Рассказы и сказки про игрушки для дошкольников 6-7 лет

На день рождения Танюше подарили куклу. Таня не могла от нее глаз отвести. Она была такой высокой, что доставала девочке до пояса. Ее можно было водить по комнате, держа за руку. Кукла шла и говорила: «Мама!» У нее были большие васильковые глаза. Если положить куклу спать, она послушно закрывала глазки. А какие волосы у нее были: густые, пшеничного цвета, ниже пояса!
Кукла сразу стала Таниной дочкой. Таня ее кормила, укладывала спать, одевала, водила гулять. Но больше всего девочка любила заплетать ей косы. Кукла терпела, не вертелась.
Как-то Таня сказала своей кукле:
— Очень длинные волосы у тебя, и челка лезет в глаза. Надо тебя подстричь. Пойдем в парикмахерскую!
Кукла послушно дала руку, и Таня повела ее в «парикмахерскую». Парикмахер (это, конечно, была Таня) взял ножницы, расческу и стал стричь свою клиентку. Тане казалось, что кукла вертела головой, все хотела посмотреть на себя в зеркало. Поэтому у парикмахера никак не получалось выровнять ей челку и длину волос. Он ровнял, ровнял, пока стрижка не стала совсем короткой. Челка торчала во все стороны. Кукла расстроилась. А Таня, совсем как мама, сказала:
— Не переживай, скоро вырастут твои волосы, они теперь еще лучше расти будут!
Танина старшая сестренка смеялась над ней, мама тоже шутила над горе-парикмахером. А Таня ждала и ждала, когда у ее куклы отрастут волосы.
Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков. Все сыновья одной матери — старой оловянной ложки, — и, значит, приходились они друг другу родными братьями. Это были славные, бравые ребята: ружье на плече, грудь колесом, мундир красный, отвороты синие, пуговицы блестят... Ну, словом, чудо что за солдатики!
Все двадцать пять лежали рядком в картонной коробке. В ней было темно и тесно. Но оловянные солдатики — терпеливый народ, они лежали не шевелясь и ждали дня, когда коробку откроют.
И вот однажды коробка открылась.
— Оловянные солдатики! Оловянные солдатики! — закричал маленький мальчик и от радости захлопал в ладоши.
Ему подарили оловянных солдатиков в день его рождения.
Мальчик сейчас же принялся расставлять их на столе. Двадцать четыре были совершенно одинаковые — одного от другого не отличить, а двадцать пятый солдатик был не такой, как все. Он оказался одноногим. Его отливали последним, и олова немного не хватило. Впрочем, он и на одной ноге стоял так же твердо, как другие на двух.
Вот с этим-то одноногим солдатиком и произошла замечательная история, которую я вам сейчас расскажу.
На столе, где мальчик построил своих солдатиков, было много разных игрушек. Но лучше всех игрушек был чудесный картонный дворец. Через его окошки можно было заглянуть внутрь и увидеть все комнаты. Перед самым дворцом лежало круглое зеркальце. Оно было совсем как настоящее озеро, и вокруг этого зеркального озера стояли маленькие зеленые деревья. По озеру плавали восковые лебеди и, выгнув длинные шеи, любовались своим отражением.
Все это было прекрасно, но самой красивой была хозяйка дворца, стоявшая на пороге, в широко раскрытых дверях. Она тоже была вырезана из картона; на ней была юбочка из тонкого батиста, на плечах — голубой шарф, а на груди — блестящая брошка, почти такая же большая, как голова ее владелицы, и такая же красивая.
Красавица стояла на одной ножке, протянув вперед обе руки, — должно быть, она была танцовщицей. Другую ножку она подняла так высоко, что наш оловянный солдатик сначала даже решил, что красавица тоже одноногая, как и он сам.

