Литературные сказки русских писателей для детей 5-6 лет
Сказки для детей старшей группы
В. Ф. Одоевский «Мороз Иванович»
В одном доме жили две девочки — Рукодельница да Ленивица, а при них нянюшка.
Рукодельница была умная девочка: рано вставала, сама, без нянюшки, одевалась, а вставши с постели, за дело принималась: печку топила, хлебы месила, избу мела, петуха кормила, а потом на колодец за водой ходила.
А Ленивица меж тем в постельке лежала, потягивалась, с боку на бок переваливалась, уж разве наскучит лежать, так скажет спросонья: «Нянюшка, надень мне чулочки, нянюшка, завяжи мне башмачки», а потом заговорит: «Нянюшка, нет ли булочки?»
Встанет, попрыгает да и сядет к окошку мух считать: сколько прилетело да сколько улетело. Как всех пересчитает Ленивица, так уж и не знает, за что приняться и чем бы заняться; ей бы в постельку — да спать не хочется; ей бы покушать — да есть не хочется; ей бы к окошку мух считать — да и то надоело. Сидит, горемычная, и плачет да жалуется на всех, что ей скучно, как будто в том другие виноваты.
Между тем Рукодельница воротится, воду процедит, в кувшины нальёт; да ещё какая затейница: коли вода нечиста, так свернёт лист бумаги, наложит в неё угольков да песку крупного насыплет, вставит ту бумагу в кувшин да нальёт в неё воды, а вода-то знай проходит сквозь песок да сквозь уголья и каплет в кувшин чистая, словно хрустальная; а потом Рукодельница примется чулки вязать или платки рубить, а не то и рубашки шить да кроить да ещё рукодельную песенку затянет; и не было никогда ей скучно, потому что и скучать-то было ей некогда: то за тем, то за другим делом, а тут, смотришь, и вечер — день прошёл.
Однажды с Рукодельницей беда приключилась: пошла она на колодец за водой, опустила ведро на верёвке, а верёвка-то и оборвись; упало ведро в колодец. Как тут быть?
Расплакалась бедная Рукодельница да и пошла к нянюшке рассказывать про свою беду и несчастье; а нянюшка Прасковья была такая строгая и сердитая, говорит:
— Сама беду сделала, сама и поправляй; сама ведёрко утопила, сама и доставай.
Нечего было делать: пошла бедная Рукодельница опять к колодцу, ухватилась за верёвку и спустилась по ней к самому дну. Только тут с ней чудо случилось. Едва спустилась, смотрит: перед ней печка, а в печке сидит пирожок, такой румяный, поджаристый; сидит, поглядывает да приговаривает:
— Я совсем готов, подрумянился, сахаром да изюмом обжарился; кто меня из печки возьмёт, тот со мной и пойдёт!
Рукодельница, нимало не мешкая, схватила лопатку, вынула пирожок и положила его за пазуху.
Идёт она дальше. Перед нею сад, а в саду стоит дерево, а на дереве золотые яблочки; яблочки листьями шевелят и промеж себя говорят:
— Мы, яблочки наливные, созрелые; корнем дерева питалися, студёной росой обмывалися; кто нас с дерева стрясёт, тот нас себе и возьмёт.
Рукодельница подошла к дереву, потрясла его за сучок, и золотые яблочки так и посыпались к ней в передник.
Рукодельница идёт дальше. Смотрит: перед ней сидит старик Мороз Иванович, седой-седой; сидит он на ледяной лавочке да снежные комочки ест; тряхнёт головой — от волос иней сыплется, духом дохнёт — валит густой пар.
— А! — сказал он, — Здорово, Рукодельница! Спасибо, что ты мне пирожок принесла; давным-давно уж я ничего горяченького не ел.
Тут он посадил Рукодельницу возле себя, и они вместе пирожком позавтракали, а золотыми яблочками закусили.
— Знаю я, зачем ты пришла, — говорит Мороз Иванович, — ты ведёрко в мой студенец опустила; отдать тебе ведёрко отдам, только ты мне за то три дня прослужи; будешь умна, тебе ж лучше; будешь ленива, тебе ж хуже. А теперь, — прибавил Мороз Иванович, — мне, старику, и отдохнуть пора; поди-ка приготовь мне постель, да смотри взбей хорошенько перину.
Рукодельница послушалась... Пошли они в дом. Дом у Мороза Ивановича сделан был весь изо льда: и двери, и окошки, и пол ледяные, а по стенам убрано снежными звёздочками; солнышко на них сияло, и всё в доме блестело, как бриллианты. На постели у Мороза Ивановича вместо перины лежал снег пушистый; холодно, а делать нечего.
Рукодельница принялась взбивать снег, чтобы старику было мягче спать, а меж тем у ней, бедной, руки окостенели и пальчики побелели, как у бедных людей, что зимой в проруби бельё полощут: и холодно, и ветер в лицо, и бельё замерзает, колом стоит, а делать нечего — работают бедные люди.
— Ничего, — сказал Мороз Иванович, — только снегом пальцы потри, так и отойдут, не ознобишь. Я ведь старик добрый; посмотри-ка, что у меня за диковинки.
Тут он приподнял свою снежную перину с одеялом, и Рукодельница увидела, что под периною пробивается зелёная травка. Рукодельнице стало жаль бедной травки.
— Вот ты говоришь, — сказала она, — что ты старик добрый, а зачем ты зелёную травку под снежной периной держишь, на свет Божий не выпускаешь?
— Не выпускаю потому, что ещё не время, ещё трава в силу не вошла. Осенью крестьяне её посеяли, она и взошла, и кабы вытянулась уже, то зима бы её захватила, и к лету травка бы не вызрела. Вот я и прикрыл молодую зелень моею снежной периной, да ещё сам прилёг на неё, чтобы снег ветром не разнесло, а вот придёт весна, снежная перина растает, травка заколосится, а там, смотришь, выглянет и зерно, а зерно крестьянин соберёт да на мельницу отвезёт; мельник зерно смелет, и будет мука, а из муки ты, Рукодельница, хлеб испечёшь.
