Осеева «В классе»
Валентина Осеева «В классе»
Когда Петя вошел в класс, ребята сразу окружили его.
— Новенький, новенький! — закричали они.
Высокий мальчик раздвинул ребят и, подойдя к
новичку, протянул ему загорелую, крепкую руку:
— Давай знакомиться! Игорь.
Петя улыбнулся, тряхнул протянутую к нему руку и, обращаясь ко всем, сказал:
— А меня зовут Петя Набатов.
— Набатов? Здорово! Хорошая фамилия! Молодец, что приехал!
— У нас самые дружные ребята!
— Почти все хорошо учатся, только вот Бунька подводит! — перебивая друг друга, шумно заговорили ребята.
Игорь прищурил глаза и, облокотившись на парту, осторожно спросил:
— Ну, а ты, Набатов, вообще, как учишься?
Ребята примолкли и с интересом ждали ответа. Петя пожал плечами и усмехнулся:
— Странный вопрос!.. Я отличник, конечно!
— Отличник? — Игорь весело хлопнул новичка по плечу.
— Игорь, где ему сесть?
— Садись на заднюю парту, Набатов! — сказал Игорь.
— Почему на заднюю? — недовольно спросил Петя.
— Да ты не обижайся. У нас такое правило: мы отличников всегда на задние парты сажаем. Я сам там сижу. А отстающие у нас поближе к учителю сидят, чтоб на виду были.
— А, ну хорошо! Я не знал.
Ребята торжественно проводили Петю к его парте и, окружив со всех сторон, стали рассказывать ему все школьные новости.
После звонка в класс вошел учитель.
— Андрей Александрович! А у нас новенький!
— Отличник! — похвастался круглолицый Бунька.
— Отличник? Очень приятно. А ты откуда знаешь? — улыбнулся Андрей Александрович.
— Сразу видно! На глазок! — засмеялся Бунька.
— Жалко, что ты себя не видишь на глазок, — пошутил учитель и взглянул на задние ряды парт, где сидел новый ученик.
— Ну, новенький, здравствуй! Давай познакомимся. Как твоя фамилия?
— Петя Набатов, — отчетливо сказал новичок, поправляя курточку и приглаживая черные, коротко подстриженные волосы. — Я учился в Томске.
— Хороший город, — сказал учитель. — Ты как-нибудь нам расскажешь о нем.
Начался урок. Андрей Александрович вызывал ребят к доске. Несколько раз спросил с места Набатова. На вопросы Петя отвечал без запинки.
— Хорошо! Очень хорошо, Набатов! — хвалил учитель.
Ребята торжествующе переглядывались, подталкивая соседей локтями. Бунька, как волчок, вертелся на парте и громко шептал своему соседу:
— Ого! Какой круглый отличник!
— Пожалуй, даже сильней Игоря!
Витя Волков с любопытством разглядывал новичка. Ему были видны коротко подстриженный затылок мальчика, высокий воротник его курточки, спина и плечи, которые он держал ровно и прямо.
«Молодец! — думал Витя. — Ничего не боится и держится как-то хорошо. Интересно познакомиться с таким поближе!»
* * *
После уроков ребята подходили к Пете и одобрительно хлопали его по плечу, а в раздевалке Витя Волков спросил:
— Тебе в какую сторону?
— Мне налево. А что?
— Хочешь, пойдем вместе погуляем? Я тебе нашу Москву-реку покажу.
Петя согласился. Мальчики бродили часа два по улицам, разглядывая памятники, проехались на метро. Потом остановились на набережной и долго смотрели на высокие башни Кремля.
Провожая Петю домой, Витя предложил ему почаще после уроков прогуливаться вместе по Москве.
— Пойдем завтра же? — сказал Петя.
— Завтра мне нельзя. Я завтра к одному товарищу иду. Он болеет, и мы все по очереди носим ему уроки. Три дня один, потом три дня другой, а завтра как раз моя очередь начинается.
— Ого! По три дня! Ну ладно. Так ты занеси уроки, а я подожду тебя, и пойдем!
— Ну нет! Так не выйдет. Обычно как придешь, так уж весь вечер просидишь. То уроки с ним вместе сделаешь, то в шахматы поиграешь. А сколько новостей надо рассказать! Ведь ему же скучно одному, а нас много, вот мы и распределились.
— Не люблю я больных... — поморщился Петя.
— Нет, он хороший парень. Мы его любим! — горячо сказал Витя.
— Ну ладно. В общем, значит, через три дня, как ты освободишься, пойдем в музей.
— Хорошо, конечно! А потом можно сходить и в кино...
Мальчики подружились.
— Ты знаешь, — говорил Витя, — у нас в классе, конечно, не все ребята одинаковые... ну, там по характеру, что ли... Но все-таки класс у нас очень дружный, ребята боевые, всем интересуются. Кто что услышит, сейчас расскажет; иногда поспорим. Один то, другой это слышал...
— Можно что-нибудь придумывать вместе, — мечтательно сказал Петя, — а потом на пионерском сборе обсуждать...
В классе Петя охотно делился с товарищами всем, что знал, умел интересно рассказывать о том, что увидел где-нибудь сам или прочитал в какой-нибудь книге. Постепенно Петина парта стала самым оживленным местом в классе. Около нее постоянно толпились ребята. Классный организатор Игорь радовался, и единственно, что беспокоило его, это поведение Набатова на уроках. Петя как будто томился и скучал, когда учитель вызывал к доске другого ученика. При всякой ошибке он с усмешкой откидывался на спинку парты и громко заявлял:
— Неверно! Неправильно! — и порывался ответить.
Даже Андрей Александрович часто делал ему замечания:
— Набатов, подожди. Пусть сам сообразит. Ученик, стоя у доски, начинал нервничать, поминутно оглядывался на Петю и окончательно терялся, увидев на его лице улыбку. Как-то раз после такого случая Игорь подошел к Пете и дружески сказал:
— Ты отличник, тебе все легко дается, а другим трудно; поэтому, когда они отвечают, ты их не сбивай зря.
Петя обиделся и запальчиво сказал:
— Как это — не сбивай? Я никого не сбиваю. Если что неправильно, указать ошибку каждый
— А тебя не просят раньше времени указывать, потому что если человек спокойно подумает, то и сам скажет, без твоей помощи! — рассердился Игорь.
Ребятам не хотелось ссориться с Петей, но все-таки они тоже сказали:
— Нехорошо, Набатов, получается! Стоишь у доски, думаешь, мучаешься, а тут вдруг перебивает кто-то! Так, может, сам бы нашел ошибку, и Андрей Александрович не засчитал бы, а так выходит, что другой за тебя ответил.
Набатов дернул плечами:
— Лучше б уроки готовили как следует и не придирались к другим!
Он ушел недовольный. Витя тоже не стал его ждать в раздевалке, чтобы вместе идти домой. У обоих осталось неприятное чувство. Петя был уверен, что класс просто завидует ему.
Витя Волков, идя домой, думал о товарище: «Как это Петя не понимает, что нехорошо вечно выскакивать? Да еще не хочет слушать, что ему говорят, как будто все к нему зря придираются!»
На другой день Петя вел себя по-прежнему. Игорь хмурился и сердито кусал губы. Витю начинало сильно раздражать вызывающее поведение Набатова. Сидя на уроках позади Пети, он глядел на его прямые плечи и сердито думал про себя: «Ишь воображала! Не сидит, а торчит на парте».
Время шло. Прогулки Набатова и Вити по Москве давно прекратились, и, хотя оба мальчика втайне жалели об этом, никто не хотел заговаривать о них первый.
«Наплевать! — горько думал Витя. — Можно со всяким в музей пойти... Жаль только, что я с ним как с товарищем говорил, а он просто выскочка, и всё!»
Внимание ребят от Пети неожиданно отвлек Бунька. Один раз Андрей Александрович при всех крепко отчитал мальчика за лень и неряшливость в домашних заданиях, а потом сказал, обращаясь ко всему классу:
— Приближается конец первой четверти. Почти все отстающие подтянулись, но у Буни Пронина никакого желания подтянуться я не вижу. Ваше общее дело — повлиять как-то на товарища, помочь ему выправиться.
Ребята обрушились на Буньку:
— Ты что думаешь, на самом деле?
— Весь класс подвести хочешь?
Договорившись с товарищами, Витя Волков
начал помогать Буньке: проверял тетради, спрашивал домашние задания. Часто они оба оставались после уроков. Дела у Вити прибавилось, и, когда снова подошла его очередь идти к больному товарищу, Игорь сказал, что вместо Вити пойдет Набатов.
Однажды утром Волков подошел к Набатову. Петя сидел за партой и повторял урок.
— Тебе сегодня к Володе идти, — сказал ему Витя.
— Куда? — не поднимая головы от книги, переспросил Петя.
