Новогодняя повесть
5. Чудесный поцелуй
Калистрат, слегка ошалевший от воплей ангелов и козлоногих из свиты Микулаша, перешел к двери, из-за которой раздавался уверенный и спокойный голос профессора Кулеминой. Он поднял глаза на дверную табличку с названием «круглого стола», который она проводила, и прочел: «Доминирование реальности над вымыслом в аспекте фольклоризации праздничных персонажей».
Успокаивающе звучал голос профессора Кулеминой. Словно ручеек лилась ее речь. И Калистрат заслушался, с изумлением узнав о том, что почти каждый новогодний покровитель, оказывается, имеет реальных предков. Предками итальянского Бабо Натале и многочисленных французских дедушек, например, до сих пор считают средневековых странствующих жонглеров. Такие жонглеры развлекали публику, показывая цирковые номера с горящими булавами, и пели лучшие песни на празднике. Предшественник испанского папы-Ноэля – бродячий продавец детских игрушек, который привозил своих кукол на повозке, запряженной крошечной лошадкой. В его руках марионетки или куклы «би-ба-бо» оживали, разыгрывая удивительные сказочные представления…
Самой захватывающей историей, услышанной Калистратом из уст профессорши, оказалась теория о происхождении Санта Клауса и Микулаша, которые, в сущности, являются тезками. Примерно в IX веке жил в турецком городе Мира архиепископ по имени Николай. Однажды он проходил мимо окон очень бедного дома, где от голода умирали три хозяйские дочки. Николай бросил им в окно узелки с золотом и спас тем самым от смерти. Когда же архиепископ скончался, церковь в благодарность за множество хороших дел ввела его в ранг святых. Санта Клаус, Микулаш – все эти новогодние персонажи произошли от желания людей подарить доброму архиепископу вечную память. «Сейчас расскажет про всеми любимого Мороза Иваныча», - подумалось Калистрату, и он заранее улыбнулся.
- И совершенно иное отношение должно быть к абсурдным фольклорным выдумкам, к самозванцам, которые замечены среди вас, уважаемые слушатели, - уверенный голос профессора Кулеминой вдруг приобрел гневно-обличительные нотки, - например, предками финского Йолопукки считают местных гномов. А родоначальником семейства Мороза Иваныча записан дух холода восточных славян по имени Студенец. Что это за персонажи, кто видел гномов или, простите, Студенца? Существовали ли они в реальности? Мы видим записи о бродячих жонглерах, продавцах-кукольниках и святом Николае в старинных городских летописях! Вот где правда, и ее не скрыть! И где, с позволения сказать, мы черпаем сведения о гномах и духе холода Студенце? Ха! Не надо слов, сама отвечу – в сказках!
В азарте правдокопательницы профессор Кулемина схватила за стебель цветущий куст герани, что мирно стоял в центре ее стола, и дернула. Куст выдрался с корнем, рассыпав по столу комочки земли. Профессор злобно поглядела на жиденькую мочалочку корешка и потрясла ею перед носом испуганно притихшего Мороза Иваныча.
- Вы можете ответить, где ваши корни? – сурово спросила она у него.
Со своего места поднялся худой румынский аристократ с элегантным профилем и карими глазами. В руках он держал свою расшитую золотом и украшенную перьями бархатную шляпу. Он приложил руку к груди и поклонился профессорше, прося слова.
- Многоуважаемая пани Кулемина, вы неправы. Для тех, к кому приходим на Новый год мы с моими коллегами, нет разницы, реальны ли наши корни, или мы – от начала до конца сказка.
- Пан Мош Джарилэ, а от кого вы произошли? От графа Влада Дракона, единственного взаправдашнего героя вашей Румынии? Признайтесь, вашим реальным предком, как и прототипом кровавого ужаса Трансильвании Дракулы, был Влад Дракон? – захохотала профессорша, неуклюже запихивая герань обратно в горшок.
- Отнюдь, пани Кулемина, - спокойно ответил Мош Джариле, - меня создала человеческая фантазия, вечная надежда на прекрасное и вера в лучшее будущее. Пусть мои предки, пурга и буран, не бросали в окна умирающим детям золото, но и людей они тоже не ели.
Снегурочка, державшая все это время за руку взволнованного Мороза Иваныча, задала вопрос преподавательнице:
- Скажите, а отрицательный персонаж, к примеру, такой, как Баба Яга, имеет право на существование?
- Имеет, - сказала профессор Кулемина, - у нее есть реальный прототип. Образ Бабы Яги ведет начало от древнеславянских повитух и знахарок.
- Но она сажает детей на лопату-у, жарит их в печке-е и… – весьма неуверенно протянул не на шутку возбужденный Йолопукки.
- Ничего не «и», - оборвала его Кулемина, - мои исследования русского фольклора говорят о противном. Баба Яга – образ доброй женщины. В древности на Руси у знахарок существовал обряд «запекания младенца». Больного ребенка помещали на лопату и на несколько секунд вносили в остывающую, но еще теплую печь. Ребенок, таким образом, просто прогревался и выздоравливал. Ведь тогда не было ни медицинских банок, ни антибиотиков! А теперь, когда существуют антибактериальные препараты четвертого, а то и пятого поколения, никому и в голову не придет положить младенца в печь. Поэтому-то к образу Бабы Яги в современности обращаются довольно редко.
