Педагоги пошли на фронт

Педагогическое сообщество с помощью «Народного фронта» создает механизмы защиты образования от реформаторских ошибок власти. Появился шанс, что заказчиком новаций помимо государства станут учителя и дети.
Митинг врачей против реорганизации системы здравоохранения, который состоялся 2 ноября, называют чуть ли не первым массовым социальным протестом в России за последние годы. Это если еще не диагноз министерским реформаторам, то уж точно острый болевой симптом. Причем медицинские работники не столько выплескивают раздражение от непродуманных и резких изменений, сколько поражаются неготовности чиновников разговаривать с профессиональным сообществом, искать компромиссы, видеть и сохранять лучшие отечественные практики, в конце концов, просто опубликовать сам план реформы — он до сих пор считается секретным документом
Отсутствие обратной связи, бессистемность принимаемых решений, слияние и укрупнение организаций, увольнение целых коллективов, давление на общественников, ставка на экономическую эффективность в пику задачам социального характера — все это в течение уже десятка лет отличает и реформу системы образования. За это время, правда, чиновникам удалось серьезно «зачистить поляну» для диалога. Еще в начале 2000-х авторитетный голос принадлежал поколению «красных директоров» в образовании, воспитанникам мощной советской школы, в которой директор — это лучший учитель, учитель учителей, а не эффективный менеджер и влиятельный бюрократ. Раньше именно такие фигуры были стержнем системы, инициаторами новаций, главными заказчиками качества образовательного процесса. Время вымыло этот слой тяжеловесов. Сыграли свою роль и маленькие зарплаты, и низкий социальный статус, и обюрокрачивание профессии, и давление сверху — глав образовательных учреждений посадили на годичные контракты и поставили перед угрозой увольнения в любой момент без объяснения причин. И это убило любую возможную инициативу. Кто ж будет конфликтовать с работодателем?
Больше реформаторам никто не мешал, новации начали внедряться все интенсивнее, а мнение педагогических коллективов просто игнорировалось. Чего стоит известное заявление премьера Дмитрия Медведева: «Я много ездил по стране и не видел ни одного учителя, который был бы против ЕГЭ». Хотя главе правительства достаточно зайти в любую школу без предварительного уведомления и получить весьма критический комментарий педагогов.
Бремя оценки качества преобразований перешло от зависимых руководителей к рядовым учителям и воспитателям. Но, прежде чем напряжение окончательно выплеснулось на улицы, механизм обратной связи с властью предоставил «Общероссийский народный фронт» (ОНФ). В Пензенской области прошел масштабный форум «Качественное образование во имя страны». Дискуссии проходили на пяти площадках, а итоги обсуждений были представлены В. Путину.
Само собой, пришлось столкнуться с давлением власти, попытками скорректировать повестку дня и пролоббировать «своих» спикеров. Формат мероприятия подразумевал исключительно педагогический состав участников — учителя, воспитатели детских садов, вузовские профессора. Устроители не допустили к работе даже нескольких региональных министров образования. В итоге удалось обсудить острые вопросы в своем кругу и донести проблемы до президента. В работу приняты десятки предложений и по инклюзии, и по ЕГЭ, и по борьбе с финансовой оптимизацией образовательного процесса. Прямой контакт педагогов с властью — главный результат форума с прицелом на работу на следующий год, считает Любовь Духанина, руководитель рабочей группы «Общероссийского народного фронта» «Образование и культура как основы национальной идентичности», член Общественной палаты РФ:
— Мы с вами живем в эпоху серьезных изменений в системе образования. Проблема в том, что система на нижнем уровне не успевает понять и освоить все новации, не в состоянии работать без сбоев, давать возможность нашим детям развиваться в реалиях современной экономики, современного общества. Власть, желая выполнить запланированные изменения в означенные сроки, начинает сильно давить. В этой ситуации и возникает эмоциональное напряжение, недоверие.
Чтобы убрать негативный фон, потребовался механизм обратной связи в масштабах огромной страны, колоссального количества образовательных организаций, большого количества людей, которые работают в системе образования. Такой инструментарий и предоставил «Народный фронт».