— К Володе Светлову. Ну, к тому товарищу, который болеет. Класс решил послать тебя вместо меня, потому что я сейчас с Бунькой занимаюсь, а твоя очередь все равно скоро подойдет. Так вот: четверг, пятница и суббота. Не забудь. Отнесешь ему уроки и вообще посидишь с ним: расскажешь, что в классе делается...
— Да я же с ним незнаком совсем! — с раздражением сказал Петя.
— Это ничего. Я ему все рассказывал о тебе. Он очень хочет тебя видеть, посоветоваться о чем-то...
Петя пожал плечами, но спросил адрес. Витя тут же вырвал из блокнота листок, написал название улицы, номер дома, квартиры и отошел.
В этот же день Андрей Александрович вызвал Буньку. Ребята взволновались.
Бунька стоял у доски красный как кумач и робко поглядывал на товарищей. Те молча старались ободрить его взглядами и улыбками. Витя кивал ему головой. Один Петя сидел равнодушно, положив на парту правую руку и разглядывая свои ногти.
Учитель задал вопрос. Бунька ответил.
Андрей Александрович спросил еще что-то. Бунька опять ответил. Ребята весело переглянулись.
— Хорошо, — сказал Андрей Александрович. — Возьми мел!
Он перелистал страницы учебника и медленно продиктовал несколько предложений.
Бунька осторожно водил мелом по доске, поминутно оглядываясь на товарищей. Товарищи, привстав на партах, следили за каждым словом и одобрительно кивали головами.
Андрей Александрович посмотрел на доску.
— Хорошо, — еще раз сказал он, глядя, как Бунька дописывает внизу доски последние слова. — Молодец!
— Неправильно! — вдруг послышался голос Пети. — В данном случае отрицание пишется отдельно от имени существительного, а у него вместе.
— Правильно! Правильно! Держись, Бунька! — закричал класс.
Но было уже поздно.
Бунька поспешно стер написанные слова и в замешательстве остановился.
— У него было отдельно! Там было мало места, и буквы близко стояли, а так все правильно было! — крикнул Игорь.
— Правильно! Правильно! — зашумел класс.
— Тише, — сказал Андрей Александрович и положил руку на плечо Буньки.
— Почему ты стер эти слова, ты же правильно написал их? — ласково спросил он. — Значит, ты не уверен?
— Его сбили! Сбили! — закричали ребята.
Андрей Александрович нахмурился, на лбу его появилась резкая морщинка; он перевел взгляд на Петю Набатова:
— Ты нашел ошибку, Набатов?
— Мне показалось, что Пронин написал неправильно, — сказал Петя.
— В следующий раз я прошу тебя не торопиться, — недовольно сказал учитель. — А тебе, Пронин, надо отвечать уверенней.
После урока ребята сорвались с места и окружили Петю:
— Ты что же, нарочно сбил его?
— Против товарища идешь?
— Он очень тесно поставил слова; и я решил, что у него ошибка, — оправдывался Петя.
— Эх, ты! Заторопился! Поднял руку да еще кричит: «Неправильно, неправильно!»
— Я уже предупреждал тебя, Набатов, как с человеком с тобой говорил, а ты назло нам стал делать! — сердито сказал Игорь.
— Он не товарищ, он выскочка! — расталкивая ребят, презрительно крикнул Витя.
Набатов побледнел, бросил на парту книги:
— Я не товарищ? Я выскочка? Ладно! Плевать мне на вас тогда! И соваться ко мне нечего, а то все лезут, а потом выскочкой называют! А тебе, Волков, я этого не прощу и к товарищу твоему не пойду! Вот! Сами идите! — Он вытащил из кармана листок блокнота с адресом и швырнул его на парту: — Нате! Без меня обойдетесь!
Ребята стояли молча. Когда Петя ушел, кто-то тихо сказал:
— Мы-то обойдемся...
На другой день Петя пришел в класс к самому звонку. Усаживаясь на свое место, он старался ни на кого не глядеть. На уроке сидел тихо, делая вид, что очень занят решением примеров. На душе у него было нехорошо. Особенно неприятной была ссора с Волковым. Но все-таки он решил не сдаваться, думая, что ребята сами подойдут к нему. Он слышал, что Игорь, Витя и другие ребята куда-то собираются пойти после уроков, и, уходя домой, нарочно задержался в раздевалке, как бы разыскивая свою шапку. Но Игорь, весело разговаривая с другими, сухо сказал ему на ходу:
— Я был в библиотеке. Тебе просили передать, чтобы ты зашел за книгой.
«Подумаешь! — озлился опять Петя. — Говорит, как чужому! Очень нужно! Да я и сам мириться с ним ни за что не хочу!»