— Ну, а скажи мне, Мороз Иванович, — сказала Рукодельница, — зачем ты в колодце-то сидишь?
— Я затем в колодце сижу, что весна подходит, — сказал Мороз Иванович. — Мне жарко становится; а ты знаешь, что и летом в колодце холодно бывает, оттого и вода в колодце студёная, хоть посреди самого жаркого лета.
— А зачем ты, Мороз Иванович, — спросила Рукодельница, — зимой по улицам ходишь да в окошки стучишься?
— А я затем в окошки стучусь, — отвечал Мороз Иванович, — чтоб не забывали печей топить да трубы вовремя закрывать; а не то ведь, я знаю, есть такие неряхи, что печку истопить истопят, а трубу закрыть не закроют, или закрыть закроют, да не вовремя, когда ещё не все угольки прогорели, а от того в горнице угарно бывает, голова у людей болит, в глазах зелено; даже и совсем умереть от угара можно. А затем ещё я в окошки стучусь, чтоб никто не забывал, что есть на свете люди, которым зимой холодно, у которых нет шубки, да и дров купить не на что; вот я затем в окошко стучусь, чтобы им помогать не забывали.
Тут добрый Мороз Иванович погладил Рукодельницу по головке да лёг почивать на свою снежную постельку.
Рукодельница меж тем всё в доме прибрала, пошла на кухню, кушанье изготовила, платье у старика починила и бельё выштопала.
Старичок проснулся; был всем очень доволен и поблагодарил Рукодельницу. Потом сели они обедать; обед был прекрасный, и особенно хорошо было мороженое, которое старик сам изготовил.
Так прожила Рукодельница у Мороза Ивановича целых три дня.
На третий день Мороз Иванович сказал Рукодельнице:
— Спасибо тебе, умная ты девочка, хорошо ты меня, старика, утешила, и я у тебя в долгу не останусь. Ты знаешь: люди за рукоделие деньги получают, так вот тебе твоё ведёрко, а в ведёрко я всыпал целую горсть серебряных пятачков; да сверх того, вот тебе на память брильянтик — косыночку закалывать.
Рукодельница поблагодарила, приколола брильянтик, взяла ведёрко, пошла опять к колодцу, ухватилась за верёвку и вышла на свет Божий.
Только что она стала подходить к дому, как петух, которого она всегда кормила, увидав её, обрадовался, взлетел на забор и закричал:
Кукареку-кукарекй!
У Рукодельницы в ведёрке пятаки!
Когда Рукодельница пришла домой и рассказала всё, что с ней было, нянюшка очень дивовалась, а потом примолвила:
— Вот видишь ты, Ленивица, что люди за рукоделие получают! Поди-ка к старичку да послужи ему, поработай; в комнате у него прибирай, на кухне готовь, платье чини да бельё штопай, так и ты горсть пятачков заработаешь, а оно будет кстати: у нас к празднику денег мало.
Ленивице очень не по вкусу было идти к старику работать. Но пятачки ей получить хотелось и брильянтовую булавочку тоже.
Вот, по примеру Рукодельницы, Ленивица пошла к колодцу, схватилась за верёвочку да и бух прямо ко дну. Смотрит — перед ней печка, а в печке сидит пирожок, такой румяный, поджаристый; сидит, поглядывает да приговаривает:
— Я совсем готов, подрумянился, сахаром да изюмом обжарился; кто меня возьмёт, тот со мной и пойдёт.
А Ленивица ему в ответ:
— Да, как бы не так! Мне себя утомлять — лопатку поднимать да в печку тянуться; захочешь — сам выскочишь.
Идёт она далее, перед нею сад, а в саду стоит дерево, а на дереве золотые яблочки; яблочки листьями шевелят да промеж себя говорят:
— Мы яблочки наливные, созрелые; корнем дерева питалися, студёной росой обмывалися; кто нас с дерева стрясёт, тот нас себе и возьмёт.
— Да, как бы не так! — отвечала Ленивица. — Мне себя утомлять — ручки поднимать, за сучья тянуть... Успею набрать, как сами нападают!
И прошла Ленивица мимо них. Вот дошла она и до Мороза Ивановича. Старик по-прежнему сидел на ледяной скамеечке да снежные комочки покусывал.
— Что тебе надобно, девочка? — спросил он.
— Пришла я к тебе, — отвечала Ленивица, — послужить да за работу получить.
— Дельно ты сказала, девочка, — отвечал старик, — за работу деньги следует, только посмотрим, какова ещё твоя работа будет! Поди-ка взбей мою перину, а потом кушанье изготовь, да платье моё повычини, да бельё повыштопай.
Пошла Ленивица, а дорогой думает:
«Стану я себя утомлять да пальцы знобить! Авось старик не заметит и на невзбитой перине уснёт».
Старик в самом деле не заметил или прикинулся, что не заметил, лёг в постель и заснул, а Ленивица пошла на кухню. Пришла на кухню, да и не знает, что делать. Кушать-то она любила, а подумать, как готовилось кушанье, это ей в голову не приходило; да и лень ей было посмотреть. Вот она огляделась: лежит перед ней и зелень, и мясо, и рыба, и уксус, и горчица, и квас — всё по порядку. Думала она, думала, кое-как зелень обчистила, мясо и рыбу разрезала да, чтоб большого труда себе не давать, как всё было, мытое-немытое, так и положила в кастрюлю: и зелень, и мясо, и рыбу, и горчицу, и уксус да ещё кваску подлила, а сама думает: «Зачем себя трудить, каждую вещь особо варить? Ведь в желудке всё вместе будет».
Вот старик проснулся, просит обедать. Ленивица притащила ему кастрюлю, как есть, даже скатертцы не подостлала. Мороз Иванович попробовал, поморщился, а песок так и захрустел у него на зубах.
— Хорошо ты готовишь, — заметил он, улыбаясь. — Посмотрим, какова твоя другая работа будет.
Ленивица отведала, да тотчас и выплюнула, а старик покряхтел-покряхтел да и принялся сам готовить кушанье и сделал обед на славу, так что Ленивица пальчики облизала, кушая чужую стряпню.
После обеда старик опять лёг отдохнуть, да припомнил Ленивице, что у него платье не починено, да и бельё не выштопано.
