Сказки для детей средней группы
Р. Сеф «Сказка о кругленьких и длинненьких человечках»
Жили под горой,
У речки,
Кругленькие человечки,
Жили тихо,
Без забот.
Пили чай
Из круглой кружки,
Ели круглые ватрушки
С круглых блюдец
Круглый год.
По утрам
У них всходило
Очень круглое светило,
Ночью —
Круглый круг луны.
Не спеша,
Привычным кругом,
Дни тянулись
Друг за другом
От весны и до весны.
На полях
Качались кашки,
Круглые цвели ромашки,
Круглые кружились пташки,
Плавал в речке
Круглый сом.
А зимой
Шальные вьюги
Танцевали польку в круге,
И снега во всей округе
Покрывали
Все кругом.
В городах у человечков
Было круглым все подряд:
И поленья
В круглых печках,
И дворняжки
На крылечках,
И колечки
На овечках,
И хвосты у поросят.
В магазинах
Продавали
Только круглые сыры,
Раз в году
На карнавале
Раздавали
Всем шары.
Говорили там
Друг дружке
Только круглые слова:
Про диванные подушки,
Про волнушки
На опушке,
Про пушистые игрушки,
И конечно, все старушки
Там вязали кружева.
Самым вкусным угощеньем
Там считали
Карамель,
А единственным леченьем
Признавали
Карусель.
Если дети
Там болели,
Доктор назначал тотчас:
В выходной
На карусели
Прокатиться тридцать раз,
Год не думать
О квадратном
И не делать
Людям зла —
Словом,
В том краю приятном
Жизнь приятная была.
Лишь одно
На белом свете
Нарушало их покой —
Непонятные соседи
В ближней роще
За рекой.
Жили в рощице,
У речки,
Длинненькие человечки —
Удивительный народ,
Все в их королевстве было
Тоже хорошо
И мило,
Только все наоборот.
Там
Семь долгих дней в неделе
Длинные сосиски ели,
А в лесу
На длинной ели
Шишки длинные росли.
Если дети
Там болели,
Их сажали
На качели
И протяжно песню пели:
«Спи, мой длинный, не шали».
Там катались
На машинах
Небольших, но очень длинных,
Торговали
В магазинах
Только длинной пастилой;
Раз в году
На карнавале
На ходули
Все вставали
И, довольные, плясали
На ходулях
Под луной.
Все, что было
Угловатым,
Длинным и продолговатым,
Там считали
Самым главным,
Самым славным
На земле.
Там жирафов
Обожали,
Крокодилов
Уважали
И питонов содержали
В холе, воле и тепле.
Были там
И таксопарки,
В них гуляли
Таксы в парке,
Можно было
С таксой в парке
Бегать всем,
Кому не лень.
Только ворчунам и плаксам
Запрещали
Бегать к таксам,
И поэтому все плаксы
Улыбались
Каждый день.
В общем,
Жизнь была прекрасной,
Безопасной,
Долгой,
Ясной.
Лето — длинным,
Осень — красной,
А зима
Была зимой.
Лишь одно
На белом свете
Им мешало
Жить на свете:
Непонятные соседи
Возле речки
Под горой.
Жили под горой,
У речки,
Кругленькие человечки —
Удивительный народ,
Пили чай
Из круглой кружки,
Ели круглые ватрушки
С круглых блюдец
Круглый год.
По утрам
У них всходило
Очень круглое светило,
Но у длинненьких людей
Это вечное круженье
Вызывало раздраженье,
Жженье,
Головокруженье
И ангину у детей.
А у круглых человечков
Каждый длинненький предмет
Вызывал
Рахит и свинку,
Корь,
Коклюш,
Лишай на спинку,
Дифтерит и диабет.
Долго ль, коротко ль,
Однако
Разгорелась в поле
Драка —
Кругленькие человечки
Смело
Двинулись в поход.
Забубнили барабаны,
Затирликали тимпаны,
Впереди везут тараны,
Сзади
Конница идет.