Слушатели поникли еще больше. У них просто не хватало дерзости закидать профессоршу скомканными бумажками, как давеча поступили отважные первоклассники.
- Начнем с того, что Баба Яга - образ двойственный: бывает добрая, бывает злая. Так же и знахарки. Одни умели врачевать, а другие разводили простейшие бактерии в глиняных горшках, чтобы насылать болезни, - все также спокойно отозвался Мош Джариле, – что касается Дедушки Мороза…
Калистрат непроизвольно кивнул головой, когда услышал, как грамотно и хладнокровно Мош Джариле отстаивает доброе имя и право на существование Мороза Иваныча и его мифических предков.
- Лютый Мороз Иваныч был реальным персонажем, когда во время войны 1812 года и Великой Отечественной войны помогал русским людям победить врагов. Что он делал, спросите вы? Я отвечу – он морозил так, что никому не приходило в голову усомниться в реальности его существования. Помог ли он одолеть врагов? В какой-то мере - да. Если русский человек привычен к морозу, то для врага он – верная смерть! Так что нашему Морозу Иванычу надо бы еще и военные ордена дать, - рассказывал Мош Джариле.
- Но это же несерьезно! Дети - и те не верят в Деда Мороза! Они мне лично об этом сказали! Лучше бы взять за правило отмечать День матери, новейший праздник, который в день рождения своей матушки учредил в России один бывший Президент! – Запальчиво продолжала профессор Кулемина, - зачем вам эти атавизмы-фольклоризмы – Дед Мороз и Снегурочка? Кому нужна какая-то коллекция пыли на зеркале! Пора протереть зеркало, оно от этого только заблестит.
Вдруг, словно опровергая ее слова, с оконного карниза сорвалась полосатая занавеска и упала на пол. Но профессор Кулемина многозначительно подбоченилась, поглядывая на занавеску, будто увидела в ее падении поддержку - протест против сегодняшних новогодних сказок. Снегурочка посмотрела на побелевшее лицо Мороза Иваныча и закричала:
- Замолчите, профессор! Вы убиваете дедушку своим скептицизмом! Ему плохо, его ледяное сердце тает! Позовите доктора!
- Что я и говорю: в нашей стране давно пора найти альтернативу еле живому деду! - торжественно завершила свою тираду не на шутку разбушевавшаяся Кулемина.
Калистрат не выдержал, он распахнул дверь, без лишних слов ворвался в аудиторию и выпалил в лицо остолбеневшей от неожиданности профессорше:
- Сами вы - пыль на зеркале! От вас точно также хочется избавиться, как от пыли, попавшей в нос! Они – самые настоящие. И пусть они - сказка, чудо, радость! Зато они - вечная молодость! Каждый год, хочет того человек или нет, он подсознательно ждет встречи с новогодней сказкой, с Рождеством, с днем святого Микулаша, или с чем там еще. И человеку все равно, взаправду ли кто из них запекал младенцев, или же это привиделось в дурном сне одной профессорше. Люди думают только об одном: лишь бы добро и счастье вошло в дома их друзей, родственников, соседей. - Он говорил яростно, пискляво и взволнованно.
- Молодой человек, - прокричала профессор Кулемина. – Я вынуждена буду написать на вас докладную Алине Петровне!
- Закройте рот и пишите, что хотите! – Не на шутку взбунтовался Калистрат, и голос его зазвенел громче и увереннее, вырвался в коридор, помчался по всем аудиториям Академии и отозвался приближающимся топотом каблуков, - разве вы не видите: не только Морозу Иванычу, но и всем присутствующим плохо от вашей жестокости! Разве они приехали сюда, чтобы выслушивать слова скептика? Сейчас же извинитесь!
- Я в них не верю, - с достоинством промямлила профессорша.
- А я верю, - сказал Калистрат.
- И мы верим, - раздались голоса за спиной Калистрата, - и мы, и мы!
Он оглянулся. В аудиторию стремительно вошли Светлана Пафнутьевна, Алина Петровна, ведущие «круглых столов» из соседних кабинетов, лаборанты с других кафедр, бухгалтерша, гардеробщик, а еще тетушка Ария с двумя ослами, Бабо Натале с Бефаной, Санта Клаус и все те, кто услышал звуки усиливающегося скандала.
- Почему же ее никто не выгонит отсюда! – закричал Калистрат, - она чуть Мороза Иваныча не уморила!
Мощная Алина Петровна и юркая тетушка Ария, словно арестованную, схватили Кулемину под локотки и вывели из аудитории. Тетушка Ария вернулась обратно и поманила за собой двоих ослов.
- Как вы могли себе такое позволить! – Грохотал в коридоре гренадерский глас Алины Петровны, - сейчас же идите на кафедру, мы с вами поговорим чуть позже. Готовьтесь к очень серьезному разговору.