«Вот бы мне такую жену! — подумал оловянный солдатик. — Да только она, наверно, знатного рода. Вон в каком прекрасном дворце живет!.. А мой дом — простая коробка, да еще набилось нас туда чуть не целая рота — двадцать пять солдат. Нет, ей там не место! Но познакомиться с ней все же не мешает...».
И солдатик притаился за табакеркой, стоявшей гут же, на столе.
Отсюда он отлично видел прелестную танцовщицу, которая все время стояла на одной ножке и при этом ни разу даже не покачнулась!
Поздно вечером всех оловянных солдатиков, кроме одноногого — его так и не могли найти, — уложили в коробку, и все люди легли спать.
И вот когда в доме стало совсем тихо, игрушки сами стали играть: сначала в гости, потом в войну, а под конец устроили бал. Оловянные солдатики стучали ружьями в стенки своей коробки -— им тоже хотелось выйти на волю и поиграть, но они никак не могли поднять тяжелую крышку. Даже щелкунчик принялся кувыркаться, а грифель пошел плясать по доске, оставляя на ней белые следы, — тра-та-та-та, тра-та-та-та! Поднялся такой шум, что в клетке проснулась канарейка и начала болтать на своем языке так быстро, как только могла, да притом еще стихами.
Только одноногий солдатик и танцовщица не двигались с места.
Она по-прежнему стояла на одной ножке, протянув вперед обе руки, а он застыл с ружьем в руках, как часовой, и не сводил с красавицы глаз.
Пробило двенадцать. И вдруг — щелк! — раскрылась табакерка.
В этой табакерке никогда и не пахло табаком, а сидел в ней маленький злой тролль. Он выскочил из табакерки, как на пружине, и огляделся кругом.
— Эй ты, оловянный солдат! — крикнул тролль. — Не больно заглядывайся на плясунью! Она слишком хороша для тебя.
Но оловянный солдатик притворился, будто ничего не слышит.
— Ах, вот ты как! — сказал тролль. — Ладно же, погоди до утра! Ты меня еще вспомнишь!
Утром, когда дети проснулись, они нашли одноногого солдатика за табакеркой и поставили его на окно.
И вдруг — то ли это подстроил тролль, то ли просто потянуло сквозняком, кто знает? — но только окно распахнулось, и одноногий солдатик полетел с третьего этажа вниз головой, да так, что в ушах у него засвистело. Ну и натерпелся он страху!
Минуты не прошло — и он уже торчал из земли вверх ногой, а его ружье и голова в каске застряли между булыжниками.
Мальчик и служанка сейчас же выбежали на улицу, чтобы отыскать солдатика. Но сколько ни смотрели они по сторонам, сколько ни шарили по земле, так и не нашли.
Один раз они чуть было не наступили на солдатика, но и тут прошли мимо, не заметив его. Конечно, если бы солдатик крикнул: «Я тут!» — его бы сейчас же нашли. Но он считал непристойным кричать на улице — ведь он носил мундир и был солдат, да притом еще оловянный.
Мальчик и служанка ушли обратно в дом. И тут вдруг хлынул дождь, да какой! Настоящий ливень!
По улице расползлись широкие лужи, потекли быстрые ручьи. А когда, наконец, дождь кончился, к тому месту, где между булыжниками торчал оловянный солдатик, прибежали двое уличных мальчишек.
— Смотри-ка, — сказал один из них. — Да, никак, это оловянный солдатик!.. Давай-ка отправим его в плавание!
И они сделали из старой газеты лодочку, посадили в нее оловянного солдатика и спустили в канавку.
Лодочка поплыла, а мальчики бежали рядом, подпрыгивая и хлопая в ладоши.
Вода в канаве так и бурлила. Еще бы ей не бурлить после такого ливня! Лодочка то ныряла, то взлетала на гребень волны, то ее кружило на месте, то несло вперед.
Оловянный солдатик в лодочке весь дрожал — от каски до сапога, — но держался стойко, как полагается настоящему солдату: ружье на плече, голова кверху, грудь колесом.
И вот лодочку занесло под широкий мост. Стало так темно, словно солдатик опять попал в свою коробку.
«Где же это я? — думал оловянный солдатик. — Ах, если бы со мной была моя красавица танцовщица! Тогда мне все было бы нипочем...».
В эту минуту из-под моста выскочила большая водяная крыса.