Мы провели гигантскую подготовительную работу. В течение года организовали обсуждение практически во всех регионах, серию межрегиональных семинаров, вебинаров, несколько исследований. Это был реальный процесс народной экспертизы состояния дел в образовании. И мы не просто фиксировали проблемы, но искали эффективные профессиональные предложения, которые предъявили стране и президенту. Фактически использовали коллективный разум. Поэтому и структура форума была построена в виде воронки, которая постепенно сужалась и на каждом этапе вычленялись самые острые проблемы и предложения. Кроме того, мы решили обсуждать образование не по уровням, как это обычно делается (дошкольное, школьное, техникумы, высшее), а по «сквозным линиям». Это задало основные магистрали для обсуждения, отклониться от которых в отдельные частности было уже достаточно сложно.
• «Народный фронт» разработал десятки предложений и замечаний. Президент их услышал, некоторые уже приняты в работу. Тем не менее вопрос о качестве обратной связи остается открытым. Раньше многочисленные предложения педагогического сообщества регулярно сталкивались с глухотой чиновников из Министерства образования. Что-то изменилось?
Мы хорошо взаимодействуем с чиновниками из Минобра. Например, на форуме прозвучало предложение увеличить квоту победителей и призеров Всероссийской олимпиады до 45 процентов, и это не только услышано, но уже сделано.
Но наша задача шире. Владимир Путин об этом сказал: роль государственно-общественного управления в системе образования действительно важна, особенно в ситуациях, связанных с оптимизацией. Общественное управление должно противостоять диктату со стороны администраций. Если региональный министр образования хочет убрать директора школы, должен подняться управляющий совет школы и сказать: нет, господин министр, мы любим своего директора, он знает свое дело. Их решение должно быть определяющим. На форуме было предложено изменить статью 278 Трудового кодекса, разрешающую учредителю увольнять директоров школ без объяснения причин, и наделить управляющие советы правом реально влиять на решения, связанные с увольнениями и сокращениями.
• То есть предпринимаются первые шаги по созданию независимых механизмов защиты педагогического сообщества с большими возможностями влияния на ситуацию?
Нам нужно создать легитимные механизмы противодействия. Но не на основе конфронтации, а в плоскости конструктивного диалога.
Услышать отечественных новаторов
Выдающийся педагог Сергей Рукшин, подводя итоги форума, сказал: «Мы совместно определили причину, по которой в нашем образовании появилось много болевых точек. Она такова: совершенно некритическое заимствование отдельных элементов успешных систем развития образования и науки в других странах без сопутствующих социально-экономических условий функционирования этих систем».
Да, и к этому можно добавить, что далеко не всегда заимствуется лучшее. Нередко мы встраиваемся в хвост уходящего поезда и заимствуем образцы, которые уже признаны устаревшими или неэффективными. При этом у России есть колоссальный потенциал разработок в области образования — лучшие научные школы в этой области (мыследеятельностной педагогики, дефектологии, развивающего обучения, социокультурного развития Выготского и другие).
Проблема в том, что внедрение заимствований проводится без учета мнения педагогов, подчас в пику сложившимся связям, традиционному укладу отечественной школы. Лучшие советские и российские наработки остаются за бортом реформы. Здесь и возникает раздражение.
Именно так. Например, внедрение быстрыми темпами инклюзивного образования породило огромное количество проблем. Закрыто около 150 коррекционных школ в течение трех лет. Приняты педагогически непрофессиональные решения, при этом не были проведены консультации со специалистами отечественной научной школы. А ведь история коррекционного образования в России самая долгая на земном шаре. Она берет начало в 1807 году, когда была создана первая школа в Санкт-Петербурге для слабовидящих ребят. Наша научная школа дефектологии — самая сильная в мировом образовательном пространстве. В США вопросы инклюзивного образования начали обсуждаться только с 1975 года. Но мы почему-то заимствовали их модель.