Кулемина шла по коридору, потупив очи. Выражение ее лица было невеселым. Казалось, она становится еще меньше ростом, сжимаясь под растерянными, недоброжелательными, вопросительными, обиженными, злобными, сочувственными, испуганными взглядами тех, в кого она «не верит». Ее догнала предупредительная тетушка Ария, чьи глаза оттенка выцветших фиалок горели молодецким задором.
- Вы забыли сумку в аудитории, - ангельским голосом произнесла тетушка Ария, подавая ей изящный крокодиловый портфельчик.
- Отойдите от меня, вас нету, - буркнула профессор Кулемина, хватая портфельчик.
Через несколько минут до тетушки Арии, стоявшей в компании Старика Трескуна, Пьера-Жанвьера и ослов, донеслись вопли профессора Кулеминой.
- Ах ты, старая проказница, - укоризненно сказал тетушке Пьер-Жанвьер.
- В ее сумке, видимо, подарочек, который твои глупейшие ослы преподносят двоечникам? – догадался Старик Трескун.
- Приятно молодость вспомнить, мальчики, - захихикала голубоглазая бабуленция и легко, словно восемнадцатилетняя девушка, завальсировала вокруг давних поклонников. Подумав, ее веселые ослы завальсировали вслед за ней и принялись кружиться на месте.
Окруженный вниманием и заботой, Мороз Иваныч пришел, наконец, в себя. Ледяное сердце его перестало таять. Австралийская смуглянка оторвала от своего цветочного ожерелья пару каких-то лепестков и растерла ему виски. От необычного заморского аромата мысли его сразу прояснились, нервы успокоились, щеки привычно зарумянились. Видя перемены в дедушке, Снегурочка в жемчужном кокошнике заулыбалась и в благодарность чмокнула смуглянку в щеку. Добрая повариха из столовой принесла в чашечке порцию горячего шоколада с сахаром, чтобы, отведав его, всеми трепетно любимый Мороз Иваныч набрался сил.
Не прошло и получаса, как отзывчивый Йолопукки привел врача. Тот сразу закатал дедушке рукав одежды и принялся измерять ему давление.
- Не сердитесь на профессора Кулемину, - успокаивающе ворковал врач. – Она женщина одинокая. Потом, сами понимаете, возраст, менопауза, приливы…
- Что вы, я ни на кого не сержусь! – душевным голосом произнес Мороз Иваныч и улыбнулся всем присутствующим.
Эта улыбка, словно самая прекрасная на свете эпидемия, передалась всем присутствующим. Гости и сотрудники АДПО заулыбались друг другу, как радуются все нормальные люди при виде Дедушки Мороза.
Калистрат стоял в отдалении. Он ничуть не боялся гнева свирепой дылды Алины Петровны. Пусть ругает, пусть даже выгоняет с работы за то, что он шатался по коридору и подслушивал! Как хорошо, что он подслушивал! Страшно представить, что бы произошло, не окажись он рядом. Но у Алины Петровны были свои взгляды на все происходящее.
Санта Люсия протиснулась к Калистрату, положила ладони на его щеки и заглянула прямо в глаза. Сквозь кружевную голубовато-белую вуаль он увидел самое прекрасное на свете лицо. Она усмехнулась, свечи на ее короне вспыхнули, и капелька оплавившегося воска упала ему на переносицу…
- Ой, - только и взвизгнул он, хватаясь за нос.
- Спасибо, что вы защитили нас всех, - сказала она и исчезла в толпе коллег.
- Поздравляю, - раздался громоподобный голос Алины Петровны у него над ухом.
- С чем? – вздрогнул он.
- Ты получил поцелуй Санта Люсии, - улыбнулась заведующая кафедрой.
- Неправда, - нахмурился Калистрат.
Алина Петровна указала на каплю воска, принявшую на его переносице отпечаток маленьких губ. Странный поцелуй! Горячий и стойкий. Такого он еще ни от кого не получал! Он внимательно поглядел на начальницу: что она замышляет? Небось, злобная гренадерша ждет момента, чтобы проорать, мол, раз убежал с кафедры мотаться по коридорам, то вон из Академии, такой-сякой! Алина Петровна молчала. Вдруг она снова улыбнулась, да так широко, будто получила величайший в своей жизни подарок, каждая морщинка на ее лице засияла крошечной радостью. Ее зеленые глаза лучились среди пушистых ресниц нефритовыми россыпями, к ним удивительно подходили строгая блуза болотного оттенка и нитка розового жемчуга, обвившая шею. Почему он раньше не отмечал, что она не такая уж уродка?
- Знаешь, ты поступил сегодня, как очень хороший человек. Я горжусь, что у меня на кафедре такой лаборант, - сказала Алина Петровна, - мне кажется, мы сработаемся. И конференция удалась на славу. Калистрат, ты не против, если я буду рапортовать перед ректором о переводе тебя на постоянную работу?
Он отметил, что впервые за месяц их сотрудничества она назвала его по имени, и произнес:
- Я двумя руками «за». Вы не обидитесь, если я скажу, что вы… очень красивая женщина.
Рекомендуем посмотреть:
Новогодние поздравления и пожелания для всех членов семьи, друзей и коллег
| Елена Кустова # 24 мая 2013 в 20:54 +1 | ||
|