— Ты кто такой? — закричала она. — А паспорт у тебя есть? Предъяви паспорт!
Но оловянный солдатик молчал и только крепко сжимал ружье. Лодку его несло все дальше и дальше, а крыса плыла за ним вдогонку.
Она свирепо щелкала зубами и кричала плывущим навстречу щепкам и соломинкам:
— Держите его! Держите! У него нет паспорта!
И она изо всех сил загребала лапами, чтобы догнать солдатика. Но лодку несло так быстро, что даже крыса не могла угнаться за ней. Наконец оловянный солдатик увидел впереди свет. Мост кончился.
«Я спасен!» — подумал солдатик.
Но тут послышался такой гул и грохот, что любой храбрец не выдержал бы и задрожал от страха. Подумать только: за мостом вода с шумом падала вниз — прямо в широкий бурный канал!
Оловянному солдатику, который плыл в маленьком бумажном кораблике, грозила такая же опасность, как нам, если бы нас в настоящей лодке несло к настоящему большому водопаду.
Но остановиться было уже невозможно. Лодку с оловянным солдатиком вынесло в большой канал. Волны подбрасывали и швыряли ее то вверх, то вниз, но солдатик по-прежнему держался молодцом и даже глазом не моргнул.
И вдруг лодочка завертелась на месте, зачерпнула воду правым бортом, потом левым, потом опять правым и скоро наполнилась водой до самых краев.
Вот солдатик уже по пояс в воде, вот уже по горло... И наконец вода накрыла его с головой.
Погружаясь на дно, он с грустью подумал о своей красавице. Не видать ему больше милой плясуньи!
Но тут он вспомнил старую солдатскую песню:
Шагай вперед, всегда вперед!
Тебя за гробом слава ждет!.. —
и приготовился с честью встретить смерть в страшной пучине. Однако случилось совсем другое.
Откуда ни возьмись, из воды вынырнула большая рыба и мигом проглотила солдатика вместе с его ружьем.
Ах, как темно и тесно было в желудке у рыбы, темнее, чем под мостом, теснее, чем в коробке! Но оловянный солдатик и тут держался стойко. Он вытянулся во весь рост и еще крепче сжал свое ружье. Так он пролежал довольно долго.
Вдруг рыба заметалась из стороны в сторону, стала нырять, извиваться, прыгать и, наконец, замерла.
Солдатик не мог понять, что случилось. Он приготовился мужественно встретить новые испытания, но вокруг по-прежнему было темно и тихо.
И вдруг словно молния блеснула в темноте.
Потом стало совсем светло, и кто-то закричал:
— Вот так штука! Оловянный солдатик!
А дело было вот в чем: рыбу поймали, свезли на рынок, а потом она попала на кухню. Кухарка распорола ей брюхо большим блестящим ножом и увидела оловянного солдатика. Она взяла его двумя пальцами и понесла в комнату.
Весь дом сбежался посмотреть на замечательного путешественника. Солдатика поставили на стол, и вдруг — каких только чудес не бывает на свете! — он увидел ту же комнату, того же мальчика, то же самое окно, из которого вылетел на улицу... Вокруг были те же игрушки, а среди них возвышался картонный дворец, и на пороге стояла красавица танцовщица. Она стояла по-прежнему на одной ножке, высоко подняв другую. Вот это называется стойкость!
Оловянный солдатик так растрогался, что из глаз у него чуть не покатились оловянные слезы, но он вовремя вспомнил, что солдату плакать не полагается. Не мигая, смотрел он на танцовщицу, танцовщица смотрела на него, и оба молчали.
Вдруг один из мальчиков — самый маленький — схватил оловянного солдатика и ни с того ни с сего швырнул его прямо в печку. Наверно, его подучил злой тролль из табакерки.
В печке ярко пылали дрова, и оловянному солдатику стало ужасно жарко. Он чувствовал, что весь горит — то ли от огня, то ли от любви, — он и сам не знал. Краска сбежала с его лица, он весь полинял — может быть, от огорчения, а может быть, оттого, что побывал в воде и в желудке у рыбы.
Но и в огне он держался прямо, крепко сжимал свое ружье и не сводил глаз с прекрасной плясуньи. А плясунья смотрела на него. И солдатик почувствовал, что тает...
