Сценарий концерта на День победы в школе

Сценарий праздничного концерта посвященный «Дню победы» «Парк культуры и отдыха»

Данная театрализованная постановка проходила у нас уже несколько раз. Менялся состав актеров, менялись песни, но каждый раз спектакль проходил на Ура! в пьесе участвуют не только ученики, но и взрослые преподаватели.
Постановка не требует много декораций. Сцена драпируется массеткой или камуфляжной тканью. Вместо столов и стульев используются оружейные ящики. Перед сценой так же тканью драпируются столы изображающие в мирное время кусты парка, в военное время - окоп. также для парка используется скамейка и пару небольших деревьев. Фотографии оформления прилагаются.

«Парк культуры и отдыха» - пьеса в 6 картинах.

Действующие лица:
Валентина Сергеевна.
Елена Николаевна.
Надежда Ивановна.
Тамара Васильевна.
Андрей Двинцев – капитан.
Лена Грянина – сержан.
Наташа Князева – ефрейтор.
Валя – рядовая.
Надя – рядовая.
Тамара – рядовая.
Трофимов – старшина.
Шалов Иван – рядовой.
Ажаев Костя – рядовой.
Юрьев Коля – рядовой.
Угольев Никита – рядовой.
Иволгин – майор.
В эпизодах: Хор мальчиков, ветеран, солистка хора – девочка, солдаты.

Картина первая.

Зал оформлен в виде парка культуры и отдыха. С одной стороны сцены возвышается небольшая сцена. С другой стороны скамейка среди деревьев. Перед сценой ряд кустов(в дальнейшем это будет траншея-окоп).
Здесь Валентина Сергеевна, Елена Николаевна, надежда Ивановна, Тамара Васильевна. Они танцуют под музыку песни «День Победы». Время от времени «кавалеры» обмениваются «дамами». Все одеты празднично, по-весеннему. На груди у каждой несколько медалей: «За отвагу» или «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За обороны Советского Заполярья» и другие. Когда музыка стихает, пары распадаются, все сбегаются в кружок, смеются, целуются, обнимают и тормошат друг друга.
Тамара Васильевна (высвобождаясь из объятий). Все, девчонки, все! Косметику слижете. Французская, между прочим, жалко.
Елена Николаевна. На войне голову не жалела, а теперь по косметике по своей плачет. Вот и пойми человека!
Валентина Сергеевна. Да ладно вам, девочки! При чем тут косметика? Мы же встретились!.. Встре-ти-лись! Понимаете? Встретились! Через столько лет!
Надежда Ивановна. А сколько прошло?
Тамара Васильевна (Надежде Ивановне). Ты у меня спрашиваешь? Не знаю, не считала.
Валентина Сергеевна. Считай – не считай, а ведь все куда-то делось, исчезло… Куда, а?
Елена Николаевна. Что исчезло?
Валентина Сергеевна. Ну… то, что было… Молодость наша, Победа, ожидание чего-то особенного… Острое-острое такое ожидание… Где все это? Куда подевалось?.. Ушло – куда?!
Елена Николаевна. Ты что, Валенька?.. Валюша, не надо. Успокойся!
Тамара Васильевна. Валь, ну чего, правда, разнюнилась? С подруги пример бери. (Прохаживается на манер манекенщицы.) Улыбка – как приклеенная, прическа – последний крик, туфли – последний вопль, платье – последний визг!.. Ну?.. Сколько дадите?
Надежда Ивановна. Шестьдесят, не меньше.
Тамара Васильевна (резко останавливается). Насмешки строишь, да?.. Протри глаза, Надежда! Мне и сорока не дают.
Надежда Ивановна. Да не про тебя я – про платье, Том!.. Теперь вижу, в тысячу рублей обошлось.
Тамара Васильевна. Сколько-сколько?.. Ну, провинция!.. Это ж шелк чистый, фирма Лондон! За три с половиной тысячи с руками рвут. Отдай, и не греши!
Надежда Ивановна. Ой – ой!
Тамара Васильевна. Вот тебе «ой – ой»! (Снова прохаживается.) Так сколько дадите, подруги?
Елена Николаевна (улыбаясь.) Тридцать девять.
Тамара Васильевна. Кто меньше?
Валентина Сергеевна. Тридцать пять с хвостиком.
Тамара Васильевна. С хвостиком?.. С каким хвостиком? (Идет, сильно вращая бедрами, оглядывается через плечо назад.) Кто-нибудь видит хвостик?
Валентина Сергеевна (бросается к Тамаре Васильевне). Господи, Томка! Какой была, такой и осталась! Артистка ты наша! Томочка!
Тамара Васильевна. Только без слез! Хватит, наплакалась. Наш сегодня праздник, бабы! Ух, и веселиться буду, небу жарко станет! (Запевает частушку, дробно пританцовывая.)
Пишет девушке одной
Автоматчик молодой,
Дескать, ты моя душа,
Хороша, как Пэ-Пэ-Ша!
Девки, где вы?..
Все (смеясь, подпевают). Мы тута, мы тута!
Тамара Васильевна (продолжает припев).
А моей Марфуты нету тута!
(Не прекращая «дробышки».) Что-то Наташки до сих пор нет, красавицы нашей. Может, чего спутала?
Елена Николаевна. Не могла. Сама же и назначила это место… Мы-то все нашли!
Тамара Васильевна (снова запевает частушку.)
В это время на импровизированную сцену выходят несколько ребят. Перепевка частушек.
Как из армии вернусь, -
Повяжуся лентами,
В лес пойду не за грибами,
А за алиментами!
Девки, где вы?..