Ленивица понадулась, а делать было нечего: принялась платье и бельё разбирать; да и тут беда: платье и бельё Ленивица нашивала, а как его шьют, о том и не спрашивала; взяла было иголку, да с непривычки укололась; так её и бросила. А старик опять будто бы ничего не заметил, ужинать Ленивицу позвал да ещё спать её уложил. А Ленивице то и любо; думает себе: «Авось и так пройдёт. Вольно было сестрице на себя труд принимать; старик добрый, он мне и так, задаром, пятачков подарит».
На третий день приходит Ленивица и просит Мороза Ивановича её домой отпустить да за работу наградить.
— Да какая же была твоя работа? — спросил старичок. — Уж коли на правду дело пошло, так ты мне должна заплатить, потому что не ты для меня работала, а я тебе служил.
— Да, как же! — отвечала Ленивица. — Я ведь у тебя целых три дня жила.
— Знаешь, голубушка, — отвечал старичок, — что я тебе скажу: жить и служить — разница, да и работа работе рознь; заметь это: вперёд пригодится. Но, впрочем, если тебя совесть не зазрит, я тебя награжу: и какова твоя работа, такова будет тебе и награда.
С этими словами Мороз Иванович дал Ленивице пребольшой серебряный слиток, а в другую руку — пребольшой брильянт.
Ленивица так этому обрадовалась, что схватила то и другое и, даже не поблагодарив старика, домой побежала.
Пришла домой и хвастается.
— Вот, — говорит, — что я заработала; не сестре чета, не горсточку пятачков да не маленький брильянтик, а целый слиток серебряный, вишь какой тяжёлый, да и брильянт-то чуть не с кулак... Уж на это можно к празднику обнову купить...
Не успела она договорить, как серебряный слиток растаял и полился на пол; он было не что иное, как ртуть, которая застыла от сильного холода; в то же время начал таять и брильянт. А петух вскочил на забор и громко закричал:
Кукареку-кукурекулька!
У Ленивицы в руках ледяная сосулька!
А вы, детушки, думайте, гадайте, что здесь правда,
Вопросы для закрепления
• О ком эта сказка? Как звали девочек? А какие имена дал бы им ты, чтобы по имени можно было догадаться об их характере?
• Чем занимались девочки целый день? Почему одна всё время плакала да жаловалась, а вторая никогда не скучала?
• Расскажи, как Рукодельница попала в гости к Морозу Ивановичу. Девушке понравилось у него? Почему? Каким она увидела жильё Мороза Ивановича?
• Заметила ли эту красоту Ленивица, когда оказалась у Мороза Ивановича? Почему ты так думаешь?
• Расскажи, как девушки выполняли работу, порученную им Морозом Ивановичем.
• Чем закончилась сказка? Как ты думаешь, Мороз Иванович наградил их по заслугам?
• С какой русской народной сказкой перекликается сказка В. Ф. Одоевского? (Со сказкой «Морозко».) Чем похожи эти сказки, а чем различаются? Вспомни, как заканчивается народная сказка «Морозко». Как наказывается ленивая девушка в народной сказке, а как — у В. Ф. Одоевского?
• Чему научила тебя сказка?
• В сказке встретились новые для тебя слова и выражения: «в поте лица», «не покладая рук», «лежать лежнем», «одна нога здесь, другая — там». Как ты понимаешь эти выражения?
• Вспомни, какие «сказочные» слова и выражения встречаются у В. Ф. Одоевского. («Тут добрый Мороз Иванович... лёг почивать на свою снежную постельку», «беда приключилась», «ты мне за то послужи», «чудо случилось» и т. п.)
• Почему эта сказка волшебная? Какие волшебные предметы есть в ней? А какие волшебные действия происходят?
Д. Н. Мамин-Сибиряк «Сказочка про Козявочку»
I
Как родилась Козявочка, никто не видал.
Это был солнечный весенний день. Козявочка посмотрела кругом и сказала:
— Хорошо!..
Расправила Козявочка свои крылышки, потёрла тонкие ножки одна о другую, ещё посмотрела кругом и сказала:
— Как хорошо!.. Какое солнышко тёплое, какое небо синее, какая травка зелёная, — хорошо, хорошо!.. И всё моё!..
Ещё потёрла Козявочка ножками и полетела. Летает, любуется всем и радуется. Внизу травка так и зеленеет, а в травке спрятался аленький цветочек.
— Козявочка, ко мне! — крикнул цветочек.
Козявочка спустилась на землю, вскарабкалась на цветочек и принялась пить сладкий цветочный сок.
— Какой ты добрый, цветочек! — говорит Козявочка, вытирая рыльце ножками.
— Добрый-то добрый, да вот ходить не умею, — пожаловался цветочек.
— И всё-таки хорошо, — уверяла Козявочка. — И всё моё...
Не успела она ещё договорить, как с жужжанием налетел мохнатый Шмель — и прямо к цветочку:
— Жж... Кто забрался в мой цветочек? Жж... Кто пьёт мой сладкий сок? Жж...Ах ты, дрянная Козявка, убирайся вон! Жжж... Уходи вон, пока я не ужалил тебя!
— Позвольте, что же это такое? — запищала Козявочка. — Всё, всё моё...
— Жжж... Нет, моё!
Козявочка едва успела унести ноги от сердитого Шмеля. Она присела на травку, облизала ножки, запачканные в цветочном соку, и рассердилась.
— Какой грубиян этот Шмель... Даже удивительно!.. Ещё ужалить хотел... Ведь всё моё — и солнышко, и травка, и цветочки.
— Нет уж, извините, — моё! — проговорил мохнатый Червячок, карабкавшийся по стебельку травки.
Козявочка сообразила, что Червячок не умеет летать, и заговорила смелее:
— Извините меня, Червячок, вы ошибаетесь. Я вам не мешаю ползать, а со мной не спорьте!..
— Хорошо, хорошо... Вот только мою травку не троньте. Я этого не люблю, признаться сказать... Мало ли вас тут летает... Вы — народ легкомысленный, а я Червячок серьёзный... Говоря откровенно, мне всё принадлежит. Вот заползу на травку и съем, заползу на любой цветочек и тоже съем. До свиданья!..