В эту минуту дверь в комнату распахнулась настежь, сквозной ветер подхватил прекрасную танцовщицу, и она, как бабочка, порхнула в печку прямо к оловянному солдатику. Пламя охватило ее, она вспыхнула — и конец. Тут уж и оловянный солдатик совсем расплавился.
На другой день служанка стала выгребать из печки золу и нашла маленький комочек олова, похожий на сердечко, да обгорелую, черную, как уголь, брошку.
Это было все, что осталось от стойкого оловянного солдатика и прекрасной плясуньи.
У одной маленькой девочки, которую звали Наташа, было много игрушек. Особое место среди них занимали куклы. Кукол было много, так как дарили их девочке на каждый день рождения и праздники. Среди них выделялась кукла, очень похожая на настоящего малыша.
Наташа ее купала, кормила, выводила гулять, пела ей колыбельные песенки, учила всему, как мама. Была среди кукол и кукла-принцесса. Она стояла на полке в своем кружевном розовом платье, с серебристой короной на длинных белых шелковистых волосах, и смотрела на всех большими голубыми глазами. Ее маленький пухлый ротик как бы говорил:
— Я самая красивая! Любуйтесь на меня! Но руками лучше не трогайте!
Кукла-принцесса вызывала у Наташи и восхищение и некоторое смущение. Ведь она сама не была такой красивой. Поэтому играла девочка с куклой редко, — больше рассматривала ее наряды.
Многочисленные куклы Барби жили в специальном домике, оборудованном кукольной мебелью и всем необходимым. У них были даже машины, на которых они выезжали на прогулки и в гости. У кукол в гардеробе висело много разной одежды, которую Наташа то надевала на них, то снимала. Эти куклы походили на взрослых теть, поэтому и жизнь они вели взрослую.
На отдельной полке разместился бумажный домик, в котором жили куклы из тонкого картона. Они имели бумажные мебель и одежду и совсем не занимали места, потому что были плоскими: вся их одежда помещалась в коробке из-под конфет. Это было очень удобно. Можно было менять куклам наряд, сколько хочешь, но при этом сидеть за маленьким столиком и разыгрывать разные сценки.
Однако вынимала бумажных кукол Наташа редко, потому что ей и так хватало игрушек, да и не очень интересно было с ними играть. Бумажные куклы не могли говорить, у них не двигались части тела, из-за неустойчивости они все время падали.
Решили бумажные куклы наказать девочку, сбежать от нее к другой маленькой хозяйке.
Однажды ночью, когда Наташа спала, бумажные куклы вылезли из неплотно закрытой коробки, которую девочка оставила на полу, и на цыпочках прокрались к двери. Дверь была закрыта, но куклы заметили узкую щель внизу, через которую пробивалась полоска света из гостиной, где смотрела телепередачи Наташина мама. Стали куклы пытаться протиснуться в щель. Среди них были тонкие и толстые, вырезанные из журналов и склеенные из нескольких слоев бумаги, гладкие и шершавые на ощупь. Тонкие и гладкие легко протиснулись в щель и стали помогать остальным.
Но не все было так просто. Одна из кукол резко потянула другую за руку и почти оторвала ее. Ведь бумага легко рвется. Другая, протаскивая подругу, смяла ее так, что та больше стала походить на бесформенный комок, а не на красавицу куклу. Ведь бумага легко мнется, особенно тонкая. Третья, проползая под дверью, задела краем платья за щепку, которая отслоилась от двери, и склеенные листы разошлись, сделав платье неряшливым и драным. Ведь бумага — материал непрочный. Наконец-то все оказались по ту сторону двери детской и решили, что вот теперь-то они на свободе и можно бежать.
Но на этом злоключения не закончились. Куклам нужно было пройти незаметно через зал. А как мы уже знаем, там не спала Наташина мама. Она сидела в кресле около журнального столика с керамическим подсвечником в виде рождественскою ангела. На подсвечнике горела красивая декоративная свеча. Потрескивал огонь, воск стекал причудливыми заплывами вниз по свече, пахло медом, который добавили в воск. Мама дремала, прикрыв глаза, прислушиваясь к звукам музыкальной программы по телевидению.