Все (подпевают). Мы тута, мы тута!
Тамара Васильевна (продолжает припев).
А моей Марфуты нету тута!
(Взрывается). Да куда ж, в самом деле, Наташка запропастилась?! Всеж разыскала, всем написала, и – на тебе!
Елена Николаевна. Не нервничай. Ждем всего сорок минут.
Валентина Сергеевна. В дивизионе он когда у нас появился, Двинцев?.. Вроде, в сорок третьем, осенью…
Надежда Ивановна. Ты о ком? О Двинцеве? Об Андрее?
Тамара Васильевна. Сначала он на улице появился, забыла?.. Ну, ты и даешь, подруга! Маразм крепчал – у нас в Москве это так называется. Не обижайся!
Надежда Ивановна. Точно! На улице, в Молотовске!
Елена Николаевна (смеется). Лейтенант Ангоров нас тогда строевой подготовкой заниматься заставил. (Копирует давнишние команды.) Носок оттяни! Марши-и-ровочка руками! Вперед до пояса, назад до отказа! Раз, два, трри!.. Запевай!

Пауза. Все к чему-то прислушиваются.

Картина вторая.

И вот издали доносится пение приближающегося строя. На сцене появляется Андрей Двинцев. Идет, опираясь на палочку, останавливается. Свободную руку кладет в карман шинели. Рассматривает город. Затем, через сцену, печатая шаг, строем проходят Наташа, Валя, Лена, Надя, Тамара. Проходят с песней. Двинцев оборачивается, с некоторым удивлением на них смотрит.

Двинцев. Девушки!

Строй скрывается и вскоре появляется вновь – идет в обратном направлении.
Послушайте, девчата, как тут найти…

Не отвечая и продолжая петь, девушки проходят мимо и опять возвращаются.
(Усмехнувшись, встает по стойке «смирно», командует.)

Подразделение-е-е… Стой!

Девушки четко останавливаются, застывают.

На-ле-во!

Поворачиваются налево.

Здравствуйте, товарищи бойцы!

Девушки (вместе). Здравия желаем, товарищ капитан!
Двинцев (с напускной строгостью). Сержант, ко мне!
Лена (строевым шагом приближается к Двинцеву, отдает честь). Товарищ капитан, сержант Грянина прибыла по вашему приказанию!
Двинцев. Что у вас тут за парад такой? Доложите! Что происходит?
Лена. Мы вас не знаем, поэтому – военная тайна.
Двинцев. Понял. И не простая, а стратегического характера. (Смеется). Ну а все-таки, сколько строевой – то вам прописали?.. Час?
Лена (со вздохом). Два.
Двинцев. Ого! Строгое у вас начальство… За какие ж такие грехи? Задремал на политзанятиях кто-нибудь?.. Кто? Сознавайтесь!
Наташа (делает шаг вперед). Я. Ефрейтор Князева.
Двинцев (некоторое время пристально смотрит на Наташу, затем, улыбнувшись). Тема была скучная?
Лена. Не смешно.
Двинцев. Может, оставим игру в солдатики, а?.. Девчонки?.. Как-никак вы девушки, женщины, так сказать…
Лена. Во что прикажете, товарищ капитан?
Двинцев (озадаченно). Что – во что?
Лена. Во что играть?
Двинцев. В дочки-матери. По-моему, это больше подходит.
Лена. Слушаюсь! (Вытянув в сторону правую руку.) В одну шеренгу становись!

Девушки быстро встают в одну шеренгу.

Смирно! На первый-второй рассчи-тайсь!

Наташа. Первый!
Надя. Второй!
Валя. Первый!
Тамара. Второй!
Лена (Двинцеву). Разрешите приступать?
Двинцев (в недоумении). К чему?
Лена. Первые номера – дочки, вторые – матери. Первые будут плакать, вторые утешать. Или наоборот. Полная взаимозаменяемость… Как прикажете…
Двинцев (смеясь). Здорово вы меня! Все, девушки! (поднимает руки). Сдаюсь!
Наташа. Пленных не берем.
Двинцев (вновь сосредоточенно смотрит на нее). А жаль… Тогда считайте – убили. Вы, между прочим.
Наташа (после небольшой паузы). Я не хотела.
Тамара (лукаво). Не оправдывайтесь, ефрейтор Князева. Пререкаться и оправдываться в армии не положено.
Валя (Наташе). Лучше расскажите, как вам это удалось – с первого выстрела.
Лена. Огневая мощь у нее высокая. Поэтому! Глаза – сто пятого калибра.
Тамара. Бьют зажигательными.
Надя. И трассирующими, трассирующими. С голубым пламенем!
Наташа (смущенно). Не надо, девочки… Зачем вы…
Лена (совсем по-школьному). Девчонки, разойдись!

Девушки с хохотом разбегаются. При этом Лена встает рядом с Еленой Николаевной, Тамара с Тамарой Васильевной, возле Валентины Сергеевны на скамейку садится Валя. Надя подходит и берет под руку Надежду Ивановну. Все смотрят на Двинцева и Наташу.
Пауза.

