Некрасов «Дедушка»

Николай Алексеевич Некрасов «Дедушка»

(посвящается 3-н-ч-е)

I

Раз у отца, в кабинете,

Саша портрет увидал,

Изображен на портрете

Был молодой генерал.

«Кто это?» — спрашивал Саша.

«Кто?..» — Это дедушка твой. —

И отвернулся папаша,

Низко поник головой.

«Что же не вижу его я?»

Папа ни слова в ответ.

Внук, перед дедушкой стоя,

Зорко глядит на портрет:

«Папа, чего ты вздыхаешь?

Умер он... жив? говори!»

— Вырастешь, Саша, узнаешь.

«То-то... ты скажешь, смотри!..»

II

«Дедушку знаешь, мамаша?»

Матери сын говорит.

«Знаю», — и за руку Саша

Маму к портрету тащит,

Мама идет против воли.

«Ты мне скажи про него,

Мама! не добрый он, что ли,

Что я не вижу его?

Ну, дорогая! ну, сделай

Милость, скажи что-нибудь!»

— Нет, он и добрый и смелый,

Только несчастный. — На грудь

Голову скрыла мамаша,

Тяжко вздыхает, дрожит —

И зарыдала... А Саша

Зорко на деда глядит:

«Что же ты, мама, рыдаешь,

Слова не хочешь сказать!»

— Вырастешь, Саша, узнаешь.

Лучше пойдем-ка гулять...

III

В доме тревога большая.

Счастливы, светлы лицом,

Заново дом убирая,

Шепчутся мама с отцом.

Как весела их беседа!

Сын подмечает, молчит.

— Скоро увидишь ты деда!

Саше отец говорит...

Дедушкой только и бредит

Саша, — не может уснуть:

«Что же он долго не едет?..»

— Друг мой! Далек ему путь!

Саша тоскливо вздыхает,

Думает: «Что за ответ!»

Вот, наконец, приезжает

Этот таинственный дед.

IV

Все, уж давно поджидая,

Встретили старого вдруг...

Благословил он, рыдая,

Дом и семейство, и слуг,

Пыль отряхнул у порога,

С шеи торжественно снял

Образ распятого бога

И, покрестившись, сказал:

«Днесь я со всем примирился,

Что потерпел на веку!»...

Сын пред отцом преклонился,

Ноги омыл старику;

Белые кудри чесала

Дедушке Сашина мать,

Гладила их, цаловала,

Сашу звала цаловать.

Правой рукою мамашу

Дед обхватил, а другой

Гладил румяного Сашу:

— Экой красавчик какой!

Дедушку пристальным взглядом

Саша рассматривал, — вдруг

Слезы у мальчика градом

Хлынули, к дедушке внук

Кинулся: «Дедушка! где ты

Жил-пропадал столько лет?

Где же твои эполеты,

Что не в мундир ты одет?

Что на ноге ты скрываешь?

Ранена, что ли, рука?..»

— Вырастешь, Саша, узнаешь.

Ну, поцалуй старика!..

V

Повеселел, оживился,

Радостью дышит весь дом.

С дедушкой Саша сдружился,

Вечно гуляют вдвоем.

Ходят лугами, лесами,

Рвут васильки среди нив;

Дедушка древен годами,

Но еще бодр и красив,

Зубы у дедушки целы,

Поступь, осанка тверда,

Кудри пушисты и белы,

Как серебро борода;

Строен, высокого роста,

Но как младенец глядит,

Как-то апостольски-просто,

Ровно всегда говорит...

VI

Выйдут на берег покатой

К русской великой реке —

Свищет кулик вороватой,

Тысячи лап на песке;

Барку ведут бичевою,

Чу, бурлаков голоса!

Ровная гладь за рекою —

Нивы, покосы, леса.

Легкой прохладою дует

С медленных дремлющих вод..

Дедушка землю цалует,

Плачет — и тихо поет...

«Дедушка! что ты роняешь

Крупные слезы, как град?..»

— Вырастешь, Саша, узнаешь!

Ты не печалься — я рад...

VII

— Рад я, что вижу картину

Милую с детства глазам.

Глянь-ка на эту равнину —

И полюби ее сам!

Две-три усадьбы дворянских,

Двадцать господних церквей,

Сто деревенек крестьянских

Как на ладони на ней!

У лесу стадо пасется —

Жаль, что скотинка мелка;

Песенка где-то поется —

Жаль — неисходно горька!

Ропот: «Подайте же руку

Бедным крестьянам скорей!»

Тысячелетнюю муку,

Саша, ты слышишь ли в ней?..

Надо, чтоб были здоровы

Овцы и лошади их,

Надо, чтоб были коровы

Толще московских купчих, —

Будет и в песне отрада,

Вместо унынья и мук.

Надо ли? — «Дедушка, надо!»

— То-то! попомни же, внук!..

VIII

Озими пышному всходу,

Каждому цветику рад,

Дедушка хвалит природу,

Гладит крестьянских ребят.

Первое дело у деда

Потолковать с мужиком,

Тянется долго беседа,

Дедушка скажет потом:

«Скоро вам будет не трудно,

Будете вольный народ!»