II
В несколько часов Козявочка узнала решительно всё, именно, что, кроме солнышка, синего неба и зелёной травки, есть ещё сердитые шмели, серьёзные червячки и разные колючки на цветах. Одним словом, получилось большое огорчение. Козявочка даже обиделась. Помилуйте, она была уверена, что всё принадлежит ей и создано для неё, а тут другие то же самое думают. Нет, что-то не так... Не может этого быть. Летит Козявочка дальше и видит — вода:
— Уж это моё! — весело запищала она. — Моя вода... Ах, как весело!.. Тут и травка, и цветочки.
А навстречу Козявочке летят другие козявочки.
— Здравствуй, сестрица!
— Здравствуйте, милые... А то уж мне стало скучно одной летать. Что вы тут делаете?
— А мы играем, сестрица... Иди к нам. У нас весело. Ты недавно родилась?
— Только сегодня... Меня чуть Шмель не ужалил, потом я видела Червяка... Я думала, что всё моё, а они говорят, что всё ихнее.
Другие козявочки успокоили гостью и пригласили играть вместе. Над водой козявки играли столбом: кружатся» летают, пищат. Наша Козявочка задыхалась от радости и скоро совсем забыла про сердитого Шмеля и серьёзного Червяка.
— Ах, как хорошо! — щебетала она в восторге. — Всё моё: и солнышко, и травка, и вода. Зачем другие сердятся, решительно не понимаю. Всё моё, а я никому не мешаю жить: летайте, жужжите, веселитесь. Я позволяю...
Поиграла Козявочка, повеселилась и присела отдохнуть на болотную осоку. Надо же и отдохнуть в самом деле! Смотрит Козявочка, как веселятся другие козявочки; вдруг, откуда ни возьмись, воробей — как шмыгнет мимо, точно кто камень бросил.
— Ай, ой! — закричали козявочки и бросились врассыпную.
Когда воробей улетел, недосчитались целого десятка козявочек.
— Ах, разбойник! — бранились старые козявочки. — Целый десяток съел.
Это было похуже Шмеля. Козявочка начала бояться и спряталась с другими молодыми козявочками ещё дальше в болотную траву. Но здесь — другая беда: двух козявочек съела рыбка, а двух — лягушка.
— Что же это такое? — удивилась Козявочка. — Это уже совсем ни на что не похоже... Так и жить нельзя. У, какие гадкие!..
Хорошо, что козявочек было много, и убыли никто не замечал. Да ещё прилетели новые козявочки, которые только что родились. Они летели и пищали:
— Всё наше... Всё наше...
— Нет, не всё наше! — крикнула им наша Козявоч- ка. — Есть ещё сердитые шмели, серьёзные червяки, гадкие воробьи, рыбки и лягушки. Будьте осторожны, сестрицы!..
Впрочем, наступила ночь, и все козявочки попрятались в камышах, где было так тепло. Высыпали звёзды на небе, взошёл месяц, и всё отразилось в воде.
Ах, как хорошо было!..
«Мой месяц, мои звёзды», — думала наша Козя- вочка, но никому этого не сказала: как раз отнимут и это...
III
Так прожила Козявочка целое лето.
Много она веселилась, а много было и неприятного. Два раза её чуть-чуть не проглотил проворный стриж; потом незаметно подобралась лягушка, — мало ли у ко- зявочек всяких врагов! Были и свои радости. Встретила Козявочка другую такую же козявочку, с мохнатыми усиками. Та и говорит:
— Какая ты хорошенькая, Козявочка... Будем жить вместе.
И зажили вместе, совсем хорошо зажили. Всё вместе: куда одна, туда и другая. И не заметили, как лето пролетело. Начались дожди, холодные ночи. Наша Козявочка нанесла яичек, спрятала их в густой траве и сказала:
— Ах, как я устала!..
Никто не видел, как Козявочка умерла.
Да она и не умерла, а только заснула на зиму, чтобы весной проснуться снова и снова жить.
Вопросы для обсуждения
• Как называется сказка? Что необычного в её названии? Какой в сказке зачин, то есть с чего начинается сказочная история? Что необычного в её зачине? Похож ли он на зачин в русских народных сказках?
• С какими персонажами мы встретились в этой сказке? Кто из них тебе понравился больше всего? Как звали главную героиню сказки?
• Почему всё так понравилось Козявочке, только что появившейся на свет? Что она приговаривала, когда летала над цветами и травками?
• Что узнала Козявочка за несколько часов своей жизни? С кем она подружилась? Что её огорчило?
• Какие неприятности случились у Козявочки за всё лето? А что было у неё хорошего?
• Чем закончилась эта сказка?
• Как относится в Козявочке автор сказки? Она ему нравится? Почему ты так думаешь? Какой ты представляешь себе Козявочку: она большая, сильная, смелая или маленькая, робкая, скромная? Как Козявочка относится к другим персонажам сказки? Она их обижает или хочет жить, никого не трогая? Ты запомнил, как она сама об этом говорит в сказке? («Зачем другие сердятся, решительно не понимаю. Всё моё, а я никому не мешаю жить: летайте, жужжите, веселитесь...») Обрати также внимание на то, как разговаривает Козявочка с другими персонажами сказки.
В. Сухомлинский «Седьмая дочь»
Было у Матери семь дочерей. Поехала однажды Мать в гости к сыну, а сын жил далеко-далеко. Возвратилась Мать домой через месяц. Когда она вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они соскучились по Матери.
— Я соскучилась по тебе, как маков цветок по солнечному лучу, — сказала первая дочь.
— Я ждала тебя, как сухая земля ждёт каплю воды, — промолвила вторая дочь.
— Я плакала о тебе, как маленький птенец плачет о птичке... — ворковала третья дочь.
— Мне трудно было без тебя, как пчеле без цветка, — сказала четвёртая дочь, ласкаясь к матери и заглядывая ей в глаза.
— Ты снилась мне, как розе снится капля росы, — щебетала пятая дочь.