Наташа. Не сердитесь на них, товарищ капитан.
Двинцев. Веселые у вас подруги.
Наташа. Вырвались с батареи, вот и попала в рот смешинка.
Двинцев. Значит в зенитной служите (Шутливо). Все-таки выдали мне военный секрет.
Наташа. Выдала… Разрешите идти?
Двинцев. Сначала выдайте второй.
Наташа. Второй?
Двинцев. Скажите, как вас зовут.
Наташа. Вы слышали – ефрейтор Князева.
Двинцев. А имя?
Наташа. Осталось на «гражданке».
Двинцев. Может, вспомните?
Наташа. Зачем?
Двинцев. Ну… понимаете… Вдруг встретимся еще.
Наташа. В шесть часов вечера после войны?
Двинцев. А раньше нельзя?
Наташа. Можно в пять.
Двинцев. Снова шутите?.. Ох, и трудно мне с вами разговаривать.
Наташа. Сейчас всем трудно.
Двинцев. Это-то да… (Помолчав). Отвык я от женского общества. Вы извините.
Наташа. Значит, было от чего отвыкать.
Двинцев. Да нет, я – так, к слову… Биография примитивная, как дважды два: институт – один курс, училище, фронт. Теперь вот в госпитале в Архангельске два месяца провалялся, на Соломбале. Сюда прибыл утром, за назначением.
Наташа. Зачем вы мне все это рассказываете, товарищ капитан?
Двинцев (помедлив, затем твердо.) Скажите, как вас зовут и где мне вас найти?
Наташа (отрицательно покачивает головой). Не надо, товарищ капитан… Я ведь солдат… И идет война…

Тишина неожиданно прерывается частыми ударами в гильзу – это бьют тревогу на расположенной где-то поблизости батарее. Видны всполохи и приглушенный гул пока еще дальней стрельбы.

Лена. Тревога! На батарею, быстро! Мигом!

Наташа, Тамара, Валя, Надя и Лена убегают.
Несколько секунд Двинцев смотрит им вслед и медленно удаляется.

Картина третья.

Современная бравурная мелодия. Снова действие происходит в парке.
Валентина Сергеевна (задумчиво). Не пойму я… Как случилось, что мы ни разу не встретились? Полвека почти… Вот увидела вас и не пойму…
Надежда Ивановна. Думаешь, таких, как мы, мало? Да большинство!
Валентина Сергеевна. Ведь нам совсем чуть-чуть осталось, а уж потом… никогда!
Тамара Васильевна. Ну, что ты с ней делать будешь! Снова панихиду завела!
Валентина Сергеевна. Не то говоришь, Тамара, совсем не то! Мы же вместе войну прошли, смерть кружила над нами. Вспомни, как на плацдарме стояли. «Фоке-вульфы» на переправы идут – пеленг за пеленгом, земля дрожит от взрывов, грохот уши закладывает, ад кромешный! Даже заряжающие, уж на что здоровенные парни, и то в истерике, бывало, бились…
Елена Николаевна (поддаваясь настроению Валентины Сергеевны). А мы – ничего! (Улыбаясь.) Ведь ничего, девчонки, а?.. Сидим себе рядком, в перекрестьях прибора вшивых фрицев держим, не выпускаем. Спокойненько сидим, как на занятиях.
Елена Николаевна. Ну вот! Валю успокаивала, а теперь сама… (Теребит Тамару Васильевну). Эй, эей, подруга, нервы надо лечить!
Тамара Васильевна. Поздно нам нервы лечить. Мы за войну в себя столько приняли грохота – не приведи господь! Вроде получается, давно бы на тот свет должны перекинуться. (Нараспев.) А мы – туттта, туттта… Слушайте, девчонки, давайте сегодня только хорошее вспоминать! Ведь праздник-то какой. Праздник!
Валентина Сергеевна. Войну вспоминать?
Тамара Васильевна. Войну!.. И Наташку. Может, скорее придет.
Елена Николаевна (Тамаре Васильевне, многозначительно). И капитана Двинцева, как я понимаю?

Тамара Васильевна (не без едкости). Правильно понимаешь, Леночка, совесть ты бывшая наша!

На импровизированную сцену поднимается хор мальчиков и исполняют песню «С чего начинается Родина!»
Их внимательно слушают. Аплодируют.

Надежда Ивановна (задумчиво). Я его первая увидела, на другой день… Правда, не узнал он меня почему-то.
Тамара Васильевна (фыркнув). Почему-то!.. Еще удивляется!.. Не на тебя он смотрел, Надежда, не тебя видел!
Надежда Ивановна. Я во взводе управления тогда еще была. Связисткой.

Картина четвертая.