И улыбнется так чудно,

Радостью весь расцветет.

Радость его разделяя,

Прыгало сердце у всех.

То-то улыбка святая!

То-то пленительный смех!

IX

— Скоро дадут им свободу,

Внуку старик замечал:

— Только и нужно народу.

Чудо я, Саша, видал:

Горсточку русских сослали

В страшную глушь, за раскол,

Волю да землю им дали;

Год незаметно прошел —

Едут туда комиссары,

Глядь — уж деревня стоит.

Риги, сараи, амбары!

В кузнице молот стучит.

Мельницу выстроят скоро.

Уж запаслись мужики

Зверем из темного бора,

Рыбой из вольной реки.

Вновь через год побывали,

Новое чудо нашли:

Жители хлеб собирали

С прежде бесплодной земли.

Дома одни лишь ребята

Да здоровенные псы,

Гуси кричат, поросята

Тычут в корыто носы...

X

Так постепенно в полвека

Вырос огромный посад —

Воля и труд человека

Дивные дивы творят!

Все принялось, раздобрело!

Сколько там, Саша, свиней.

Перед селением бело

На полверсты от гусей;

Как там возделаны нивы,

Как там обильны стада!

Высокорослы, красивы

Жители, бодры всегда,

Видно — ведется копейка!

Бабу там холит мужик:

В праздник на ней душегрейка

Из соболей воротник!

XI

Дети до возраста в неге,

Конь хоть сейчас на завод,

В кованой, прочной телеге

Сотню пудов увезет...

Сыты там кони-то, сыты,

Каждый там сыто живет,

Тесом там избы-то крыты,

Ну, уж за то и народ!

Взросшие в нравах суровых,

Сами творят они суд,

Рекрутов ставят здоровых,

Трезво и честно живут,

Подати платят до срока,

Только ты им не мешай.

«Где ж та деревня?» — Далеко,

Имя ей: Тарбагатай,

Страшная глушь, за Байкалом...

Так-то, голубчик ты мой,

Ты еще в возрасте малом,

Вспомнишь, как будешь большой.

XII

— Ну... а покуда подумай,

То ли ты видишь кругом:

Вот он, наш пахарь угрюмой,

С темным, убитым лицом:

Лапти, лохмотья, шапчонка,

Рваная сбруя; едва

Тянет косулю клячонка,

С голоду еле жива!

Голоден труженик вечный,

Голоден тоже, божусь!

— «Эй! отдохни-ко, сердечный!

Я за тебя потружусь!»

Глянул крестьянин с испугом

Барину плуг уступил,

Дедушка долго за плугом,

Пот отирая, ходил;

Саша за ним торопился,

Не успевал догонять:

«Дедушка! где научился

Ты так отлично пахать?

Точно мужик, управляешь

Плугом, а был генерал!»

— Вырастешь, Саша, узнаешь,

Как я работником стал!

XIII

— Зрелище бедствий народных

Невыносимо, мой друг;

Счастье умов благородных

Видеть довольство вокруг.

Нынче полегче народу:

Стих, притаился в тени

Барин, прослышав свободу...

Ну, а как в наши-то дни!

Словно, как омут, усадьбу

Каждый мужик объезжал.

Помню ужасную свадьбу,

Поп уже кольца менял,

Да на беду помолиться

В церковь помещик зашел:

«Кто им позволил жениться?

«Стой!» и к попу подошел...

С барином шутка плоха —

Отдал наглец приказанье

В рекруты сдать жениха,

В девичью — бедную Грушу!

И не перечил никто!..

Кто же имеющий душу

Мог это вынести?.. кто?..

XIV

— Впрочем, не то еще было!

И не одни господа,

Сок из народа давила

Подлых подьячих орда.

Что ни чиновник — стяжатель,

С целью добычи в поход

Вышел... а кто неприятель?

Войско, казна и народ!

Всем доставалось исправно.

Стачка, порука кругом:

Смелые грабили явно,

Трусы тащили тайком.

Непроницаемой ночи

Мрак над страною висел...

Видел — имеющий очи

И за отчизну болел.

Стоны рабов заглушая

Лестью да свистом бичей,

Хищников алчная стая

Гибель готовила ей...

XV

Солнце не вечно сияет,

Счастье не вечно везет:

Каждой стране наступает

Рано иль поздно черед,

Где не покорность тупая —

Дружная сила нужна;

Грянет беда роковая —

Скажется мигом страна.

Единодушье и разум

Всюду дадут торжество,

Да не придут они разом.

Вдруг не создашь ничего, —

Красноречивым воззваньем

Не разогреешь рабов,

Не озаришь пониманьем

Темных и грубых умов.

Поздно! Народ угнетенный

Глух перед общей бедой.

Горе стране разоренной!

Горе стране отсталой!..

Войско одно — не защита.

Да ведь и войско, дитя,

Было в то время забито,

Лямку тянуло крехтя...

XVI

Дедушка кстати солдата

Встретил, вином угостил,

Поцаловавши, как брата,

Ласково с ним говорил:

«Нынче вам служба не бремя,

Кротко начальство теперь...

