Эссе к 9 мая, 5 класс

Автор: Казначеева Алиса, правнучка.
Руководитель: Полякова Наталья Николаевна, воспитатель ГБДОУ детский сад № 35 Невского района Санкт-Петербурга.
Описание материала. Это эссе об одной судьбе, лишенной счастливого, беспечного и беззаботного детства, написано о моей маме моей внучкой, участницей юнармейского движения. Изложение материала позволяет почувствовать собственные ощущения ребенка военных лет.
Рекомендации по использованию: рекомендовано к использованию воспитателям, учителям начальной школы педагогам дополнительного образования и родителям для познавательного развития и патриотического воспитания детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста в непосредственно образовательной деятельности, во внеклассной деятельности, а также как предмет для обсуждения в кругу семьи.
Актуальность эссе заключается в необходимости восстановления и пополнения исторических фактов материалами из воспоминаний очевидцев для будущих поколений.
Цель: формирование патриотических чувств дошкольников и младших школьников на примере судеб детей, на долю которых выпали тяготы военных лет.
Задачи:
- расширить кругозор дошкольников о жизни детей в военные годы;
- сформировать чувство признательности предкам за мирное небо над головой;
- реализовать стремление детей к поисковой, исследовательской деятельности;
- воспитать истинных патриотов своей Родины.
Я люблю слушать рассказы моей прабабушки о далеком детстве. Мое повествование пойдет о времени, в котором не было ничего детского. Не знаю, как можно было выжить детям, лишенным всего, как можно было стать теми, кем они стали. Знаю только, что никогда в своей жизни я этого не испытывала и не желаю никому испытать. Ее рассказ я привожу дословно, потому что я улыбалась и плакала и не хочу лишить вас этих же чувств.
«Суровые военные годы оставили глубокий след в сердце каждого ребенка и прошли нитью через всю жизнь людей моего поколения. Воспитателями и живым примером для нас были наши мамы и бабушки. На женские плечи упали страшные испытания. У всех на руках остались малые дети. Мама осталась беременная сыном с двумя дочками и слепым семидесятипятилетним свекром.
Мне было полтора года, когда началась война. Мы жили в деревне Быковка Вичужского района Ивановской области. Мои родители: Никольский Корнил Петрович – участник Великой Отечественной и Японской войн, и Никольская Манефа Ивановна.
Самые первые мои воспоминания относятся к апрелю сорок второго года: мне два года и четыре месяца, сестре – четыре года и четыре месяца. Пасха. Мы с Алей стоим в новых одинаковых платьях (в клеточку с голубой каймой). Мама дает нам по крашеному яичку. Мы смотрим на маму и улыбаемся, а она улыбается нам. Как нам с ней хорошо.
Осень тысяча девятьсот сорок второго года: мы с сестрой увязли в дорожной грязи и никак не можем вылезти, ноги увязают, проваливаются в грязь. На телеге едет тетя Наталья Цветкова. Аля просит: «Тетя Наталья, помоги мне вытащить Тамару, а я как-нибудь сама вылезу». Двадцать восьмого октября сестры не стало – умерла от дифтерии.
Помню, как проходя мимо часовни, мы, дети, осеняя себя крестным знамением, говорили: «Спаси, сохрани, помилуй, Господи. Помоги прогнать супостата. Верни наших мужиков».
Повзрослев раньше времени, мы чувствовали, что кругом беда, и пришла она от фашистов. Мы взглядами провожали пролетающие самолеты и по гулу отличали наши от немецких.
В избах по вечерам плотно занавешивали окна, керосиновые лампы не зажигали. Мама обмакивала лучину в серу и зажигала.
Помню, бригадир постучал в окно: «Мань, вот тут у тебя свет виден», – и мама поправляла одеяло на окне.
Летом было хорошо: тепло, светло. Мы целый день на улице, на солнышке. На лугу щавель, дикий лук собираем, у часовенки играем. Нам разрешали доходить до опушки леса. Мы собирали и ели щавель, дикий лук, кашку, попадалась земляничка.
Зимой же и осенью холодно – сидим дома. Окна занавешены половиками и одеялами, одна лучинка теплится.
Помню, как однажды сидели мы с братом на кровати, одеялом укутанные, горела лучина, и мама толкла в ступе отруби.
А лучину делать мы помогали: мама отделяла лучинку от поленца, а мы обмакивали ее в серу и ставили в кринку.
Летом мамы в поле, на току, на лугу до позднего вечера. В обед нас успевали покормить, сбегать в лес, набрать грибов на суп, а в час бригадир обходил все дома, стучал клюшкой в окно, кричал: «На работу!»