Действие снова переходит на сцену. Землянка, в ней стоит стол, два стула, скамейка. С полевым телефонным аппаратом возится Надя. Появляется Иван Николаевич Федосеев с вещмешком за плечами. Напевая песенку. Снимает вещмешок, начинает доставать из него различные продукты.
Федосеев. Связь протянули?
Надя. Тянут потихоньку, товарищ старший лейтенант.
Федосеев. От батареи двести метров всего. Чухаются, как неживые.
Надя (с обидой). Двухпроводную тянут, на каждый столб лазают, три метра от земли чтоб было, чтоб не порвал кто. Сами приказали: требуется уверенная связь.
Федосеев. Ладно-ладно, молодцы, службу знаете… Ты вот что, младший сержант, если будет звонить командир дивизиона…
Надя. (хмуро). Первый.
Федосеев. Ну да, Первый… Или начальник штаба…
Надя. Третий.
Федосеев. Третий, или Пятый, или Десятый – любой. Ты им так: «Тринадцатый у второго орудия». И кричи: «Тринадцатого Первый вызывает!»
Надя. Куда? К микрофону?
Федосеев. Ты из Коми, да?.. Так вот, комика из себя не строй!.. Надо, чтоб естественно было, что будто мы на батарее. Ясно?
Надя. Ясно, товарищ старший лейтенант.
Федосеев. Другой разговор! Часик еще посидишь, потом звонить редко будут. Пойдешь на батарею. Сам послушаю. (Из вещмешка достает бутылку водки.) День рождения у меня, тридцать пять как – никак… Много или мало?
Надя. Много.
Федосеев. Верно, младший сержант, много. Война, она свой счет времени имеет. Так что, счастливый я, долго живу. (Поднимает стакан.) Не пойди во вред младенцу Ивану. Долгие ему лета! (Пьет.)

Раздается стук в дверь.

Войдите!

Входит Двинцев.

Двинцев. Сюда попал?

Надя вскакивает со стула, отдает приветствие. Двинцев отвечает на приветствие, скользнув по ней безразличным взглядом. Надя садится.

Федосеев. Сюда, Андрюша, куда надо. Снимай свою походную. Тридцать пять – не шутка, надо отпраздновать. Тридцати шести, может, и не будет.
Двинцев. Ну-ну, Ваня! Держись бодрей, когда свистит – не заденет. (Встал, прошелся по комнате, подошел к Наде.) Вижу, целый телефонный узел у тебя тут.
Федосеев. С дивизионом связь. На всякий пожарный.
Двинцев. Это ты ловко. Выходит, на батарее неотлучно пребываешь? Для начальства.
Федосеев. Разве уйдешь? Комбата нет - замещаю. По дивизиону положение номер один объявлено, на пушках сидим круглые сутки.
Двинцев. Ох, и врезал бы я тебя за такие фокусы, будь ты мой подчиненный.
Федосеев. (прикладывает палец к губам, кивает на Надю). Тсс!.. (Понизив голос.) Что ж ты меня так перед сержантом?
Двинцев. Я б еще и не так! На столбы заставил бы лазать провод снимать. Самого!.. А если немцы?
Федосеев. Не прилетят.
Двинцев. Потому что день рождения?..
Федосеев. Хотел, чтоб торжественно. Дата все-таки полукруглая, не хвост собачий! Выпить-то можем?
Двинцев. Выпить можем… Долгих лет тебе жизни, Ваня, долгих послевоенных лет!
(Чокается, выпивает.)
Федосеев затягивает песню «Эх дороги…» Выходят еще бойцы и подхватывают песню. Она звучит по возрастанию.

Стук в дверь.

Федосеев. Войдите.
Солдат. Разрешите, товарищ старший лейтенант! От личного состава небольшой подарок!
Федосеев. Заходите.

Солдаты разыгрывают сценку про Гитлера на мотив мелодии «Все хорошо прекрасная Маркиза».
Федосеев с Двинцевым смеются. Вперед на авансцену выходят девушки и исполняют песню «Казак». Елена Николаевна, Тамара Васильевна, Валентина Сергеевна и Надежда Ивановна поднимаются на сцену и тоже поют.
Песня заканчивается, Елена Николаевна, Тамара Васильевна, Валентина Сергеевна и Надежда Ивановна спускаются со сцены. Раздается телефонный звонок.

Федосеев. Спасибо товарищи бойцы! Спасибо!

Все расходятся.
Надя (в трубку). Я – «Фиалка»… Тринадцатый у второго орудия. (Кричит.) Тринадцатого к аппарату! Быстро!
Федосеев (с удовлетворением кивнув головой и выждав некоторое время, берет трубку). Тринадцатый слушает! (В растерянности.) Это ж с нашей батареи!
Надя (встав). Так точно, товарищ старший лейтенант.
Федосеев. Тогда чего орешь? (Крутит пальцем у виска.) Ты – того-этого? Или опять комика строишь?
Надя. Сами приказали: Пятый позвонит или Десятый – любой, звать вас от второго орудия.
Федосеев. Дивизион я имел в виду. Ди-ви-зи-он! Начальство! (Двинцеву.) Ну, можно с такими солдатами войну выиграть?
Двинцев (смеясь). Можно, Ваня. Еще как!
Федосеев (в трубку). Пакет мне сюда пришли, старший сержант!.. Да!.. Направь кого-нибудь из связистов. (Двинцеву.) Пакет из дивизиона принесли какой-то… Может, еще по одной? (Разливает водку.)
Двинцев (чокается с Федосеевым). За Победу!
Федосеев. За нее, родную! (Пьет.)
Двинцев. Слушай, Иван, ты народ зенитный хорошо знаешь?
Федосеев. А что?
Двинцев. Ефрейтора одного хочу разыскать.
Федосеев. Воевали вместе?
Двинцев. Нет… Понимаешь… девушку.
Федосеев. Родня?
Двинцев. Пока нет…
Федосеев. Чего-чего?.. Зачем тебе это, Андрюш? Не держи в голове! Я тебя знаю: Всегда и во всем – до последнего снаряда. На полдороге не остановишься.
Двинцев. Точно, не остановлюсь… И дорога эта будет длиною в жизнь… Я ведь тоже себя знаю. (Помолчав.) И ее.
Федосеев. Давно?
Двинцев. Что – давно?
Федосеев. Знаешь?
Двинцев. Вчера увидел… Минут пятнадцать разговаривали.
Федосеев. Это, конечно, срок, чтоб обо всей жизни думать.
Двинцев. Разве в сроке дело? Война кое-чему учит, Ваня. Не дам я себя войне сломать. Не хочу – и не дам! Так как, Иван? Поможешь найти ефрейтора? Фамилия ее…