Артиллерия
Сначала
Помидорами стреляла.
Покатились помидоры
По полям и по лугам.
Враг
Для самообороны
Бросил в дело
Макароны
И сардельками
Патроны
Зарядил назло врагам.
Сильно человечки бились,
Вскоре
Жертвы появились:
Был ушиблен помидором
Кто-то длинный
И худой.
А в ответ
По круглой цели
Макароны полетели,
И контужен был
Сарделькой
Главный кругленький герой.
Шла бы драка
Бесконечно,
Только вдруг
Случилось нечто:
Был у круглых человечков
Очень кругленький
Мудрец.
Палец он ко лбу приставил,
Думать он себя заставил,
Круглые очки поправил
И придумал
Наконец.
Он сказал:
— Постойте, братцы,
Если вы
Хотите драться,
То деритесь и сражайтесь.
Не пойму я одного —
Я совсем не против
Драки,
Но скажите,
Забияки,
В чем причина
Вашей драки?
Бой идет
Из-за чего?
Кругленькие загалдели:
— Что такое?
В самом деле,
Мы деремся две недели
И не знаем почему.
В чем причина
Нашей ссоры?..
Зря мы губим
Помидоры,
Кончим миром
Эти споры,
Нам сраженье ни к чему.
Длинненькие закричали:
— Верно! Не было печали!
Как же мы
Не замечали,
Что сардельки губим зря.
Мы на круглых
Не похожи.
Не похожи?
Ну и что же —
Из-за этого
Негоже
Затевать войну, друзья.
Мир настал,
Соседи дружат,
Не горюют
И не тужат,
Круглые на карусели
Кружат длинненьких
Людей.
Длинные, забыв о злости,
Приглашают круглых
В гости
И качают на качелях
Круглых маленьких
Детей.
Все.
Конец приходит сказке.
Мой хороший,
Без опаски
Заходи в ворота сказки,
Тихо и спокойно там.
А награда?
Что награда —
Лишь бы знал ты,
Что не надо,
Ах, не надо,
Ох, не надо
Ссориться по пустякам!
Г. Цыферов «В медвежачий час»
Когда я был маленьким, я ходил в детский сад.
Недавно я узнал: и звери тоже ходят.
Да, да. Мой знакомый ослик и его друзья, поросенок и медвежонок, придумали, например, свой детский сад.
И у них все как в настоящем детском саду.
Даже расписание есть, когда они что делают.
Вот, например, утром. Утром они слонячут, а это значит, хорошо и много едят.
Потом свинячут. Ну это и без слов ясно. Просто сидят в грязной луже.
Затем они утятют — моются.
И вновь слонячут — обедают.
А после обеда медвежачут — крепко спят.
Очень хорошее расписание, не правда ли? Когда я его прочел, мне тоже очень понравилось оно. До того понравилось, что решил я сам пожить в детском саду.
Целый год я жил там, слонячил, утятил, а иногда, если с кем-нибудь происходило что- то смешное, я записывал.
Вот почему я назвал эти сказки «В медвежачий час». Я писал их, когда все спали.
Итак: сказки в медвежачий час.
ГРАД
Когда был град, ослик всегда прятался. Больно было. В тот град он тоже спрятался, но вдруг подумал: «Да, я сижу в домике, и мне не больно, но домику-то ведь больно. Надо его спрятать».
Ослик залез на крышу и закрыл домик зонтиком.
— Все хорошо, — сказал он.
Но вдруг опять подумал: «Теперь мне не больно, но зонтику, наверное, больно. Как же быть? »
— Глупый ослик, — заворчал медвежонок. — Всех от града никогда не спрячешь. Кому-нибудь да будет больно.
— Если так, — сказал ослик, — пусть будет больно мне.
И он сделал над зонтиком крышу и стал по ней бегать — защищать ее от града.
Наконец град кончился.
Медвежонок пожал ослику ушко и сказал:
— Ты очень добрый...
