тебе ничего не знаю. Пойдём, Аня!
— Только если ненадолго, а то меня искать будут, — приняла приглашение девочка.
Настя привела гостью домой. Через несколько минут вскипел электрический чайник. Юная хозяйка заварила ароматный чай с мятой и поставила на стол печенье и конфеты. Девочки удобно устроились на мягком диванчике и начали разговор.
— Где ты живёшь? — поинтересовалась Настя. — Я тебя раньше никогда не видела.
— Сейчас я живу в соседнем подъезде. Буду гостить здесь до конца зимних каникул, — ответила Аня.
— Ты, наверное, к бабушке приехала? — попробовала угадать Настя.
— Нет, — грустным голосом ответила Аня. — Моя единственная бабушка умерла год назад.
— Прости, — прошептала Настя. — А к кому же тебя родители отправили?
— Родителей у меня тоже нет, — проговорила девочка, опуская глаза и пряча набежавшие слёзы. — Они погибли, когда я была совсем маленькой...
Настя была потрясена. Чашка с чаем, который она отхлебнула, так и застыла в её руке на полпути до стола. Девочка растерялась и не знала что сказать. Тихо поставила чашку на стол. Установилась пауза.
— Когда не стало моих родителей, меня воспитывала бабушка. Это она водила меня на занятия фигурным катанием. Я так любила свою дорогую бабушку... — продолжила говорить Аня. — Чуть более года назад она умерла. Так я осталась одна и попала в детский дом. Сейчас, на зимних каникулах, там что-то ремонтируют, а нас — воспитанников — распределили кого куда. В основном всех временно по другим детским домам расселили. Некоторых, как и меня, забрали домой воспитатели. Так что я сейчас живу у Натальи Петровны.
— И что же, у тебя нет ни одного родного человека? — тихо прошептала Настя.
— Так уж сложилось, — ответила Аня.
— Мне очень жаль, — искренне сказала Настя.
Снова повисла пауза. В тишине было слышно, как тикают часы да кошка Мурка, устроившись между девочками, тихо мурлычет свою песенку. Настя хотела поменять тему разговора, отвлечь подругу от грустных мыслей. Но в голову почему-то ничего не приходило, девочка растерялась и не знала, что сказать. Наконец, она нарушила тишину:
— Анечка, а ты почему не угощаешься печеньем и конфетами? — поинтересовалась Настя.
— Спасибо, но сейчас я не ем сладкого, — ответила девочка.
— Ты болеешь? — обеспокоенно спросила Настя.
— Нет, я здорова. Мы с Натальей Петровной в прошлое воскресенье ходили в церковь. Священник сказал, что сейчас идёт пост, который продлится до самого Рождества. А ещё он призывал всех соблюдать этот пост и усердно молиться, чтобы Господь услышал нас и помогал всем. Священник сказал, что детям не обязательно строго придерживаться поста, но можно на время отказаться от конфет и прочих сладостей. Вот я и решила последовать его совету. Я не ем сладкого и усердно молюсь. Очень надеюсь, что накануне Рождества Господь услышит мои молитвы и будет милостив ко мне.
Аня замолчала. Насте хотелось спросить, о чём же её подруга просит Господа, но она сдержалась, поняла, что это очень личная просьба и ей не стоит задавать лишних вопросов.
Настя показала новой подруге свою комнату, потом девочки немного поиграли с кошкой Муркой.
— Мне пора, а то Наталья Петровна будет беспокоиться, — сказала Аня.
Девочки вышли в прихожую. Аня обулась, надела пальто и шапку и стала прощаться:
— До свидания, Настя! Я так рада, что мы познакомились. Спасибо тебе за всё. Надеюсь, мы ещё увидимся, правда?
— Конечно! — Настя обняла подругу.
Когда Аня была уже на пороге, Насте пришла в голову замечательная идея.
— Постой! — радостно воскликнула девочка. — Я сейчас!
Она быстро открыла полку и достала оттуда свои новенькие блестящие коньки.
— Это тебе подарок, — Настя протянула их Ане. — Возьми, пожалуйста.
— Что ты! — замотала головой девочка. — Я не могу, ведь это тебе родители подарили. Они будут ругаться.
— Нет! У меня очень добрые родители. Бери, прошу тебя.