Входит Наташа.

Наташа. Можно?
Двинцев. Фамилия ее – Князева!
Федосеев. Поня-ат-но… Князева, значит, Наташа…
Двинцев (Наташе). Значит, Наташа?
Наташа (сухо). Ничего не значит. (Приложив ладонь к пилотке.) Товарищ капитан, разрешите обратиться к старшему лейтенанту.
Двинцев. Конечно, Наташа… Обращайтесь, Наташа… Пожалуйста, Наташа…
Наташа. Пакет, товарищ старший лейтенант! (Протягивает пакет.)
Федосеев (раздраженно). Вы свободны, ефрейтор Князева. Все! Идите!
Двинцев (Наташе). Постойте!.. (Заметно волнуясь.) Я знал, что найду вас…Вас еще не знал, но знал – найду!... Понимаете? Потому что верил! Наперекор войне… А может… может, благодаря ей…
Наташа. Я не давала повода, товарищ капитан. Его и не будет – повода. Ни повода, ни причины.
Двинцев. Ошибаетесь, уже есть. (Серьезно.) Любовь с первого взгляда. (Помолчав.) Вы в нее верите?
Наташа. Нет.
Двинцев. Тогда придется прийти еще раз.
Федосеев. Не выйдет, капитан. На батарею не пущу. Ни в жизнь!
Двинцев (смотрит внимательно на Наташу). Я приду.
Федосеев. Ефрейтор Князева, вы еще здесь?! Вам было приказано – кругом и шагом марш!
Наташа. Так точно, товарищ старший лейтенант!.. Пакет взять с собой?
Федосеев. Ах, да… Сейчас. (Разрывает конверт, читает.)
Двинцев (Наташе). Я обязательно приду.
Федосеев (в полной растерянности). В общем…это…Андрей… То есть, это… товарищ капитан, вы командиром батареи назначены. (Протягивает Двинцеву приказ.) Тут… в общем… написано…
Двинцев (Наташе). Я же говорил - приду! (Читает приказ, прячет в карман гимнастерки). Связь свертываем. И быстро! (Наде.) Младший сержант, приступайте!
Надя. Слушаюсь! (Отключает телефонный аппарат. Все уходят со сцены.)

Картина пятая.

[/b]
Тамара Васильевна. Ох, девки, замуж захотелось – ужас!
Надежда Ивановна. Ты что, Том? Опять?
Тамара Васильевна. Да не опять, Надежда, а чтоб в первый раз. В самый первый!.. Ну?.. Как дальше будем жить, подруги?
Елена Николаевна. Ждать… Что там могло случиться? Ничего! Просто опаздывает!

Появляется ветеран. Поет: «Песенку фронтового шафера». После ветерана на импровизированную сцену поднимается хор с солисткой и исполняют песню «Валенька».

Тамара Васильевна. Будем мы веселиться или нет? Последний раз спрашиваю!
Валентина Сергеевна. Будем, будем!.. Вот взяла бы, да и спела что-нибудь!
Тамара Васильевна. Частушки опять? Для чего другого голоса нету. Да и слуха… (Весело.) Зато чувство ритма. Вот так! (Лихо отплясывает чечетку).

Все аплодируют.