— Что ты, что ты, — замахал на него ослик ушами, — просто я жалкий ослик, и мне всех жалко.
КАК ОСЛИК КУПАЛСЯ
Пришел длинноухий к речке, а вода холодная. Опустил он ножку и заворчал: «Бррр...»
Выглянул из воды лягушонок и спросил:
— Чего вы тут кричите: бррр?!
Ослику стало стыдно, что он боится холодной воды, и он вдруг ответил:
— А я, я потому это брр... Просто я ем бревна. Понятно?
— Понятно, — сказал лягушонок. — Значит, вы есть тот самый страшный крокодил.
— Совершенно точно, — кивнул ослик.
— А простите, пожалуйста, — опять спросил лягушонок, — а кроме бревен, вы что- нибудь еще можете есть? Я слышал, паровоз даже.
— Совершенно точно, — снова кивнул ослик.
— Ну а почему тогда, — заквакал лягушонок, — вы такой худой?
— Просто, — ответил ослик, — опоздал сегодня съесть поезд. Я пришел, а он ушел. Ушел в мою Африку греть животик.
— Понятно, — сказал лягушонок. — В Африке жарко. И если там долго греть живот, он растает и вместо паровоза получится корыто.
— Ну и что, — сказал ослик. — Корыто ведь съесть еще проще.
— Вот, вот, — запрыгал лягушонок, — я тоже так подумал. Почему и заговорил о паровозе. Дорогой крокодил, у меня есть корыто. В нем мама купает меня в чистом дождике. Мне это не нравится... Ведь я... люблю грязь. Так не поможете ли вы и не съедите ли это ужасное корыто на завтрак?
И тут ослик захохотал:
— Ну и хитрец! Я хотел его обмануть, а выходит, он обманул меня. Так слушай же, грязнуля. Я не крокодил, конечно. Но если ты не будешь мыться, явится настоящий крокодил и съест тебя. Больше всяких бревен и корыт они любят грязных лягушек. Мойся скорей! Мойся!
НЕ ФАНТАЗИРУЙ
Ослик и его друзья всегда просыпали. И вот однажды ослик сказал:
— Надо что-то делать.
— Да, — сказал мишка. — Петушка завести неплохо. Он будит.
— А что такое петушок? — спросил глупый ослик.
— Ну как тебе объяснить, — зачмокал мишка. — Во-первых, у него гребень.
— Гребень, — не дослушал ослик, — знаю, это то, чем гребут.
И он тут же побежал на луг, нашел грабли и поставил их на затылок.
— Вот, по-моему, петушок.
— Э-э-э-э, — захохотал мишка. — Не петушок, а телевизор.
— Телевизор? — удивился ослик. — А что это?
— Это очень сложная вещь, — сказал мишка.
— Мишенька, — спросил ослик, — ну а что ест эта сложная вещь?
— Лампочки, дорогой ослик, лампочки. Если у телевизора открыть живот — там одни лампочки.
— Одни лампочки. Ну и что? — Ослик улыбнулся, взял сумку и пошел в город.
— Тридцать лампочек. На обед, на завтрак и на ужин, — сказал он продавцу.
И все тридцать лампочек исчезли в животе ослика. Ослик потолстел, а к вечеру засветился.
Да, лампочки горели у него в животе, а все думали: «Ослик это, или не ослик, или маленький троллейбус?»
Ну конечно, вы не забыли, что на затылке у ослика торчали грабли, а цепочка огней вилась вокруг живота. И если бы вы увидели ослика, то не узнали его.
Вы бы ошиблись. Ошиблись. В тот вечер ошибались все.
Каждый становился за осликом в очередь и ждал, когда тот его повезет.
Но ослик не мог везти столько народу. И он убежал.
Но бывают же такие люди: они всюду бегали за осликом и кричали:
— Безобразие! Этот троллейбус отказывается ехать. А кто позволил ему, он же городской транспорт!