Аня пробовала отказаться, но Настя настаивала, а коньки так притягивали взгляд блеском новеньких лезвий и снежной белизной ботинок... После долгих колебаний Аня всё же приняла подарок, поблагодарила и ушла.
А у Насти на душе было так хорошо и радостно, что хотелось петь. Она вернулась на кухню и принялась убирать чашки после чаепития. Взяла конфету, развернула и уже почти положила её в рот, как вдруг раздумала и убрала.
— Я тоже, как и Анечка, не стану до самого Рождества есть сладкое. Я буду молиться и просить Господа только об одном.
Девочка пошла в комнату родителей, где на стене висели иконы. Она опустилась на колени и попросила:
— Я прошу тебя, Господи Всемогущий...
Дальше её губы шептали молитву беззвучно. Так её мог услышать только Господь.
На следующее утро Настя и Аня снова встретились на катке.
— Тебя не ругали за то, что ты отдала мне свои новые коньки? — сразу же поинтересовалась Аня.
— Нет, — ответила Настя. — Я рассказала родителям о тебе и о том, как здорово мы вчера провели день. Знаешь, папа с мамой похвалили меня. А сегодня выходной, мои родители дома и тебя приглашали зайти к нам в гости. Вот поиграем на улице и пойдём к нам обедать. Хорошо?
— Если Наталья Петровна отпустит, — ответила Аня.
Девочки поспешили присоединиться к другим ребятам, которые катались на льду.
— Настя! На-а-а-астя! — послышался голос спустя некоторое время.
— Это папа меня зовёт! — сказала девочка. — Смотри, он держит в руках ёлку! Пойдём, я тебя с ним познакомлю!
Прежде чем Аня успела ответить, Настя схватила её за руку и потащила знакомить со своим папой.
— Ух ты, какая большая ёлка! — радовалась Настя, подбегая вместе с подругой к отцу. — Папа, это Анечка. Я про неё вчера рассказывала. Аня, это мой папа Сергей.
— Здравствуй, Аня! — приветливо улыбнулся Настин папа.
— Здравствуйте! — поздоровалась девочка.
— Вы уже замёрзли, — усмехнулся папа Серёжа, — щёчки у обеих красные. Пора бы согреться — пойдёмте к нам обедать!
Подружки сбегали к Наталье Петровне и спросили разрешения. Воспитательница знала и Настю, и её родителей, потому отпустила Аню.
Девочки пришли домой к Насте. В квартире витали такие ароматные запахи, что обе сразу почувствовали, как сильно проголодались.
— Знакомься, это моя мама Ирина, — сказала Настя подруге.
Все сели за стол. Мама Ирина приготовила очень вкусный обед. Девочки поели с удовольствием, но от сладкого десерта обе отказались, переглянулись и улыбнулись. Ведь теперь обе они воздерживались от сладкого и усердно молились.
После обеда все вместе отправились наряжать ёлку. Девочки подавали игрушки, фонарики и гирлянды, а Настины мама и папа вешали их на верхние лапки колючей лесной красавицы. Нижние лапки ёлки девочкам разрешили украсить самостоятельно. Такая красивая ёлочка получилась!
На следующий день Аня снова пришла в гости к Насте. Вместе с её родителями они складывали большую мозаику, разучивали рождественские песни и пели их под аккомпанемент мамы Ирины, которая играла на пианино.
И новогоднее утро первого января Анечка провела в дружной и весёлой семье Насти. А под ёлкой девочки нашли подарки. Там их ждали нарядные платья и конфеты.
В один из следующих дней родители Насти пригласили Аню поехать с ними за город и покататься на санках и лыжах. Девочки побежали к Наталье Петровне, чтобы спросить у неё разрешения.
— Конечно можно, — ответила воспитательница. — Только оденься потеплее.
Когда Аня выходила из квартиры, Наталья Петровна улыбнулась и перекрестила девочку.
Наверное, никогда ещё Аня не чувствовала себя так замечательно, как в эти дни. Никогда ещё не было у неё такого счастливого Рождества, как это, проведённое с Настей и её родителями. Ане хотелось, чтобы время остановилось, она мечтала всегда быть рядом с этими людьми, которые за такой короткий период времени стали для неё такими близкими.