— Я выглядывала тебя, как вишнёвый сад выглядывает соловья, — прошептала шестая дочь.
А седьмая дочь ничего не сказала, хотя сказать ей надо было очень много. Она сняла с ног Матушки обувь и принесла ей воды в большом тазике — помыть ноги.
В. Бианки «Сова»
Сидит Старик, чай пьёт. Не пустой пьёт — молоком белит. Летит мимо Сова.
— Здорово, — говорит, — друг!
А Старик ей:
— Ты, Сова, — отчаянная голова, уши торчком, нос крючком. Ты от солнца хоронишься, людей сторонишься, — какой я тебе друг!
Рассердилась Сова.
— Ладно же, — говорит, — старый! Не стану по ночам к тебе на луг летать, мышей ловить — сам лови.
А Старик:
— Вишь, чем пугать вздумала! Утекай, пока цела.
Улетела Сова, забралась в дуб, никуда из дупла не летит.
Ночь пришла. На Стариковом лугу мыши в норах свистят-перекликаются:
— Погляди-ка, кума, не летит ли Сова — отчаянная голова, уши торчком, нос крючком?
Мышь мыши в ответ:
— Не видать Совы, не слыхать Совы. Нынче нам на лугу раздолье, нынче нам на лугу приволье.
Мыши из нор поскакали, мыши по лугу побежали.
А Сова из дупла:
— Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы худа не вышло: мыши-то, говорят, на охоту пошли.
— А пускай идут, — говорит Старик. — Чай, мыши не волки, не зарежут тёлки.
Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнёзда ищут, землю роют, шмелей ловят.
А Сова из дупла:
— Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: все шмели твои разлетелись.
— А пускай летят, — говорит Старик. — Что от них толку: ни мёду, ни воску — волдыри только.
Стоит на лугу клевер кормовистый, головой к земле виснет, а шмели гудят, с луга прочь летят, на клевер не глядят, цветень с цветка на цветок не носят.
А Сова из дупла:
— Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: не пришлось бы тебе самому цветень с цветка на цветок разносить.
— И ветер разнесёт, — говорит старик, а сам в затылке скребёт.
По лугу ветер гуляет, цветень наземь сыплет. Не попадает цветень с цветка на цветок, — не родится клевер на лугу; не по нраву это Старику.
А Сова из дупла:
— Хо-хо-хо, Старик! Корова твоя мычит, клеверу просит, — трава, слышь, без клеверу, что каша без масла. Молчит Старик, ничего не говорит.
Была Корова с клевера здорова, стала Корова тощать, стала молока сбавлять; пойло лижет, а молоко всё жиже да жиже.
А Сова из дупла:
— Хо-хо-хо, Старик! Говорила я тебе: придёшь ко мне кланяться.
Старик бранится, а дело-то не клеится. Сова в дубу сидит, мышей не ловит. Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнёзда ищут. Шмели на чужих лугах гуляют, а на Стариков луг не заглядывают. Клевер на лугу не родится. Корова без клеверу тощает. Молока у Коровы мало. Вот и чай белить Старику нечем стало.
Нечем стало Старику чай белить — пошёл Старик Сове кланяться:
— Уж ты, Совушка-вдовушка, меня из беды выручай: нечем стало мне, старому, белить чай.
А Сова из дупла глазищами луп-луп, ножищами туп-туп.
— То-то, — говорит, — старый. Дружно не грузно, а врозь хоть брось. Думаешь, мне-то легко без твоих мышей?
Простила Сова Старика, вылезла из дупла, полетела на луг мышей пугать.
Сова полетела мышей ловить.
Мыши со страху попрятались в норы.
Шмели загудели над лугом, принялись с цветка на цветок летать.
Клевер красный стал на лугу наливаться.
Корова пошла на луг клевер жевать.
Молока у Коровы много.
Стал Старик молоком чай белить, чай белить — сову хвалить, к себе в гости звать, уваживать.
Л. Пантелеев «Две лягушки»
Жили-были две лягушки. Были они подруги и жили в одной канаве. Но только одна из них была настоящая лесная лягушка — храбрая, сильная, весёлая, а другая была ни то ни сё: трусиха была, лентяйка, соня. Про неё даже говорили, будто она не в лесу, а где-то в городском парке родилась.
Но всё-таки они жили вместе, эти лягушки.
И вот однажды ночью пошли они погулять.
Идут себе по лесной дороге и вдруг видят — стоит дом. А около дома погреб. И из этого погреба очень вкусно пахнет: плесенью пахнет, сыростью, мохом, грибами. А это как раз то самое, что лягушки любят.
Вот забрались они поскорей в погреб, стали там бегать и прыгать. Прыгали, прыгали и нечаянно свалились в горшок со сметаной.
И стали тонуть.
А тонуть им, конечно, не хочется.
Тогда они стали барахтаться, стали плавать. Но у этого глиняного горшка были очень высокие скользкие стенки. И лягушкам оттуда никак не выбраться. Та лягушка, что была лентяйкой, поплавала немножко, побултыхалась и думает: «Всё равно мне отсюда не вылезти. Что ж я буду напрасно барахтаться? Только нервы даром трепать. Уж лучше я сразу утону».
Подумала она так, перестала барахтаться — и утонула.
А вторая лягушка — та была не такая. Та думает: «Нет, братцы, утонуть я всегда успею. Это от меня не уйдёт. А лучше я ещё побарахтаюсь, ещё поплаваю. Кто его знает, может быть, у меня что-нибудь и выйдет».
Но только — нет, ничего не выходит. Как ни плавай — далеко не уплывёшь. Горшок узенький, стенки скользкие — не вылезти лягушке из сметаны.
Но всё-таки она не сдаётся, не унывает.
«Ничего, — думает, — пока силы есть, буду барахтаться. Я ведь ещё живая — значит, надо жить. А там — что будет».
И вот — из последних сил борется наша храбрая лягушка со своей лягушачьей смертью. Уж вот она и сознание стала терять. Уж вот захлебнулась. Уж вот её ко дну тянет. А она и тут не сдаётся. Знай себе лапками работает. Дрыгает лапками и думает: «Нет! Не сдамся! Шалишь, лягушачья смерть...»