Ведь что такое инклюзия? Ребенка-инвалида переводят в коллектив к здоровым детям, чтобы он социализировался, а остальные учились взаимодействовать с людьми с ограниченными возможностями. Логика простая. Но московские и региональные специальные школы — это давно не вырезанный из мира кусок. Школы для детей с ограниченными возможностями давно выстраивают связи с различными внешними организациями дополнительного образования. И дети прекрасно социализируются, но не в рамках учебной деятельности (ведь они учатся по специальным программам и под надзором специалистов), а через другие формы. Так что это обоснование для введения инклюзии мифологизировано.


Владимир Путин считает, что педагоги должны иметь независимые механизмы защиты от диктата администраций и непродуманных реформ Министерства образования.

Возникает вопрос: в этом смысле инклюзия — это шаг вперед в рамках сложившейся системы или шаг назад? Потому что специализированное образование, которое было создано специально для детей с особенностями здоровья, в результате разрушается. Вот современный тренд — инклюзивное образование. Взяли лозунг и стали вводить, продавливая людей. А профессиональное сообщество говорит: нет, вы нам предлагаете модели, которые хуже, слабее, менее профессиональны. Но система не слышит — она давит.
Новации уже были созданы у нас в России, но их никто не увидел.
• Как не увидели многообразия типов и видов наших школ. В законе ввели только понятие «образовательные организации» и одновременно осуществили переход на подушевое финансирование.
Это поставило малокомплектные школы в ситуацию, когда они вынуждены либо сливаться с другими, либо закрываться. В результате гимназии и лицеи, школы для детей с отставанием в развитии, ограниченными возможностями, девиантным поведением оказываются не в состоянии существовать в новых условиях. Складывается устойчивая тенденция к сокращению специалистов, таких как психологи, логопеды, дефектологи, социальные работники, с целью перераспределения денег между остающимися педагогами. Это наносит серьезный урон качеству образовательного процесса.
Образование — это инвестиции в будущее, инвестиции в человеческий потенциал страны. Мы решили добиваться перехода от простого подушевого финансирования к финансированию образовательных программ на основе нормативов затрат на образовательные услуги, рассчитываемых в соответствии с реально реализуемыми образовательными программами и составом учащихся.
Мы также считаем целесообразным разработать новые механизмы долгосрочного инвестирования в реализацию перспективных образовательных программ и в создание образовательной инфраструктуры. И эти предложения прозвучали на форуме.
• Насколько до сих пор широк отечественный кадровый и интеллектуальный фундамент для задач модернизации образования с опорой на собственные новации? Советская школа уходит, система долгие годы теряла профессионалов, не только педагогов, но и методистов, научных работников. Остался потенциал?
Может быть, это звучит фантастически, но у нас есть фундаментальный научный задел в области развития образования принципиально нового уровня. Мой личный оптимизм имеет веские основания — знание конкретных ученых и педагогов и того, что они делают в России. И как они выглядят, когда выходят на международную арену, — очень достойно.
Солженицын считал, что обустройство России начнется с развития регионов. И действительно, у нас в стране сегодня накоплен инновационный потенциал. С точки зрения реальной практической педагогики мы вовсе не находимся на отметке 20- 40- летней давности. И выставка лучших практик, которую мы организовали на форуме, убедительнее всего доказывает этот тезис. Есть замечательные проекты — «Лифт в будущее», конкурсы проектно-исследовательских работ «Юниор» (НИЯУ МИФИ), «Турнир Ломоносова» (МГУ) и конкурс Вернадского, где дети представляют свои первые самые настоящие научные работы. Есть новые образовательно-мировоззренческие технологии, которые позволяют гасить межнациональные и межэтнические конфликты в зародыше за счет формирования цивилизационной идентичности. Надо просто эти практики масштабно внедрять в систему образования.
ЕГЭ по-новому
Форум поддержал предложение отменить единый экзамен для школьников, которые не ставят перед собой цель получить высшее образование. Верно ли предположение, что педагоги отчаялись побороть ЕГЭ одним махом и решили постепенно его модернизировать?
— ЕГЭ не надо отменять одним махом, это приведет к хаосу в системе образования. Необходимо сформировать иную систему оценки качества образования, в которую должны войти в том числе и положительные моменты ЕГЭ.