Надежда Ивановна (как о заветном). Это Наташа, Это она у нас пела… (Тихо напевает.) «Весной сорок пятого года…»(Все остальные подхватывают.)
Хорошо-то как было!!
Елена Николаевна (оживленно). А конферанс в самодеятельности кто всегда вел, а? Вдвоем! Вроде Тарапуньки и Штепселя. Только называли себя…
Валентина Сергеевна (прерывает, встав по стойке «Смирно» и как бы отдавая рапорт). Дневальный по сцене красноармеец Тюшина!
Тамара Васильевна (тоже в виде рапорта). Дежурный по сцене красноармеец Галева!
Елена Николаевна. Стихотворение какое-то еще декламировали. Смешное очень… Сможете вспомнить?
Валентина Сергеевна.
Снег тает и тает,
К ногам прилипая,
Тихо веет весной ветерок,
Чтобы первый поток
Встать разбуженный смог,
Солнце льет свой живительный сок.
А вчера вдруг во сне
Ты привиделся мне.
Ах, как много тот сон говорит…
Ты, склоняясь на плечо,
Шепчешь мне горячо,
Что огонь в твоем сердце горит.
Вот и в сердце тревога,
Где же ты? Хоть немного
Погулять нам с тобой вечерком:
Речушка налево,
Дубрава – направо,
Бегут ручейки кругом…
Тамара Васильевна (командирским голосом). Отставить! Что это вы тут «гражданку» развели, дневальный? Пораспускались, понимаете!.. Чтоб стихи мне читать, как по уставу положено! (Читает в зал то же стихотворение, произнося взятые в кавычки слова, как армейские команды.)
Снег тает и тает,
«К но-о-ге!» прилипая,
Тихо веет весной ветерок,
Чтобы «Первый!» поток
«Встать!» разбуженный смог,
Солнце льет свой живительный сок.
А вчера вдруг во сне
Ты привиделся мне.
Ах, как много тот сон говорит…
Ты, склоняясь «На пле-е-чо!»,
Шепчешь мне горячо,
Что «Огонь!» в твоем сердце горит.
Вот и в сердце «Тревога-а-а!»,
Где же ты? Хоть немного
Погулять нам с тобой вечерком:
Речушка «На-ле-е-во!»,
Дубрава – «На-пра-а-во!»,
Бегут ручейки «Кру-у-хом!»
(Валентине Сергеевне.) Ясно?.. А чтоб закрепить, двести метров по-пластунски. Выполняйте, дневальный!
Все сначала смеются. Смех переходит в молчание.

Валентина Сергеевна. Да! Что было, то было! Капитан Двинцев! Андрей!!

Картина шестая.

Землянка. Небольшой столик с двумя телефонными аппаратами и рацией. Скамейка. У телефона дежурит Наташа. Входит Тамара. Звук телефонного зуммера.
Наташа (в трубку). «Комета слушает… Да я… Есть, товарищ Двенадцатый!.. Передать, будете через четыре часа. Ясно! (Некоторое время молча слушает.) Это к делу не относится.
Тамара. Что ж ты его так?
Наташа. Вот так.
Тамара. Почему не любишь его? Как ты… как ты только можешь?!
Наташа (мягко). Война ведь, Томочка… Кровь кругом, жестокость, люди страдают… А ты хочешь, чтоб пир во время чумы, да?.. Не могу…
Тамара. Камень ты, Наташка… Булыжник ты. Кирпич!
Наташа (очень тихо). Не могу…