В конце концов дело кончилось тем, что пришел милиционер. Он взял троллейбус за ушко и повел в милицию. Там троллейбус поставили в угол, и он простоял в нем всю ночь.
А к утру огни потухли, гребень свалился и все увидели: да это же глупый ослик!
Ослика отпустили домой и попросили больше не фантазировать — не воображать себя ни петухом, ни телевизором.
Как видишь, все это кончается плохо. Углом, в который тебя ставят.
ПУГАЛО
Эта сказка про пугало.
Однажды весной, когда на деревьях проклюнулись первые листья, в огороде кто-то поставил пугало.
Оно махало руками, как ветряная мельница, и кричало:
— Кыш, кыш!
Птицы стаями взмывали к небу.
И не только птицы. Беззаботные облачка — и те, завидев пугало, поднимались к самому солнышку:
— У, какое страшное.
А пугало пыжилось от гордости, хвалилось:
— Я кого хочешь напугаю!
Так и пугало всех целое лето. Даже храбрые козлы — и те трясли бородами и пятились, пятились, точно маленькие улитки.
Но вот пришла осень. Собрались тучи над землей, и начались долгие дожди. В один из таких дождей и залетел на огород незнакомый воробей.
Он взглянул на пугало и ахнул:
— Бедняга, как плохо выглядит! Такое старое ведро на голове, и весь пиджак тоже промок. Просто хочется плакать, глядя на него.
И тут все птицы увидели: осеннее пугало-то совсем-совсем не страшное, а нелепое просто.
Пришла зима. Пышные хлопья полетели на землю. И все стало кругом праздничным.
И лишь пугало, старое пугало, по-прежнему грустило:
— Такое кругом все нарядное, а я такой смешной и нелепый.
Оно совсем отчаялось. И вдруг услышало:
— Какой прекрасный снеговик, взгляните только.
Пугало тоже открыло глаза, чтобы взглянуть на прекрасного снеговика, и... увидело напротив мальчика. Мальчик улыбался и кивал. И пугало все поняло.
Прекрасным снеговиком был он сам, нелепое страшило. И хотя снеговики и пугалы не умеют вздыхать, но тут однажды в жизни пугало вдруг вздохнуло и прошептало:
— Спасибо, зима... Ты добрая.
Вот и вся сказка. А может, и не сказка. Ведь когда приходит пушистая зима — все грустное и нелепое становится однажды красивым.
М. Пляцковский "Эй, ты!"
Никто из зверей не хотел проходить мимо домика, в котором жил попугай Эйты. Иначе его и не называли, потому что самое любимое выражение попугая было «Эй, ты!».
Увидит он бегемота и кричит:
— Эй, ты! Бегемот! Твой портрет — в журнале мод!
Увидит крокодила и насмехается:
— Эй, ты! Крокодил! Как ты в лужу угодил?
Увидит носорога — проходу не дает:
— Эй, ты! Носорог! Не цепляйся за порог!
Кому захочется мимо такого вредного попугая проходить? Но приходилось все-таки. Ведь домик попугая Эйты стоял на самой центральной улице, напротив самого центрального универмага.
Больше всех был недоволен этим дразнилкой директор универмага жираф Долговязик, потому что к нему почти перестали заглядывать покупатели. Никому не хотелось, чтобы его при всех дразнили.
И тогда жираф Долговязик придумал хитрый ход.
Он преподнес попугаю Эйты ко дню рождения большущее новенькое зеркало.
Увидел Эйты свое изображение в зеркале и решил, что это совсем другой попугай на него смотрит.
С того дня он все время торчит возле зеркала и сам себя дразнит:
— Эй, ты! Попугай! Сиди дома, не гуляй!
С. Козлов «Зимняя сказка»
С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.
Снежинки падали сладкие, пушистые и, прежде чем опуститься совсем, привставали на Цыпочки. Ах, как это было весело!
«Седьмая», — прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми У Медвежонка в животе.
