Отмечалось поведение птиц и зверей, которые более чутко, чем люди, предугадывают характер грядущей зимы. В. И. Даль приводит известное наблюдение: «Отлет журавлей до Покрова — на раннюю, холодную зиму», о том же писал и Н.П.Степанов: «Старики в Покров замечают погоду: нехорошо, сказывают, если журавли успели улететь до Покрова — зима будет ранняя и студеная». Пермяки, занимавшиеся пушным промыслом, доверяли другой примете: «Коли белка в Покров чиста (вылиняла), то осень будет хороша»; вариант — «Коли белка до Покрова чисто вылиняла — то зима будет хорошая».
Покров, считали крестьяне, оказывал влияние и на ближайшие дни и недели, и на последующие периоды календарного года.
Если в Покров снег покроет землю, зима наступит через месяц (вят.).
От первого снега до санного пути шесть недель (арханг., пенз.).
С Покрова зима начинается, с Матрены (22 / 9 ноября) устанавливается.
Если на Покров выпал снег, то и в Дмитриев день (8 ноября / 26 октября) будет то же. Покровская суббота наголе, и Дмитриева наголе.
Покров по голу — и Дмитрий (все праздники) по голу (вят.).
Между Покрова и родительской субботой зима не становится.
Покров наголе, и Екатерина наголе. (7 декабря / 24 ноября).
На Чикое (в Забайкалье) уверяли: Не выпал снег на Покров — не будет его до Нового года.
С Покрова (или к Покрову) крестьяне законопачивали, утепляли избы:
Чини избу до Покрова, не то не будет тепла.
Не ухитишь (избу) до Покрова — не будет тепла.
Захвати тепла до Покрова (вычини избу).
Превосходный знаток народного быта Вологодского края П. А. Дилакторский, писал в конце XIX века: «Некоторые хозяева в этот день затыкают кое-где пазы стен мохом и проговаривают: „Батюшка Покров, покрой нашу избу теплом, хозяина добром"» [Дилакторский, 125]. О том же сообщает и С.В.Максимов: с Покрова крестьяне начитают топить в жилых горницах и обязательно конопатить свои избы с приговором: «Батюшка Покров, покрой избу тесом, а хозяев добром» [Максимов, 419, 420]. Не отставали от других и новгородцы: до 1 октября они старались конопатить — «ухичать» — полые места в стенах жилых помещений, чтобы вовремя «захватить тепла». Когда вятичи произносили: «Батюшка Покров, покрой избу теплом, старую старушку горячим пирогом», они верили, что слова эти будут способствовать тому, чтобы в доме всю зиму «тепло и сытно было» [Вят. ф-р ЗИ, 15]. В Забайкалье семейские «вставляли в окна двойные рамы, заваливали завалинки и затыкали продушины для сохранения тепла в подпольях и домах, приводили в порядок сараи для скота. И обязательно мыли избы внутри и снаружи. Щели домов затыкали мхом», приговаривая: «Батюшка Покров, избушечку покрой добром и теплом». Некоторые домохозяйки обходили вокруг дома со словами «Покров, Покров, наш дом покрой добром и теплом», при этом «снаружи дома в передний угол затыкали наговорную тряпочку» [Болонев, 1990; 69, 70].
Распространенное присловье: Батюшка Покров! Натопи нашу хату без дров! — уже в XIX веке нередко адресовали лентяям, которые не хотели утруждать себя столь кропотливым делом и надеялись на авось прожить зиму.
Протапливание избы нередко носило характер ритуала. Например, тамбовские крестьяне специально к этому моменту пекли особые блинцы, а само действие называлось «запекать углы». В Тамбовской и Воронежской губерниях существовало такое поверье: Если на Покров истопить печь яблонъю, в доме всю зиму будет тепло, поэтому рачительные хозяева всегда заготавливали к началу октября немного яблоневых поленьев. Здесь же имелось и объяснение того, почему не стоит начинать топить печи до Покрова — «заведутся тараканы» [Селиванов А., 107].
Едва ли не по всей средней и северной России с Покрова прекращался пастбищный выпас скота: коров, овец, коз закрывали в помещении, то есть переводили на стойловое положение. В Заонежье Покров считался «днем окончательной постановки скота в стойла», причем этому предшествовало забивание части животных на мясо. Окончание периода выпаса приурочивалось к Покрову и в Белозерском крае (Вологодчина), правда, на деле реальный срок начала содержания скотины в закрытых помещениях мог сдвигаться в зависимости от погоды. Однако ритуал, фиксирующий этот важный момент в домашнем скотоводстве, совершался именно в Покров (кое-где в Покровскую субботу). Таким ритуалом, известным в самых разных концах страны, было закармливание скотины последним («пожинальным») снопом. Делалось это, как объясняли сами крестьяне, чтобы «скот не голодал зимой», «чтоб замор не брал скотину», «чтобы она не боялась зимнего холоду». Новгородцы, также имея обыкновение «задавать корм скоту» в день Покрова, соблюдали свой обычай: «делающий это сам закусывает хлеба-соли», причем к ритуалу не допускались те, «коих закуковала кукушка», то есть кто весной в первый раз услышал кукушку на тощий желудок, что, по мнению крестьян, лишает человека удачи на целый год.
Когда последний сноп скармливали скоту в Каргопольском уезде Архангельской губернии, обязательно произносили: «Покров, Покров! Покрой нашу избушку теплом, а хозяина животом» [Соколова, 1982; 14]. На Вятской земле по- жинальный сноп, стоявший до Покрова под божницей, скармливали скотине со словами: «Матушка Покров! Покрой земелюшку снежком, а коровушку спориной!» [Вят. ф-р ЗИ, 33; Вят. ф-р НК, 117]. В костромских селениях последний сноп овсяной жнивы разделяли между всей скотинкой — по горсти давали лошадям, коровам, овцам, свиньям, не забывая кур и уток [Завойко, 1917; 17, 18].
Как всякий большой календарный праздник, переходный, переломный момент годового круга, Покров в народном представлении увязывался с низшей демонологией. К примеру, жители Котельнического района Вятского края, угощая скотину в Покровскую субботу пожинальным снопом, задабривали и домового (соседушку), бросая ему часть снопа: «Вот, соседушко, тебе хлебушко, а ты корми нашу скотинушку» [Вят. ф-р НК, 117].
Считалось, что Покров для некоторых представителей нечисти является крайним сроком активных действий на земле, закрывая, перекрывая им возможности проявлять себя. Так, жители Владимирской губернии полагали, что с Покрова «перестают бродить, „колобродить" по лесам лесные хозяева — лешие. При расставании со своей полной волею они ломают ветки деревьев, вырывают с корнями кусты, разгоняют зверей по норам, а потом и сами проваливаются сквозь землю до самой весны зеленой, растапливающей своим теплом снега и льды. В канун Покрова целый день воют они, стараясь перекричать ветер; и ни мужик, ни баба, ни ребята малые не пойдут в этот день к лесу из боязни, чтобы лесной хозяин не потешился над ними напоследок...» [Владимир. ГВ, 1899, №42]. В других местах подобные представления связываются с Ерофеевым днем (17/4 октября) или с днем Гурия, Симона и Авива (28 / 15 ноября).
Там, где молотить начинали не с Феклы, а с Покрова, именины овинника и овина (ригачника и риги) отмечались в Покров; соответственно тогда же «закармливали» овин (ригу) и обитающего в нем духа.
Женщины с Покрова всерьез принимались за рукоделие. Зазимье пришло — засидки привело, — гласит пословица. Действительно, основным женским занятием до Рождества становилось прядение: Пряхи с Покрова по ночам засиживаются.