Ну, а как в наше-то время!

Кто ни начальник, то зверь!

Душу вколачивать в пятки

Правилом было тогда.

Как ни трудись, недостатки

Сыщет начальник всегда:

«Есть в маршировке старанье,

Стойка исправна совсем,

Только заметно дыханье...»

Слышишь ли?.. дышут зачем!

XVII

А не доволен парадом,

Ругань польется рекой,

Зубы посыплются градом,

Порет, гоняет сквозь строй!

С пеною у рта обрыщет

Весь перепуганный полк,

Жертв покрупнее приищет

Остервенившийся волк:

«Франтики! подлые души!

Под караулом сгною!»

Слушал — имеющий уши,

Думушку думал свою.

Брань пострашней караула,

Пуль и картечи страшней...

Кто же, в ком честь не уснула,

Кто примирился бы с ней?..

«Дедушка! ты вспоминаешь

Страшное что-то?.. скажи!»

— Вырастешь, Саша, узнаешь,

Честью всегда дорожи...

XVIII

Дед замолчал и уныло

Голову свесил на грудь.

— Мало ли, друг мой, что было!

Лучше пойдем отдохнуть.

Отдых не долог у деда —

Жить он не мог без труда.

Гряды копал до обеда,

Переплетал иногда;

Вечером шилом, иголкой

Что-нибудь бойко тачал,

Песней печальной и долгой

Дедушка труд сокращал.

Внук не проронит ни звука,

Не отойдет от стола:

Новой загадкой для внука

Дедова песня была...

XIX

Пел он о славном походе

И о великой борьбе;

Пел о свободном народе

И о народе-рабе;

Пел о пустынях безлюдных

И о железных цепях;

Пел о красавицах чудных

С ангельской лаской в очах;

Пел он об их увяданьи

В дикой, далекой глуши

И о чудесном влияньи

Любящей женской души...

О Трубецкой и Волконской

Дедушка пел — и вздыхал,

Пел — и тоской вавилонской

Келью свою оглашал...

«Дедушка, дальше!.. А где ты

Песенку вызнал свою?

Ты повтори мне куплеты —

Я их мамаше спою.

Те имена поминаешь

Ты иногда по ночам...»

— Вырастешь, Саша, узнаешь —

Все расскажу тебе сам:

Где научился я пенью,

С кем и когда я певал...

«Ну! приучусь я к терпенью!» —

Саша уныло сказал...

XX

Часто каталися летом

Наши друзья в челноке,

С громким, веселым приветом

Дед приближался к реке:

— Здравствуй, красавица Волга!

С детства тебя я любил. —

«Где ж пропадал ты так долго?»

Саша несмело спросил.

— Был я далеко, далеко...

 «Где же?..» Задумался дед.

Мальчик вздыхает глубоко,

Вечный предвидя ответ.

«Что ж, хорошо ли там было?»

Дед на ребенка глядит:

— Лучше не спрашивай, милой!

(Голос у деда дрожит)

Глухо, пустынно, безлюдно,

Степь полумертвая сплошь.

Трудно, голубчик мой, трудно!

По году весточки ждешь,

Видишь, как тратятся силы —

Лучшие божьи дары,

Близким копаешь могилы,

Ждешь и своей до поры...

Медленно-медленно таешь...

«Что ж ты там, дедушка, жил?..»

— Вырастешь, Саша, узнаешь! —

Саша слезу уронил...

XXI

«Господи! слушать наскучит.

Вырастешь! мать говорит

Папочка любит, а мучит:

Вырастешь — то же твердит!

То же и дедушка... Полно!

Я уже вырос — смотри!..»

(Стал на скамеечку челна)

«Лучше теперь говори!..»

Деда цалует и гладит:

«Или вы все заодно?..»

Дедушка с сердцем не сладит,

Бьется, как голубь, оно.

«Дедушка, слышишь? хочу я

Все непременно узнать!»

Дедушка, внука цалуя,

Шепчет: — Тебе не понять.

Надо учиться, мой милой!

Все расскажу, погоди!

Пособерись-ка ты с силой,

Зорче кругом погляди.

Умник ты, Саша, а все же

Надо историю знать

И географию тоже. —

«Долго ли, дедушка, ждать?»

Годик, другой, как случится.

Саша к мамаше бежит:

«Мама! хочу я учиться!»

Издали громко кричит.

XXII

Время проходит. Исправно

Учится мальчик всему —

Знает историю славно

(Лет уже десять ему),

Бойко на карте покажет

И Петербург, и Читу,

Лучше большого расскажет

Многое в русском быту.

Глупых и злых ненавидит,

Бедным желает добра,

Помнит, что слышит и видит.

Дед примечает: пора!

Сам же он часто хворает,

Стал ему нужен костыль...

Скоро уж, скоро узнает

Саша печальную быль...

Рекомендуем посмотреть:

Некрасов «Тишина»

Некрасов «Крестьянские дети»

Некрасов «Мороз — Красный нос»

Некрасов «Дедушка Мазай и зайцы»

Некрасов «Зелёный Шум»