Внеклассное чтение 3 класс

Эдуард Успенский «Дворняжка»

Дворняжки хороши тем, что обладают крепким иммунитетом и устойчивой психикой, и это сильно облегчает уход за ними. Конечно, это не значит, что их можно не кормить или кормить чем попало, не выгуливать, не купать и не делать прививок!

Дворняжки не имеют никаких породных особенностей. Для воспитания собаки это важно: вам не придётся уговаривать её не рыть норы в саду, не гоняться за мелким домашним скотом и не хватать прохожих за ноги.

Эдуард Успенский «Глупая маленькая собака Цуцик»

И вот я стал жить самостоятельно. У меня появилась небольшая двухкомнатная квартира. (Это я сейчас говорю — небольшая, а тогда она казалась мне огромной. Еще бы, целых тридцать метров!) Я сам себе хозяин и могу заводить любую собаку.

Иду я как-то по улице Палиха и вдруг около одной развалюхи (там ещё недавно стояли маленькие деревенские дома из дров) вижу несколько прекрасных щенков. Такие мохнатые, кудлатые обаяшки. Один прелестнее другого.

Эдуард Успенский «Немецкая овчарка»

Многие столетия в Германии существовали собаки, которые охраняли овец. Они различались по размерам, форме ушей, окрасу и лохматости. Объединяло их только то, что они были профессиональными пастухами, быстрыми, неутомимыми и послушными.

Северные остроухие собаки вместе с человеком осваивали север Евразии и Северной Америки. Они работали охотниками, охранниками, пастухами, а также являлись традиционным транспортным средством. Лайка подвергалась суровому искусственному отбору: если пастушья лайка проявляла агрессивность к оленю — её убивали. Если ездовая лайка ленилась или грызла постромки — её убивали. 

Эдуард Успенский «Последние охотничьи рассказы»

Дорогие читатели! Не знаю как вас, но меня очень беспокоит состояние живой природы. На головы бедных животных и птиц браконьеры обрушивают тысячи тонн дроби и рубленых гвоздей. Если так будет продолжаться и дальше, то звери, птицы и рыбы исчезнут из рек и лесов и будут фигурировать только на страницах художественных произведений.

А охотничьи рассказы лет через сто будут выглядеть приблизительно вот так.

Эдуард Успенский «История с ястребом-перепелятником»

Когда я был пионером, я считал себя крупным знатоком зверей и птиц. Потому что прочитал три тома великого учёного Брема.

Я знал всех ящериц, лягушек, птиц. Мог запросто, глядя на летящий в небе контур, сказать:

— Это коршун. А это сокол-сапсан.

А. И. Куприн «Завирайка»

Зима переламывалась. Откуда-то издалека стало попахивать весною. Мы с Араповым выбрали одно весеннее утро, чтобы, может быть, в последний раз до будущей осени, пойти по зайцам. Завирая не надо было приглашать. Он пошёл с нами со всегдашней своей сдержанной, серьёзной радостью.

И, конечно, увязалась за нами вся эта непрошенная бестолковая деревенская собачня: и Чубарик, и Серко, и Султан, и Кадошка с Барбоской, и Патрашка, — словом, все, кто только умел и мог мешать охоте.

Р. Киплинг «Охота Каа»

Все, о чем здесь рассказано, произошло задолго до того, как Маугли был изгнан из Сионийской Стаи и отомстил за себя тигру Шер-Хану. Это случилось в то время, когда медведь Балу обучал его Закону Джунглей. Большой и важный бурый медведь радовался способностям ученика, потому что волчата обычно выучивают из Закона Джунглей только то, что нужно их Стае и племени, и бегают от учителя, затвердив охотничий стих: «Ноги ступают без шума, глаза видят в темноте, уши слышат, как шевелится ветер в своей берлоге, зубы остры и белы — вот приметы наших братьев, кроме шакала Табаки и гиены, которых мы ненавидим». Но Маугли, как детёнышу человека, нужно было знать гораздо больше.

Р. Киплинг «Братья Маугли»

Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк проснулся после дневного отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица дремала, положив свою крупную серую морду на четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и луна светила в устье пещеры, где жила вся семья.

— Уф! — сказал Отец Волк. — Пора опять на охоту.

Н. Г. Гарин-Михайловский «Тема и Жучка»

Ночь. Тема спит нервно и возбуждённо...

Неясный полусвет ночника слабо освещает четыре детские кроватки и пятую большую, на которой сидит теперь няня, в одной рубахе, с выпущенной косой, сидит и сонно качает маленькую Аню.

— Няня, где Жучка? — спрашивает Тёма.

Василий Белов «Ещё про Мальку»

Так Малька и бегала ежедневно в ту деревню. Она ни разу не забывала свою обязанность. Между тем со всех сторон наступала весна. Снег таял, и речка сначала потемнела, потом разлилась. Малька всё бегала по лаве на ту сторону. Теперь, если и захочешь не по лаве, но не проберёшься на тот берег.

Как-то я пошёл за водой, смотрю: за ночь река так разлилась, что вода подступила к самым баням. 

Василий Белов «Верный и Малька»

Малька — это такая злющая собачонка, что хуже уже некуда. Сама маленькая, ножки что спички и очень кривые, а злости больше, чем у тигра. Она жила у одинокой пенсионерки Лидии. Бывало, к Лидии никто не ходил гулять, даже по праздникам. Собачка всегда облает гостя, а то ещё и за ногу тяпнет. Прямо до крови. Лидия уже говорит с посетителем, уже, кажется, ясно, что злиться нельзя, а Малька всё рычит и рычит. Откуда столько злости бралось?

Василий Белов «Малька провинилась»

Как-то зимой, по снегу, я пошёл к Лидии за молоком и услышал, как в доме ругалась хозяйка.

Оказывается, Лидия ругала Мальку за то, что та принесла двух щенят. Малька, с недоумением глядела в глаза хозяйке, виновато мотала хвостом и не понимала, за что её так ругают. Я поглядел под лавку: там в старой шапке-ушанке беспомощно барахтались два крохотных кутёнка.

В. М. Гаршин «Лягушка-путешественница»

Жила-была на свете лягушка-квакушка. Сидела она в болоте, ловила комаров да мошку, весною громко квакала вместе со своими подругами. И весь век она прожила бы благополучно — конечно, в том случае, если бы не съел её аист. Но случилось одно происшествие. Однажды она сидела на сучке высунувшейся из воды коряги и наслаждалась тёплым мелким дождиком.

«Ах, какая сегодня прекрасная мокрая погода! — думала она. — Какое это наслаждение — жить на свете!»

Сергей Тимофеевич Аксаков «Уженье рыбы»

Как только мы напились чаю, я стал просить отца, чтобы он показал мне уженье. Наконец мы пошли, и Евсеич с нами. Он уже вырубил несколько вязовых удилищ, поплавки сделали из толстого зелёного камыша, лесы привязали и стали удить с плоту, поверя словам башкирцев, что тут«ай- ай, больно хорошо берёт рыба».