Создание полноценной независимой системы оценки результатов образования — это сложная профессиональная задача. Фактически был внедрен только один из возможных механизмов оценивания — ЕГЭ, и на него была возложена ответственность за всю систему оценивания. В результате на ЕГЭ обрушился шквал обоснованной критики. Процедуру проведения экзамена уже освоили, однако привычки профессионально открыто анализировать результаты введения ЕГЭ за эти годы так и не появилось. Учителя говорят о деформации обучения на старшей ступени, о том, что оценивают не то, не так и отвечают за это не те, от кого это зависит. В преддверии форума было проведено исследование об отношении учителей к процессам модернизации образования, в том числе к ЕГЭ.
• Важнейший вопрос, который обсуждается в обществе, — почему в России падает качество образования? Мы тоже так считаем. Поэтому изменять систему оценки качества образования надо как можно быстрее, если мы не хотим, чтобы регресс продолжался.
Подавляющее число изменений ЕГЭ идет под давлением общественности: обеспечение равных честных условий проведения ЕГЭ, введение в процедуру экзамена и апелляции в качестве инструмента общественного контроля наблюдателей, отмена бумажного сертификата ЕГЭ (срок ожидания которого подчас ставил под сомнение возможность своевременной подачи документов в вуз), объявление минимального проходного балла, введение аудирования в экзамен по иностранным языкам, переход на двухуровневый (базовый и продвинутый) экзамен, возвращение сочинения.
Однако в этом году Рособрнадзор нарушил сложившуюся практику и не объявил минимальные пороговые значения по русскому и математике. В чем причина того, что главный контролирующий орган не может объяснить, за что ставится двойка? Может быть, легче принимать решение исходя из получаемых результатов, а не из требований государственного стандарта? «Три пишем — два в уме» — это не лучший способ мотивировать повышение качества образования.
Поэтому стране нужна действительно независимая система оценки, независимая в первую очередь от самой системы образования. Общественная палата РФ уже несколько лет предлагает создать независимые центры тестирования, что позволит ребенку иметь не одну попытку сдачи экзамена, а также сдать экзамен по своему расписанию, а не в жестко назначенном сверху режиме. Итоговые экзамены должны стать личным делом ребенка и семьи, а не поводом для политического пиара.
Смысл предложения Сергея Рукшина состоит в том, чтобы для детей, которые не планируют переходить на следующую ступень образования (в старшую школу или в вуз) либо в силу личных причин, либо в силу состояния здоровья, ЕГЭ и ОГЭ не были обязательными, а школа могла бы в таких случаях выдать аттестат. Это особенно важно в условиях развития инклюзивного образования, когда в одном классе, фактически по одной программе, педагог учит детей с разными способностями и возможностями, а требования к их результатам мы пытаемся предъявить одинаковые. В итоге дети с ограниченными возможностями выдавливаются из школы, с ними расстаются.
Предложение, прозвучавшее на форуме, позволит решить сразу множество проблем. Но необходимо двигаться дальше. Необходимо научиться оценивать приращение индивидуальных образовательных результатов ребенка. Именно за приращение отвечают школа и учитель, поскольку все школы находятся в разных условиях и работают с разным контингентом.

Педагогам нужна мотивация
• Будем откровенны: сегодня российский учитель в редких случаях является примером для детей, прежде всего с точки зрения социального статуса.
— Это глубинная проблема. И связана она еще и с тем, что очень сильно поменялось общество. Образование, к сожалению, не успевает за вызовами времени. Учитель перестает быть человеком, который создает для своих учеников будущее. Есть успешные бизнесмены, которые не имеют высшего образования. Для поступления в институт большее значение приобретает репетитор, а не учитель. Очень серьезный урон социальному статусу и миссии наносит бюрократизация системы образования. Учитель превращается в мелкого клерка, у него больше нет времени работать с детьми, он вынужден заполнять отчеты.
Нужно продумать систему карьерного роста учителя. Потому что у педагога сегодня имеются ограниченные ступеньки будущего развития внутри образовательной организации. Он может стать только завучем или директором. Но эти шансы есть у очень маленького количества учителей.
Поэтому нужно сделать так, чтобы система карьерного роста мотивировала учителя на следующий этап своего развития. Эта система должна быть вариативной, люди должны получить несколько направлений собственного профессионального развития. Очень важно, чтобы это были не чисто формальные ранги, а менялась сама деятельность учителя при получении нового статуса. Должны появиться учителя-исследователи, учителя-инноваторы, учителя-методисты. И конечно, новые профессиональные трассы должны быть привязаны к целям развития системы образования.
В противном случае тяжелый труд учителя будет приводить к профессиональному выгоранию. А мы стремимся, чтобы учитель приходил в школу счастливый, радостный, желал видеть детей и при этом понимал, что каждый его урок — это урок развития не только ребенка, но и самого учителя.
— То есть учителю необходима мотивация для профессионального и личностного роста. Государство же пока не в состоянии обеспечить даже экономической мотивации, несмотря на увеличение финансирования образования.
— Владимир Путин дал поручение повысить средний уровень зарплаты педагогов до средней по экономике регионов — это важнейший шаг. Но сегодня это решение зачастую реализуется с извращениями: за счет сокращения ставок логопедов, психологов, за счет объединения школ в гигантские холдинги, за счет повышения нагрузки на педагога (в часах и в количестве учеников), в высшем образовании — за счет сокращения сотрудников. Все это приводит к ухудшению качества образования.
Ключевая задача «Народного фронта» — контроль за исполнением поручений президента. Мы должны выявлять появляющиеся негативные эффекты исполнения поручений и устранять их — предлагать другие механизмы реализации.
— В результате вступления в силу нового Закона об образовании многие услуги, которые до этого оказывались населению бесплатно, вдруг оказались платными. В частности, группы продленного дня. Это уже вызвало множество конфликтов, жалоб, непонимания.
— У людей возникает ощущение, что, несмотря на все обещания и официальные заявления, образование постепенно становится платным. Например, перевод работы групп продленного дня на платную основу в формате услуги по присмотру и уходу ударил по малообеспеченным слоям населения, наиболее нуждающимся в продленке. В трех из 17 опрошенных регионов, которые ввели платные группы, уже отчетливо просматриваются социальные последствия этого шага: малообеспеченные родители вынуждены отказываться от услуги, недоукомплектованные группы сокращаются. В результате дети из неблагополучных или бедных семей теряют возможность получить воспитание в школе, оказываются «на улице». Как следствие, это очень скоро скажется на росте подростковой преступности.
Форум попросил президента четко определить в законе перечень бесплатных обязательств, которые гарантирует государство для всех уровней образования.

Образование — под задачи государства
— На форуме говорили о необходимости восстановить специалитет по инженерным специальностям, уделить повышенное внимание системе среднего профессионального образования. А спустя пару недель Минобразования опубликовало проект приказа о сокращении почти ста наименований из перечня профессий среднего профобразования. Там есть «оленевод-механизатор» и «изготовитель мороженого», а есть «парикмахер», «фотограф», «водолаз». Сокращение объясняется тем, что колледжи и техникумы не могут набрать нужное количество студентов по этим специальностям. Мол, работодатели сами должны готовить кадры. Как вы оцениваете такой подход?
— Монопольным заказчиком на профессиональное образование является государство. Министерство формирует списки бюджетных мест и тем самым фактически определяет заказ. Мы думаем, что заказ на профессиональное образование — это заказ минимум трех сторон: государства, работодателя и самого человека. Не надо человека исключать. Потому что подростки еще в школе создают некий образ желаемой жизни. И нам важно, чтобы у них была свобода выбора, которая соответствует образу желаемого будущего. Поэтому должно быть много разнообразных программ профессионального образования.
Сегодня работодатели повсеместно говорят, что их не устраивает низкое качество подготовки кадров. Mail.ru, к примеру, говорит, что средний срок доучивания специалистов из лучших вузов страны составляет год. Коммерческим организациям очень трудно нести такие затраты. Поэтому компании пытаются делать свои дополнительные образовательные модули и включать их в образование в вузе. Но это капля в море.