И вдруг — что такое? Вдруг чувствует наша лягушка, что под ногами у неё уже не сметана, а что-то твёрдое, что-то такое крепкое, надёжное, вроде земли. Удивилась лягушка, посмотрела и видит: никакой сметаны в горшке уже нет, а стоит она на комке масла.
«Что такое? — думает лягушка. — Откуда здесь взялось масло?»
Удивилась она, а потом догадалась: ведь это она сама лапками своими из жидкой сметаны твёрдое масло сбила.
«Ну вот, — думает лягушка, — значит, я хорошо сделала, что сразу не утонула».
Подумала она так, выпрыгнула из горшка, отдохнула и поскакала к себе домой — в лес. А вторая лягушка осталась лежать в горшке.
И никогда уж она, голубушка, больше не видела белого света, и никогда не квакала.
Ну что ж. Если говорить правду, так сама ты, лягушка, и виновата. Не падай духом раньше смерти...
Вопросы для обсуждения:
• О ком эта сказка? Какая из двух подружек-лягушек понравилась тебе больше? Почему?
• Расскажи, какой была одна лягушка. Почему её называли настоящей лесной лягушкой?
• Чем не похожа была на неё вторая лягушка? Какой она была? Как её называет автор?
• Как рассуждали лягушки, когда попали в горшок со сметаной?
• Какая из лягушек смогла спастись? Как ты думаешь, что ей помогло: храбрость, смекалка или трудолюбие?
• Попробуй пересказать сказку. Сколько в ней частей? С каких слов начинается сказка? О чём говорится в первой части сказки? Расскажи, какая неприятность случилась с лягушками.
• О чём говорится во второй части сказки? Расскажи, что стали делать лягушки, когда попали в горшок со сметаной. Не забудь объяснить, как они рассуждали, попав в беду.
• Какой у сказки конец? Как ты думаешь, могла ли эта сказка закончиться по-другому? Почему ты так думаешь?
Т. Александрова «Мудрый профессор»
Мудрый профессор пил чай и нечаянно поставил чашку мимо блюдца и мимо стола. Чашка разбилась так громко, что профессор не стал её искать на столе среди тарелок, рукописей, бутербродов и карандашей, а сразу встал на четвереньки, чтобы собрать с пола осколки, и первым делом порезал себе мизинец на правой руке.
Мудрый профессор посмотрел на капельки крови, достал из аптечки йод и большой хороший бинт, разулся и хорошенько завязал себе мизинец на левой ноге — он был очень рассеянным, этот Мудрый профессор.
Тут он вспомнил, что обещал зайти к друзьям посмотреть щеночков. Друзья жили ниже этажом, у них были две прекрасные собаки, а теперь ещё пять щеночков.
«Щеночки подрастут, — думал Мудрый профессор,— и я не узнаю, какие они были маленькие».
Он пробрался к двери, стараясь не наступить на осколки, и спустился этажом ниже.
Щеночки были чудесные, один другого лучше. Они ползали по низенькому загончику, валялись кверху лапками, натыкались друг на друга. Один щеночек подумал, что завязанная нога Мудрого профессора тоже собачка, тем более что бинт развязался и висел, как длинный белый хвостик, и стал играть с ногой Мудрого профессора.
— Вас не тревожит? — спросила Мудрого профессора хозяйка. — Что у вас с ногой? Ничего страшного? Кстати, давайте я перевяжу вам мизинец.
Мудрый профессор поблагодарил, попрощался, вышел на лестничную площадку и поскорее снял бинт с ноги.
«Как же я так? Разве можно так ошибаться? Ай-яй- яй!», — подумал он, остановившись у своей двери, и позвонил.
Никто не ответил.
«Странно! — подумал Мудрый профессор. — В квартире кто-то был, это я точно помню».
Он позвонил ещё и вспомнил, что час назад в квартире был он сам. Он мог бы открыть дверь ключом, но ключ остался с той стороны двери. И поделать с этим было нечего.
У Мудрого профессора была замечательная жена, но она тоже была профессором и давно ушла на работу. А ещё у него были прекрасные дети и чудесные внуки, которые жили в том же доме, только на первом этаже.
Профессор понюхал часы, сам удивился, зачем он это сделал, догадался, что хотел посмотреть, который час, посмотрел и пошёл вниз по лестнице — к своим внукам. На втором этаже он хлопнул себя по лбу — ведь есть лифт! — вызвал лифт и поехал к себе на двенадцатый этаж. Опять долго звонил и ждал у своей двери. Потом опустился на первый этаж и до прихода жены играл с маленькими внуками.
За это время он изобрёл бесшумный автомобиль и несколько видов машин, которые прекрасно работают на солнечной энергии.
Он изобретал сказочные вещи, а сказок совсем не помнил. Хотя внуки Мудрого профессора то и дело требовали от него рассказывать сказки. «Какой ужас! — думал Мудрый профессор. — Решительно ни одной сказки не могу припомнить. Даже тех, которые сам же рассказывал вчера. Придётся опять сочинять что-нибудь этакое».
Зато внуки прекрасно помнили почти все сказки, которые им сочинял Мудрый профессор то зимним вечером, то летом во время прогулки по лугам и лесным лужайкам. Иногда они рассказывали их своему дедушке. «Постойте, — говорил Мудрый профессор. — Я их где-то слышал, но не могу припомнить где. На симпозиуме? Нет, пожалуй, на коллоквиуме. Словом, на каком-то заседании или совещании. А скорее всего, в кулуарах».
Вот эти сказки.
Т. Александрова «Разиня и Растяпа»
Встретились на улице Разиня и Растяпа. Разиня нёс молоко — кашу варить, а Растяпа — белила, потолки белить. Постояли, потолковали и попрощались.
Сварил Разиня кашу, ест и ругается:
— Ну и молоко! Бензином, что ли, коров поят?
А Растяпа белит потолок. Белит-белит, а потолок всё грязнее становится.
— Ну и краску делают! — ругается Растяпа. — Разве такой краской можно работать?
— Не стану есть такую кашу! — сказал Разиня, пошёл в магазин и купил макарон полную сумку.