Но время неумолимо шло. Закончились зимние каникулы, и Ане нужно было возвращаться назад, в детский дом. Прощаясь, обе девочки плакали, грустили и родители Насти.
Аня вернулась в свою обычную жизнь и теперь лишь вспоминала о том счастливом Рождестве, которое провела с Настей.
Как-то раз взволнованная Наталья Петровна подошла к Ане и сказала, что к ней приехали.
— Неужели Настя? — обрадовалась девочка.
— Настя и её родители, — подтвердила воспитательница.
Анечка бежала по коридорам и слышала громкое биение своего сердца.
«Она не забыла про меня! — радовалась Аня. — Она приехала меня навестить!»
Девочки, едва увидев друг дружку, бросились обниматься и стали прыгать от радости. Мама Ирина и папа Сергей тоже тепло встретили Аню. Но девочка вдруг почувствовала напряжение, которое испытывали родители Насти. От её взгляда не укрылась серьёзность их лиц, она чувствовала, что они хотят о чём-то поговорить с ней. И это действительно было так.
— Аня, нас ждёт директор детского дома, — начал Настин папа. — Давай зайдём к нему, нам всем вместе нужно поговорить.
Аня почувствовала, как похолодели её руки. О чём они хотят сказать строгому директору? На дрожащих ногах Аня переступила порог кабинета, следом за ней вошла Настя и её родители. Директор пригласил всех присесть, после чего обратился к Ане:
— Насколько я знаю, в период зимних каникул ты много времени провела в семье Ирины Николаевны и Сергея Васильевича. Так?
— Да, — тихо ответила Аня.
— Знаю и о том, что ты подружилась с их дочерью Настей. Да? — продолжал директор.
— Да, — эхом ответила девочка.
— Ирина Николаевна и Сергей Васильевич хотят удочерить тебя, — сказал директор. — Если ты, конечно, не будешь против.
На мгновение Ане показалось, что это лишь очередные её грёзы. Ведь раньше она каждый день представляла, как её удочеряет любая семья, а после того самого счастливого Рождества ей очень хотелось стать членом именно Настиной семьи.
— Так ты согласна или нет? — директор нарушил молчание, от которого все напряглись.
Эта пауза, выдержанная Аней, встревожила Настю и её родителей. Они боялись, что девочка не согласится.
— Я согласна! Конечно, согласна! — воскликнула Аня и бросилась к Насте. Подруги обнялись.
— Мои молитвы услышаны, — сквозь слёзы счастья шептала Аня.
— И мои молитвы услышал Господь! — ответила Настя. — У меня есть самая замечательная в мире сестрёнка!
Так девочка Аня обрела родителей и сестру. У них получилась очень дружная семья. И каждое Рождество теперь для них всех является самым счастливым.
Эдуард Шим «Брат и младшая сестра»
Санька и его младшая сестричка Варя идут из лесу. Набрали земляники, несут в кузовках.
Моя бабушка поглядела и посмеивается:
— Что ж ты, Саня... Маленькая Варя больше тебя набрала!
— Ещё бы! — отвечает Санька. — Ей нагибаться не надо, вот она и набрала больше.
Опять идут Санька и Варя из лесу, тащат корзинки с грибами маслятами.
— Что ж ты, Саня... — говорит бабушка. — Маленькая-то больше набрала.
— Ещё бы! — отвечает Санька. — Она к земле ближе, вот и набрала.
В третий раз отправляются в лес Варя и Санька. Малину собирать. И я пошёл вместе с ними.
И вдруг вижу, как Санька, незаметно от Вари, подсыпает ягоды к ней в кузовок. Варя отвернётся, а он возьмёт и подсыплет...
Идём обратно. У Вари ягод больше, у Саньки — меньше.
Встречает бабушка.
— Что ж ты, — говорит, — Саня... Малина-то высоко растёт!
— Высоко, — соглашается Санька.
— Так тебе дотянуться легче, а Варя больше набрала!
— Ещё бы! — отвечает Санька. — Варя у нас молодец, Варя у нас работница. За ней не угонишься!
Рекомендуем посмотреть:
Стихи о природе для детей 3 класса
Драгунский «Красный шарик в синем небе»
Нет комментариев. Ваш будет первым!