Куклы встали друг за другом и пошли по гостиной, стараясь не шуршать. Первая из них все время смотрела на Наташину маму, чтобы в случае чего предупредить остальных. Она совсем не смотрела под ноги и, конечно, споткнулась. Все остальные по инерции наткнулись друг на друга, зашуршали, поднимаясь и отряхиваясь. Мама услышала какой-то шум, спросонья махнула рукой и опрокинула подсвечник с горящей свечой на пол. Пламя свечи задело платье первой куклы, которое сразу загорелось. Ведь бумага хорошо горит.
— Караул! Горю! Горю! — закричала кукла. Все остальные стали махать своими платьицами, чтобы потушить пламя, но только еще больше его разжигали движением воздуха.
Хорошо, мама быстро среагировала. Она взяла стоявший рядом кувшин с водой и вылила ее на пламя свечи и бумажных кукол. Пламя потухло, но все куклы промокли. Ведь бумага в воде намокает.
— Какой ужас! — воскликнула мама. — Я же могла сгореть! Да еще дочка кукол своих бумажных разбросала! Вот уж задам я ей утром!
Она собрала всех мокрых кукол и бросила в мусорное ведро. Заплакали куклы. Они и так были мокрыми, да еще слезы их подмочили. Вот беда! Как им теперь быть? Что делать? От горя и бессилия куклы совсем ослабели и заснули в мусорном ведре.
Утром Наташа проснулась и пошла в кукольный уголок, чтобы поздороваться со своими игрушками. Она пожелала доброго утра зайцу, мишке, слонику, собачке, всем куклам, но вдруг увидела, что в коробке нет ее бумажных подруг. Девочка очень удивилась. Она точно помнила, что вечером все они были на месте. Наташа спросила у мамы, не видела ли она ее бумажных кукол. Но мама в ответ только поругала дочку за то, что она не кладет свои игрушки на место, и указала на ведро, где лежали мокрые куклы. Наташа очень огорчилась!
Она вынула кукол из ведра и разложила их на столе, чтобы те высохли.
— Бедненькие мои, бедненькие! — причитала девочка. — Что же с вами случилось?! Как мне вас жалко. Но ничего, я вас починю, и вы снова станете красивыми. Потерпите немножко.
Наташа расстелила газеты, которые хорошо впитывают влагу, и положила на них влажных кукол. Когда они высохли, она осторожно, через кальку прогладила их теплым утюгом, чтобы расправить складки и вмятины. Потом рваные кусочки приклеила на прозрачную тонкую кальку и вырезала. Затем взяла плотный картон и наклеила на него кукол. Не забыла прижать их тяжелой книжкой, чтобы они не сморщились от клея. После того как клей высох, Наташа вырезала кукол, и они стали прочными. Теперь их нельзя было быстро разорвать, а только разрезать острыми ножницами. Но тут выяснилось, что задняя часть кукол оказалась однотонной, без одежды. Тогда девочка взяла карандаши и краски, нарисовала одежду и даже сделала ее объемной с помощью разноцветной гофрированной бумаги, поэтому и юбочки получились разноцветными, стоячими. Теперь можно было кукол ставить, и они не падали.
— Ну вот, — сказала куклам Наташа, — теперь можно и на бал отправляться. Посмотрите на себя в зеркало, какие вы красивые! Только вы уж больше не шалите, а то мама вас в следующий раз просто выкинет.
Бумажным куклам стало стыдно за то, что они так напугали свою хозяйку. Они увидели, как она их любит, как заботится о них. Больше никогда куклы не убегали от нее. А Наташа стала чаще играть с бумажными куклами, чтобы те не скучали. Она рисовала и вырезала для них новую одежду, мастерила новую мебель, строила для них новые домики. Хорошо то, что хорошо кончается.

Рекомендуем посмотреть:

Экологическая сказка для детей 5-7 лет Сказка о дружбе для детей 5-8 лет Обида Снеговика. Сказка для дошкольников 5-7 лет Сказка про снежинку для детей 5-7 лет

Похожие статьи:

Сказки про месяцы года для детей 5-8 лет

Сказка «Волк и лиса»

Сказка «Мальчик с пальчик»

Сказка «Семь Симеонов - семь работников»

Сказка «Белая уточка»