«Ах, здравствуйте, голубушка! — сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними. — В лесу так же безветренно? Медвежонок по-прежнему сидит на пеньке? Ах, какой смешной Медвежонок!»
Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.
А снег все падал и падал. Снежинки все чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»
«Очень приятно, — говорил Медвежонок. — Вы — шестьдесят восьмая». И облизывался.
К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно, что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он -— пушистая, мягкая снежинка... И что он опустился на нос какому-то Медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок!» — а в ответ услышал: «Очень приятно, вы — триста двадцатая...» «Пам-па-ра-пам!» — заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился...
Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ежика. Ежик улыбался и шевелил иголками.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Медвежонок.
— Жду, когда ты выздоровеешь, — ответил Ежик.
— Долго?
— Всю зиму. Я как узнал, что ты объелся снегом, — сразу перетащил все свои припасы к тебе...
— И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
— Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушеную травку...
— Не помню, — сказал Медвежонок.
— Еще бы! — вздохнул Ежик. — Ты всю зиму говорил, что ты — снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне...
А. Крестинский, Н. Полякова «Заколдованная девочка»
Как это было?
Три волшебника злых —
Не Могу,
Не Хочу
И Не Буду —
Нашу девочку Киру
Преследуют всюду.
Мама фартук подвяжет,
Мама девочке скажет:
— Я на кухню пойду, Поиграй-ка одна.
— Не могу, — отвечает она.
Просит мама:
— Помой посуду!
Отвернется она:
— Не буду!
Надо Кире идти к врачу,
А она за свое:
— Не хочу!
Так всегда и повсюду:
— Не хочу и не буду!
И на каждом шагу:
— Не могу!
А других и не знает слов она,
Сразу видно — заколдована!
Обсуждали мы всей квартирою,
Что нам делать с бедняжкой Кирою?
Мы листали страницы учебников,
Чтобы средство найти от волшебников,
Чтобы средство найти,
Чтобы Киру спасти,
Чтоб не сделали девочке худо
Не Могу, Не Хочу и Не Буду.
Думали-думали
и придумали:
Будто все мы —
несчастные пленники,
Будто в плен нас забрали
волшебники
И никто от злодеев не спас.
Завтра Кира услышит повсюду:
«Не могу, не хочу и не буду» —
От любого из нас.
Что было дальше:
Просыпается Кира чуть свет,
Просит:
— Бабушка, дай мне конфет!
Но впервые за пять своих лет
Слышит Кира в ответ:
— Не могу!
Кира просит конфету у мамы,
Но ответила мама упрямо:
— Не хочу!
— Кто оденет меня поскорее?
Кто оденет меня потеплее?
Но случилось какое-то чудо,
Слышит Кира:
— Не буду!
— Не буду!
И никто не подходит к Кире,
Будто Кира одна в целом мире.
А Кира что?
Испугалась Кира. Полежала,
Натянув до носа одеяло.
Только ничего не дождалась
И с постели тихо поднялась.
Лениво зевнула,
Чулки натянула.
Помедлив чуток,
Завязала шнурок.
Пошла и, вздыхая на каждом шагу,
Сказала:
— Сама я умыться могу.
Белой пеной мыло плыло,
Земляникой пахло мыло.
Были скользкими
ладошки —
Заскрипели понемножку.
Стали щеки красными,
А глаза — ясными.
Вся заметила квартира —
Мыться Кире нравилось.
— Есть хочу, — сказала Кира
И к столу направилась.
Молча, послушно,
Кусок за куском,
Съела ватрушку,
Запив молоком.
А поев, сказала:
— Буду
Вместе с мамой
Мыть посуду!
А волшебники что?
Услыхали волшебники,
Съежились,
Не на шутку злодеи
Встревожились.
И сказал Не Могу:
— Убегу!
И сказал Не Хочу:
— Улечу!
Прямо в форточку прыгнул
Не Буду,
Подхватив по дороге простуду.
Так им и надо!
Рекомендуем посмотреть:
Нет комментариев. Ваш будет первым!