Прошло несколько дней. Петя приходил в класс, садился на свою парту, но теперь уже ребята не окружали его, как раньше. Большая часть класса как-то отошла от Пети, перестала им интересоваться, а некоторые не скрывали своей враждебности и при каждом удобном случае кололи Петю злыми словами:
— Уйди, нам таких не нужно!
Или громко говорили:
— Бывают на свете эгоисты! Всё для себя!
— И как только не стыдно!
Петя загрустил. Пятерки не радовали его, жизнь стала скучной. Он замечал, что каждого, кто хорошо ответил у доски, ребята встречали дружным одобрением, и тот, сияющий, возвращался на место. Только он, Петя, ни в ком уже не вызывал сочувствия.
Как-то на большой перемене ребята затеяли строить снежную крепость. Петя несколько раз прошелся мимо крепости и громко сказал:
— На ночь полить водой нужно.
— Нужно, так польем, — равнодушно ответили ребята.
* * *
Приближался Новый год. Каждый хотел с чистой совестью провести свои каникулы. Самым слабым учеником был все-таки Бунька.
— Он весь класс подведет — я его знаю! Вечно няньку себе ищет! — говорил товарищам Волков.
Бунька стоял подавленный и робко повторял:
— Мне только помочь немножко... Я сам стараться буду!
— Знаем мы, какой ты! — сердились ребята.
— Помочь мы поможем, только брось ты свою привычку на других надеяться!.. Ребята, давайте все-таки решим, кто с Бунькой будет заниматься? — хмуро спросил Игорь.
Ребята молчали: у всех было много своей работы. «Я бы мог помочь ему, — подумал Петя и посмотрел на Буньку. — Откажется... и ребята не захотят...»
— А все-таки, — сказал кто-то, — не по-това- рищески выходит.
Бунька опустил голову и громко засопел. Петя вдруг решился.
— Я, ребята... — Голос его вздрагивал от волнения. — Если вы хотите... если согласны...
Ребята молча повернулись к нему и ждали.
— Я с удовольствием помогу Пронину...
— Без тебя обойдемся, — протянул кто-то из ребят.
Остальные молчали.
Петя стоял перед ними и ждал.
В глазах его скапливались слезы. Бунька смотрел на Петю с удивлением и сочувствием.
— Ну что же вы? Говорите, что ли!.. Стоит человек... Тоже какие-то... — растерянно бормотал он, переводя глаза на товарищей.
— Ну как, ребята? — притворно равнодушным голосом спросил Игорь. — Набатов свою помощь предлагает.
— Пусть помогает.
— Пусть. Нам-то что!
Витя Волков прищурился и с презрительной улыбкой оглядел Петю с головы до ног.
Петя повернулся и медленно пошел к своей парте. Ребята неодобрительно посмотрели на Волкова.
— Лежачего не бьют, знаешь? — тихо бросил ему Игорь и громко сказал: — Набатов! Договорись с Бунькой насчет занятий.
* * *
Наступили трудные дни.
Петя и Бунька не расставались.
Ребята видели, как Петя медленно и упорно объяснял что-то своему подшефному.
Терпению Пети удивлялся весь класс. Даже Волков говорил товарищам:
— Если б на меня, я бы не выдержал! Он ему одно, а тот другое!
Однажды ребята подошли к Пете:
— Ну как? Подвигается дело?
— Подвигается, — сказал Петя и смущенно улыбнулся.
Бунька похудел, толстые щеки его побледнели, и только уши были красными от волнения.
Андрей Александрович потирал руки и чему-то радовался про себя. После уроков он приходил к ребятам в пионерскую комнату, рассказывал о своих школьных годах и однажды, глядя на Петю, сказал:
— Школа учит жить в коллективе.
* * *
На контрольных работах Бунька вел себя молодцом.
Он спокойно выполнял задание; отвечая у доски, не искал глазами поддержки у товарищей, и мел не прыгал в его руке.
Внимание ребят теперь привлекал Петя. Он волновался. Когда Бунька стоял у доски, Петя не отрывал от него глаз, безмолвно шевелил губами и болезненно морщился в ожидании ответа. Андрей Александрович часто взглядывал на мальчика. Ребята перешептывались.
Однажды в раздевалке кто-то окликнул Набатова. Он обернулся и увидел Витю.
— Тебе в какую сторону идти? — небрежно спросил тот.
Петя вспыхнул и радостно ответил:
— Мне... куда ты...
Рекомендуем посмотреть:
Валентина Осеева «Волшебное слово»