Подготовка специалистов должна точно соответствовать современному рынку труда. Экономика сегодня развивается очень быстро. Очень многие профессии отмирают, многие появляются и существуют не дольше пяти лет. Особенно наглядно это можно видеть в сфере ИТ. Но для того, чтобы вуз аккредитовал новую специальность, сегодня требуется около пяти лет. На форуме было предложено дать вузам право быстро вводить новые специальности, в том числе с бюджетным финансированием. Министр образования Дмитрий Ливанов подтвердил, что эта проблема есть, и обещал решить ее в ближайшие месяцы.
Сложившееся состояние системы образования ставит под угрозу реализацию крупных проектов в экономике: создание 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест, импортозамещение, исполнение оборонного заказа и так далее. В регионах не хватает кадров, необходимых для развития промышленности, молодежь, сдав ЕГЭ, уезжает в Москву. Регионы не способны в этой ситуации развиваться.
На форуме мы предложили разработать программу поддержки региональных вузов, нацеленную на региональное развитие, обеспечивающую закрепление местной молодежи и приток кадров из центральных регионов. Необходимо увязать эту программу с развитием социальной инфраструктуры регионов и с региональными программами развития.
Такой подход требует создания системы долгосрочного, краткосрочного, среднесрочного прогнозирования на рынке труда. Пока этой системы в стране нет.
— Год назад темой Валдайского форума стал поиск национальной идентичности. И честно говоря, этот поиск тогда казался весьма путаным занятием, несмотря на представительный состав участников. Сегодня уже учителя обсуждают эту тему, причем применительно к конкретным методикам воспитания этой самой идентичности. Не рановато ли? Не происходит ли замещение слова «патриотизм» на слово «идентичность»?
— Это самое опасное — то, что вы говорите. Основной риск в том, что в очередной раз произойдет модернизация на уровне слов. Вместо слова «патриотизм» будут говорить слово «идентичность». Одна из ключевых проблем в образовании — забалтывание. Несмотря на многочисленные правильные слова в документах, реальная практика работы в школе практически не меняется.
Функция воспитания ушла из образования. Ее необходимо вернуть. На базе воспитания нам необходимо формировать цивилизационную идентичность. Сегодня вопрос формирования российской идентичности — это вопрос государственной безопасности. Мы видим, что произошло на Украине, где в результате насаждения этнократизма у молодежи была сформирована нацистская человеконенавистническая идеология, расколовшая страну. Одновременно молодым людям прививались потребительские ценности, приоритет потребления по отношению к задачам созидания и творчества. Именно этот приоритет потребления в сознании молодых людей отождествился с европейским выбором Украины. Именно за счет этого происходит цивилизационная перевербовка населения стран постсоветского пространства, в том числе России.
И если националистические взгляды в России не так сильны, хотя проблемы межнациональной и межэтнической розни тоже крайне опасны, то потребительский стиль жизни и желание вписаться в западный стандарт потребления без приложения труда — это отличительная черта российской молодежи! И для решения этой сложнейшей проблемы требуются новые формы и методы воспитательной и мировоззренческой работы в школе и вузе. Эти образовательные технологии уже есть. Они были созданы в рамках российских научных педагогических школ.
Еще один важный аспект, влияющий на формирование мировоззрения и идентичности, — содержание гуманитарного образования. Его качество оставляет желать лучшего. Программы многих гуманитарных предметов, таких как экономика, политология, социология, построены на уже устаревшем знании, нередко заимствованном из-за рубежа. Есть риск, что мы очень скоро снова не будем знать, в каком обществе живем. Невозможно иметь хорошее гуманитарное образование, если оно не опирается на передовую гуманитарную науку. Необходимо разработать комплекс мер по развитию гуманитарного образования и российских научных гуманитарных школ, нацеленный на обновление содержания гуманитарного образования.

Рекомендуем посмотреть:

Новости образования. ЕГЭ и видеокамеры Новости образования. ЕГЭ 2014 года Новости образования. Школьная форма Вступил ли в силу ФГОС?

Похожие статьи:

Новости образования