Девушки замирают. Действие переходит в окопы перед сценой.
(Старшина Трофимов тихо играет на гармошке).
Угольев. Степан Кузьмич, ну ты глянь!
Трофимов. Никита, только раздумался, а тебя как бес ковыряет!
Угольев. Так ведь отходют! Кругом наши отходют!
Трофимов. Как же ты видишь, что отходют! А может, у командиров маневр такой? Сейчас немец где-то небось доглядает. Как да что? Почему отступают? Начальство в испуге и давай названивать Гитлеру. Тот спросонья в одних подштанниках с перины подскочит чего, мол, произошло?! И бегом к карте. Давай искать то место, где мы сейчас сидим.
Угольев. И что? Думаешь сейчас он смотрит?
Трофимов. Смотрит. А пол у него каменный, так у него ноги от этого замерзли, он же босиком стоит.
Угольев. Может простудится и сдохнит?
Трофимов. У него докторов много.
Угольев. Это точно…
Трофимов. А ты чего смеешся, Константин?
Ажаев (стирает). С тобой, Степан Кузьмич, не соскучишся.
Шалов. Баламуты.
Угольев. Товарищ капитан! Да гляньте! Сейчас темнеть будет, а нам никакого приказа к отступлению! А ведь все ушли!
Шалов. Вообще-то точно! Чего это они?
Двинцев. Что за разговоры? Вон еще пушки стоят, видите?! Там тоже остались! И вон, прямо у берега.
Угольев. А точно…
Ажаев. Маневр какой-нибудь, товарищ капитан?
Двинцев. Специального приказа не было… Непонятно конечно. Пришли, окопались и ушли.
Трофимов. Может слетать до штаба?
Двинцев. Зачем? Сейчас узнаем. (Идет к полевому телефону, крутит ручку.) Але! Але! «Комета» ответь! Але! Черта лысого… Але! Что вы там. Спите что ли! Але!
Угольев. Матом их, матом, Андрей Сергеевич.
Двинцев. Нельзя. Немец перехватит, скажут, ну началось!
Угольев. Что началось?
Двинцев. Что-нибудь… Але! Нет связи… Вроде и артобстрела не было… Але!
Шалов. Давайте я смотаюсь! Я чемпионом был, по лыжам. Бегать могу.
Двинцев. Нельзя. Был приказ, чтобы все на местах оставались. Ладно Никита, сваргань ужин. Да смотри, чтоб огня видно не было.
Угольев. Не впервой!
Трофимов. Вот верно! Давай-ка гречихи брат.
Угольев. Вы там смешного без меня не рассказывайте!
Трофимов. Хорошо, Никита, не будем.
Шалов. Как тихо да? А кузнечики поют.
Ажаев. Цикады… Ох эти цикады, мне они хуже бомбежки.
(Прибегает Угольев)
Угольев. Ничего не рассказывали?!
Трофимов. Да мы так.
Шалов. А вот как вы думаете, меня Галя дождется? Мы с ней только дружить начали, но это уже все! Это сразу ясно! Она сказала, всю говорит жизнь я тебя ждать буду!
Трофимов. Ну, брат Иван, такая будет! Такие ждут!
Шалов. Только бы теперь не убили, да? А то убьют, а она ждать станет… Ничего себе, да? Дурак я. Надо было так сказать, что мол, подожди немного, не приду, значит, не жди. Здесь запросто могут убить.
Угольев. Тебя точно могут! Ты шибко любознательный! Где, чего, давай голову высовывать!
Двинцев. Замечание дельное. Молодец, Никита. Боец должен уметь ориентироваться! А тебе Ажаев, скажу так. Нюни не распускай! Мы тут солдаты, и разговоры должны быть солдатскими!
Трофимов. Правильно, товарищ капитан. Пуще всего солдату надо про любовь говорить. Надо, чтобы тело к войне привыкало, а душа бы думала о любви!
Угольев. Ребята! Товарищ командир! А наши-то за реку уходят!
Двинцев. Почему ты так решил?
Угольев. А вон, гляньте, точки красные попыхивают! Куда они, точки уходят? От нас! Это мужики курят на лодках!
Двинцев. Ты смотри какой наблюдательный! Тебе бы в разведку надо было!
Угольев. Нет… Я пастухом хочу.
Двинцев. Почему?
Угольев. Я волю люблю… Нет! Точно, все ушли… Товарищ капитан, может, все же и нам надо?
Двинцев. Нам надо. Так ведь приказа нету!
Угольев. Каша готова, давайте кушать!
Шалов. Смотрите, кто-то бежит!
Угольев. Точно! Запыхался, едва колеса подымает! Ой, да ведь к нам бегут! Товарищ капитан, надо кашу съесть, а прикажут отступать и не поедим.
Двинцев. На ходу слопаем.
(Вбегает Иволгин).
Иволгин. Капитан Двинцев?
Двинцев. Так точно!
Иволгин. Сейчас… надо бросать курить… Совсем сдох… приказ командующего.
Двинцев. Ясно.
Иволгин. Приказ командующего стоять насмерть. Вы оставлены для того, чтобы спасти армию… У нас другого выхода нет! Через тридцать минут немецкая армия ударит по вас, думая, что наша армия в этих окопах. А мы зайдем в тыл. Вам ясно?
Двинцев. Да, майор…
Иволгин. Так надо. Родина вас не забудет! Прощайте! Мне еще к другим надо.
Двинцев. Сколько нас всех осталось?
Иволгин. Сорок человек. Ну, прощай Двинцев.
Двинцев. Бывай.
Иволгин. Приказ понял?
Двинцев. Приказ выполним.
Пауза.
Иволгин. Товарищи солдаты, если буду жив, каждый год к вам приезжать стану! (Убегает.)
Двинцев. Нам поставлена задача задержать атаку хотя бы на час.
Юрьев. Извините, но они нас сомнут… Я хочу сказать, мы не успеем отойти.
Двинцев. Не успеем…
Ажаев. Значит, нам хана?
Двинцев. Да! Мы погибнем. Но если есть желающие уйти, то… Желающие есть? Хорошо…До наступления атаки остается двадцать шесть с половиной минут… Угольев неси кашу.
Все расходятся по окопу. Шалов сидит как вкопанный.
Трофимов. Ваня, ты что?
Шалов. Я ничего не понял! Я не хочу! Как же так-то, товарищ капитан, вы пожалуйста поговорите! Вы там поговорите! Нас же всего шестеро! Они ничего не поняли, да и приказ дали! А нас-то всего шестеро!
Ажаев. Час мы не выстоим…
Шалов. Конечно не выстоим! Может, нам еще кого?
Двинцев. Мы обязаны выстоять!
Ажаев. А если прямое попадание?
Двинцев. Значит, прямое! Нам доверили… Нам не просто доверили… Мы лучшие бронебойщики… Так получилось!
Шалов. Но как же… Что двадцать шесть минут… Почему? Почему двадцать шесть?
Трофимов. Уже двадцать… Вань, вытри сопли!
Двинцев. Товарищи, какие будут вопросы?
Трофимов. Надо бы в чистое переодеться.
Двинцев. В чистое надо… правильно догадался, Степан Кузьмич! Переодеться всем.
Все достают вещмешки, вытаскивают белье.
Юрьев. А странно как, да? Меня почему-то морозит…
Все одеваются в чистое.
Трофимов. Вань, ты не плачь… Война дело мужское! Пошел на войну, значит, будь завсегда готов принять и смерть! Главное дело, ребята, что мы вместе! Хуже, когда один! А русский человек, человек общественный. Ему общество надо! Выпить ли, поговорить ли, помереть ли, а все норовит в обществе!
Пауза.
Бутылки с зажигательной смесью приготовьте. Приказываю за здорово жизни не отдавать! Чтобы драться! Поточнее бить!
Угольев. А вдруг мы их победим?!
Двинцев. Не понял?
Угольев. Мало ли что! А если мы их всех побьем!
Двинцев. Теоретически возможно! Молодец, Никита! Поздравляю тебя с удачной постановкой вопроса! Особенно будьте осторожны с зажигалками. Мне тут один офицер рассказывал, что у них много зажигалок этих народу погорело!
Шалов. А как полынью пахнет…
Юрьев. Мне кажется, гроза будет! Очень странное ощущение. Словно прыгнул с высокой горы и летишь!
Трофимов. Ребята, ТАНКИ!
Ажаев. Жарко как…
Шалов. Не задержим мы их…
Двинцев. Спокойно! Бить стараться под башню!
Трофимов. Ну, ребятишки… Родные вы мои… Никита, не боись!
Угольев. А я и не боюсь! А что подрагиваю, так то с напряжения больше!
Трофимов. Коля, прости, Коленька…
Юрьев. Ивы меня простите, Степан Кузьмич…
Шалов. Товарищ капитан, вы что? Вы не плачьте!
Двинцев. Ребятишки вы мои хорошие! Все нормально!
Надвигается рев танков.
Пошли… Пошли зараза! Ну что, покажем, чего русские стоят! Как они стоят! Остановим эту заразу… Приказываю! Драться! Как ты там, Коля, говорил? Про страх что ты там говорил?
Юрьев (улыбается). Умрем любя, товарищ командир! Умрем красиво! Без надрыва!
Трофимов. Идут… Идут!