А в сумке — дыра. Идёт и теряет макароны.
Растяпа идёт навстречу. Остановились, побеседовали и разошлись, каждый по своим делам.
Видит Растяпа: валяются на дороге белые палочки. Остановился — такой хороший заборчик для грядки с огурцами получится, курица не проскочит. Ровные палочки, одна к одной!
Втыкает белые палочки в землю, а курица с цыплятами идут следом и клюют. Склевали макароны, пошли на грядку огурцами закусывать.
Обернулся Разиня:
— Батюшки! Куда забор-то подевался?
Встретились Разиня с Растяпой на улице.
— Хороша у меня собака! — говорит Разиня. На своих не лает, чужих не пускает. И щенки такие же!
—А у меня свинья хорошая, — говорит Растяпа. — Очистки, объедки, корки — ничего не пропадает. Всё подчистит! И поросята такие же!
Пришёл Разиня домой, поскользнулся на арбузной корке. Лежит и думает: «Дом без свиньи не дом, хозяйство не хозяйство!»
А в дверь стучит Растяпа:
— Давайте меняться. Вот вам чудо-поросёночек, весь в мать. А взамен пожалуйте мне щенка.
Поменялись, поблагодарили друг друга и простились. Но вместо щенка Растяпа нечаянно забрал своего поросёнка. Сунул его в конуру, положил косточку, ждёт, когда тот затявкает.
А Разиня определил щенка прямо в хлев. Глядит в оконце, тревожится: «Что-то поросёнок помои плохо хлебает. И хрюкает как-то странно, всё на собачий лай перескакивает».
— Ох, ну и жара, никогда такой не было! — сказал Разиня летом и затопил печку.
В гости пришёл Растяпа и удивился:
— Жара на улице, да ещё печку натопили!
— Вот и хорошо! — говорит Разиня. — Мне тут жарко, подойду к печке, а там ещё жарче. Я опять на лавочку — хорошо, прохладно! Попробуйте!
Подивился Растяпа уму своего друга. И вот зимой
Шли Разиня и Растяпа друг к другу в гости. А на пути — лужа.
— Вот как надо прыгать через лужу! — сказал Разиня. — Ой нет! Не так!
— Эх ты, Разиня! Вот как надо! — сказал Растяпа и прыгнул. — Ох, я хотел не сюда!
— Эх вы, разини! — сказал проходивший мимо человек. — Вот как надо.
И засыпал лужу.
У Разини на доме прохудилась крыша.
— Надо починить, — решил он и сделал лестницу, но сэкономил. Короткая вышла лестница, не достаёт до крыши. — Пойду к другу, попрошу у него лестницу взаймы.
Пришёл и видит: лежит Растяпа в траве возле дома, охает. А к дому прислонена лестница. Высокая, выше крыши. Растяпа сэкономил несколько ступенек — обойдусь без них, так, мол, влезу, ноги длинные!
Разиня Растяпу пригласил в гости.
— Спасибо! Приду! — сказал Растяпа. — И вы ко мне приходите!
Сидит Растяпа вечером за накрытым столом, ждёт гостя.
Разиня тоже приготовил полон стол угощения, сидит ждёт. Ждал-ждал Разиня, надоело, пошёл к Растяпе: «Ах, он такой-сякой! Обещал прийти!»
Идёт, а навстречу ему Растяпа:
— Вы почему не пришли?
— А вы почему не пришли?
— Я вас ждал!
— А я вас ждал!
Перестали сердиться, посмеялись и попрощались. На ночь глядя какие уж гости! Завтра встретимся!
На следующий день Растяпа — дверь на замок, идёт к Разине.
Разиня тоже повесил на дверь замок, идёт к другу.
Пришли оба в гости, а вместо хозяев — замки.
До того рассердились! Шагают по домам. А на середине дороги — хлоп! — лбами столкнулись и оба шлёпнулись. Сидят, друг на друга глядят.
— Вы где были?
— У вас в гостях. А вы где?
— У вас.
Как давай они хохотать! И помирились. И говорят, даже перестали быть разинями и растяпами.
С. Козлов «Как Ёжик с Медвежонком протирали звёзды»
Вот уже целый месяц Ёжик каждую ночь лазал на сосну и протирал звёзды.
«Если я не буду протирать звёзды каждый вечер, — думал он, — они обязательно потускнеют».
И с утра выходил на крыльцо, наламывал свежий веник, чтобы сбивать сначала со звёзд пыль, и стирал тряпочку. Тряпочка у него была одна, и поэтому он каждое утро мыл её и вешал на сосну сушить.
Покончив с приготовлениями, Ёжик обедал и ложился спать. Просыпался он, когда уже выпадала роса. Поужинав, брал тряпочку в одну лапу, а веник в другую и потихонечку, с сучка на сучок, подымался на самую верхушку сосны.
Здесь начиналось самое главное. Сначала звёзды надо было обстукать веником, да так осторожно, чтобы случайно не сбить с неба. Потом веник переложить в левую лапу, а тряпочку взять в правую и протирать звёзды до блеска. Работа была кропотливая, и на неё уходила вся ночь.
«А как же иначе? — ворчал Ежик, беседуя сам с собой на верхушке сосны. — Если Медвежонок не протрёт звёзды, если я не протру звёзды, то кто же протрёт звёзды?..»
Медвежонок в это время тоже сидел на верхушке сосны над своим домом, протирал звёзды и думал:
«Удивительно, как это Ёжику в голову пришла такая счастливая мысль! Ведь если бы Ёжик не придумал чистить звёзды, их бы давно никто не видел. Вон какая пыльная!..» И он дунул на звезду и потёр тряпочкой.
Медвежонок очень старался, но у него не всегда получалось, как у Ёжика. И если с неба падала звезда, все в лесу знали, что это её нечаянно столкнул Медвежонок.
Вопросы для обсуждения:
• Кто из героев этого произведения тебе понравился больше, Ёжик или Медвежонок? Почему?
• Каким был Ёжик? (Добрым, заботливым, ответственным.) Почему он считал, что ему обязательно нужно было протирать звёзды? Вспомни, как он рассуждал.
• Расскажи, как Ёжик протирал звёзды. Как он выполнял свою работу? А как Медвежонок протирал звёзды? Как ты думаешь, эта работа приносила им радость?
• Почему Медвежонок называет идею Ёжика протирать звёзды «счастливой мыслью»?
• Как ты думаешь, что такое особенное есть в характерах Ёжика и Медвежонка, чем они похожи друг на друга и отличаются от многих других персонажей (например, от Зайца из сказки «Красота»)?
• Это произведение — сказка или рассказ? Почему ты так думаешь? (В нём есть неправдоподобие, то, чего не бывает в жизни: животные умеют думать и говорить, с ними происходят разные истории. Герои в сказке могут быть хорошими, добрыми, то есть положительными, или плохими, злыми, хвастливыми, то есть отрицательными.)
• Чем эта сказка похожа на русские народные сказки, а чем отличается от них? (Это сказка о животных, но в ней нет традиционного разделения персонажей на положительные и отрицательные, все герои хорошие, добрые.)
• Что удивило тебя в этом произведении?
С. Козлов «Чёрный Омут»
Жил-был Заяц в лесу и всего боялся. Боялся Волка, боялся Лису, боялся Филина. И даже куста осеннего, когда с него осыпались листья, — боялся. Пришёл Заяц к Чёрному Омуту.
— Чёрный Омут, — говорит, — я в тебя брошусь и утону: надоело мне всех бояться!
— Не делай этого, Заяц! Утонуть всегда успеешь. А ты лучше иди и не бойся!
— Как это? — удивился Заяц.
— А так. Чего тебе бояться, если ты уже ко мне приходил, утонуть решился? Иди — и не бойся!
Пошёл Заяц по дороге, встретил Волка.
— Вот кого я сейчас съем! — обрадовался Волк. А Заяц идёт себе, посвистывает.
— Ты почему меня не боишься? Почему не бежишь? — крикнул Волк.
— А что мне тебя бояться? — говорит Заяц.
— Я у Чёрного Омута был. Чего мне тебя, Серого, бояться?
Удивился Волк, поджал хвост, задумался.
Встретил Заяц Лису.
— А-а-а!.. — разулыбалась Лиса. — Парная зайчатинка топает! Иди-ка сюда, ушастенький, я тебя съем.
Но Заяц прошёл, даже головы не повернул.
— Я у Чёрного Омута, — говорит, — был, серого Волка не испугался, — уж не тебя ли мне, рыжая, бояться?..
Свечерело.
Сидит Заяц на пеньке посреди поляны; пришёл к нему пешком важный Филин в меховых сапожках.
— Сидишь? — спросил Филин.
— Сижу, — сказал Заяц.
— Не боишься сидеть?
— Боялся бы — не сидел.
— А что такой важный стал? Или охрабрел к ночи- то?
— Я у Чёрного Омута был, серого Волка не побоялся, мимо Лисы прошёл — не заметил, а про тебя, старая птица, и думать не хочу.
— Ты уходи из нашего леса, Заяц, — подумав, сказал Филин. — Глядя на тебя, все зайцы такими станут.
— Не станут, — сказал Заяц, — все-то...
Пришла осень. Листья сыплются...
Сидит Заяц под кустом, дрожит, сам думает: «Волка серого не боюсь, Лисы красной — ни капельки, Филина мохноногого — и подавно, а вот когда листья шуршат и осыпаются — страшно мне...»
Пришёл к Чёрному Омуту, спросил:
— Почему, когда листья сыплются, страшно мне?
— Это не листья сыплются, это время шуршит, — сказал Чёрный Омут, — а мы слушаем. Всем страшно.
Тут снег выпал. Заяц по снегу бегает, никого не боится.
Г. Цыферов «Паровозик из Ромашково»
Все паровозы были как паровозы, а один, из Ромашково, был странный. Он всюду опаздывал.
И вот однажды начальник станции ему строго сказал:
— Если ещё раз опоздаете... то...
И паровозик всё понял и загудел:
— По-о-о-следнее честное-е, благородное сло-о-во!
И странному паровозику поверили в последний раз.
Тук-тук — ехал он по дороге и ни разу не остановился. И вдруг голос из леса: «Фьють!...» Вздохнул паровозик и в лес направился. А пассажиры выглянули в окно и стали кричать:
— Безобразие, мы же опоздаем!
— Конечно, — сказал паровозик. — И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если мы сейчас не услышим первого соловья, мы опоздаем на всю весну!
И всю ночь весь поезд слушал соловьиное пение.
К утру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу не оглянулся. И вдруг — нежный запах из рощи. Вздохнул паровозик и в рощу направился.
— Безобразие, безобразие! — закричали опять пассажиры. — Опоздаем! Опоздаем!
И вновь паровозик ответил:
— Конечно. И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если сейчас мы не увидим первые ландыши, то опоздаем на всё лето!
И весь день поезд собирал первые ландыши.
Только к вечеру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу, ни разу не оглянулся. И вдруг выехали на горку. Паровозик остановился.
— А теперь зачем стоим? — удивились пассажиры.
— Закат, — только и сказал паровозик. — И если мы не увидим его, то, может быть, мы опоздаем на всю жизнь. Ведь каждый закат — единственный в жизни.
И теперь уже никто не спорил. Молча и долго смотрели пассажиры на закат.
Но вот, наконец, и станция. Вышли люди из поезда. А паровозик подумал: «Сейчас эти строгие дяди и тёти пойдут к начальнику жаловаться».
Однако дяди и тёти почему-то улыбнулись и сказали:
— Паровозик, спасибо!
А начальник станции немало удивился:
— Да вы же опоздали на три дня.
— Ну и что, — сказали пассажиры. — А могли бы опоздать на всё лето, на всю весну и на всю жизнь.
Ты, конечно, понял смысл моей сказки. Иногда не стоит торопиться. Если видишь красивое, если видишь хорошее, - остановись!
Рекомендуем посмотреть:
Русская народная сказка «Царевна-лягушка»
Русская народная сказка «Сивка-бурка»
Русская народная сказка «Заяц-хваста»
Нет комментариев. Ваш будет первым!