Как-то я сидела на подоконнике, и дядя Абрам, бригадир, спросил: «Тамара, сколько времени?» Я посмотрела на ходики – обе стрелки были на единице, и я ответила: «Час».
– Мама ушла на работу?
– Убежала в поле.
В поле он спросил у мамы: «Тамара у тебя в часах уже понимает?»
Мама сказала: «Не знаю, я ее не учила».
А для меня, на какой цифре стояли обе стрелки – столько и времени.
Осенью сорок третьего взрослые копали картошку, и мы, ребятня, вместе с ними по одной, две картофелине выбирали из борозды и думали, что мы работаем.
Как-то раз взрослые разожгли костер, напекли картошки и дали нам по две картофелины. Я была в белом макинтоше (до войны мама была белошвейка и сама нас обшивала), взяла свою порцию, положила в подол и пошла домой.
Пальтишко прожгла и вспомнила, что колхозное ничего нельзя брать домой – в тюрьму посадят. Спряталась я под амбар, поплакала и заснула. Искали меня всей деревней. Когда нашли, я все спрашивала: «А меня в тюрьму не посадят?»
Весна сорок четвертого. Мамы в овощехранилище перебирают картошку (она черная, грязная, гнилая). Мы, дети, приходили к ним гурьбой: я с братом двух с половиной лет, два брата Иванковых (Шурка и Генка). Как сейчас помню лица моей мамы и Румянцевых Маши Кати. Они удивленно и с улыбками смотрят на нас, а глаза грустные. Катя очищает картошку и дает нам, как гостинец, и мы едим ее, холодную и сладкую.
Тысяча девятьсот сорок четвертый год. К нам пришли мамины двоюродные сестры из Гольчихи – Маша и Соня. Дали нам с братом по две конфетки коричневого цвета. Брат положил их на пол и начал по ним молотком стучать – мы не знали, что такое конфеты. Когда ему объяснили, что это сладости, он стал языком подбирать конфеты с пола.
С фронта приходили письма-треугольники. Мама, читая их, плакала. Каждое письмо заканчивалось словами «Наше дело правое! Враг будет разбит, победа будет за нами!»
9 мая в деревню на велосипеде приехал мальчишка и кричал «Война кончилась!»
На звуки набата все собрались возле часовенки. Женщины молились, смеялись и плакали, обнимались.
Вечером мама, лежа на кровати, рыдала, вытирая слезы полотенцем. Причитала: «Как жить-то будем? Силушки больше нет, Господи!»
Я тоже взяла рушник, залезла на кровать и вместе с мамой начала плакать и причитать: «Силушки больше нет, как жить-то дальше, Господи!»
Оказалось, папу отправили на Японскую.
Вернулся с войны дядя Вячеслав, мамин брат с трофеем (двумя парашютами, один ультрамаринового цвета), сказал: «Это тебе, Тамара, на платье».
В деревне появились мужчины. Нашего папы не было, но мы знали, что он жив и придет. Я его не помнила, но мне очень хотелось, чтобы папа пришел.
На нашей избе повесили портреты Молотова и Шверника. Я стояла, внимательно их рассматривала и даже целовала.
Меня спросили: «Тамарочка, а в кого ты такая хорошая?»
Я ответила: «В Шверника». Наверно, думала, что папа такой же.
Папа вернулся в июне сорок шестого. Был вечер, мама была на дворе, а мы с братом одни в избе.
Папа позвал: «Мань!». Брат спал, а я испугалась и притихла. Но папа увидел меня, подошел, взял на руки и сказал: «Я твой папа».
Вошла мама. Папа обнял ее. Она тихонько заплакала. Я – тоже. Проснулся брат и заревел во весь голос. Папа его впервые увидел, так как он родился в ноябре сорок первого.
Потом помню, мама мыла папе ноги в тазу.
Папа сказал: «А я с подарками», – и вытащил из солдатского мешка трофейный чехол от чемодана из цветного шелка: «Тамарочка, это тебе на платье». И финку в кожаной кобуре: «Это, наверно, тебе, Слава, когда вырастешь». А брат сказал: «Фашист придет – я его убью».
После войны в сорок пятом, сорок шестом, сорок седьмом детей привлекали на сбор колосков в поле.
Когда уехали из деревни, родители, наравне со всеми, восстанавливали народное хозяйство.
Мы выросли, помогали строить город, работали на торфоразработках, закладывали городской парк.
Высокое чувство гражданственности, патриотизма были в каждом из нас. Мы с энтузиазмом брались за любую работу, чтобы жизнь стала лучше».
Моя любимая бабуля, из твоих тяжелых детских воспоминаний я знаю, какое трудное детство с лишениями и испытаниями выпало на твою долю. Живи, родная, долго. Я буду заботиться о тебе так, чтобы ты ни в чем не знала нужды.

Рекомендуем посмотреть:

Эссе ученицы 4 класса ко Дню Победы. Деревья - памятники Эссе, посвященное Победе в Великой Отечественной войне Эссе. Вклад моей семьи в летопись Великой Отечественной войны Эссе к Дню Победы. Мой прадедушка - участник ВОВ