Приближается рев танков. Солдаты изображают бой. Двинцев у телефонного аппарата. Оживает сцена.
Звук телефонного зуммера.
Наташа. «Комета» на проводе!.. Да, товарищ Двенадцатый… Тринадцатого на командный пункт. Есть! (Прикрыв микрофон ладонью, Тамаре.) Федосеева сюда, живо!
Тамара (подбегает к кулисе, кричит). Тринадцатого срочно на БКП!
Разведчик (кричит). Тринадцатого на БКП! Срочно!
Наташа (в трубку). С первым соединить не могу. Телефон не запараллелен… Вызвать?.. Слушаюсь! (Кивает на второй аппарат, Тамаре.) Первого к телефону!
Тамара (крутит ручку звонка, затем в трубку). Я – «Комета»… Первого мне. Первого!

Вбегает Федосеев.

Федосеев. Что тут за пожар?
Тамара (в трубку). Товарищ Первый?.. Двенадцатый вас… Нет… Он на НП… Буду передавать.
Наташа (слушая телефон). В район НП «Кометы», квадрат сорок-пятнадцать, вышел противник…
Тамара (в трубку). В район НП «Кометы», квадрат сорок-пятнадцать, вышел противник…
Наташа. Численность – до двух рот пехоты, три бронетранспортера, танки…
Тамара. Численность – до двух рот пехоты, три бронетранспортера, танки…
Федосеев. Ого! Из окружения откуда-то рванулись.
Наташа. Занял круговую оборону, принимаю бой.
Тамара. Двенадцатый занял круговую оборону, принимает бой.
Наташа. Дивизиону и моей батарее…
Тамара. Дивизиону и моей батарее…
Наташа (вскочив с места, в ужасе кричит). Не-е-ет!
Тамара. Что ты?.. Что?!.. Наташка-а-а..
Наташа (рыдая). Командую… огонь… на себя!
Тамара. Двенадцатый командует огонь на себя. (Рушится на стол, плачет.)

Федосеев выбегает из землянки, на ходу доставая из планшета карту. Кричит: «Тревога!» Разведчик бешено колотит в гильзу, неоднократно повторяя ту же команду. Через несколько секунд с разных сторон доносится: «Первое орудие готово!», «Второе – готово!», «Третье – готово!», «Четвертое орудие готово!», «Прибор готов!», «Дальнометр готов!»; слышен голос Федосеева: «Угол места сорок, прицел пятьдесят – тридцать пять, трубка восемь! Бат-та-рея-а – огонь!»

Наташа (в телефон). Товарищ капитан!.. Това.. Андрей! Ты слышишь, Андрей?!.. Слышишь?.. Прости меня, ради бога, прости!.. Я люблю тебя!.. Люблю, люблю!.. Слышишь?.. Милый мой, чудный, родной!.. Я не могу без тебя, знай!.. Никогда… Андрей, Андрюша!.. Я люблю… Я…

Раздается залп батареи, затем залп дальних батарей. И снова слышна команда Федосеева! «Ба-тта-рея-а – огонь!»

Андрей, ты слышишь меня?! (Несколько раз дует в трубу, рассматривает ее, будто чего-то не понимая, выпускает трубку из рук, медленно сползает на землю.)

Вой и грохот взрывов возрастает до полной кульминации.
Все резко обрывается. Полная угнетающая тишина.
Из неоткуда звучит мелодия песни «О солдате». Наташа выходит вперед и спускается со сцены. Все участники сцены потихоньку выстраиваются в монумент. Выносится вечный огонь.

После песни Тамара Васильевна, Надежда Ивановна, Валентина Сергеевна и Елена Николаевна выходят вперед.
Елена Николаевна.
Поклонимся великим тем годам
Всем нашим командирам и бойцам.
Всем маршалам страны и рядовым,
Поклонимся всем мертвым и живым
Всем тем, кого нам забывать нельзя,
Поклонимся, поклонимся друзья.

Всем миром,
Всем народом,
Всей землей
Поклонимся за тот великий бой.
Минута молчания. Метроном отсчитывает минуту.
Все участники выстраиваются на сцене. Исполняется финальная песня «Служить России».

Сценарий концерта на День победы в школе

Рекомендуем посмотреть:

Похожие статьи: