«Леший» и «Дядя Ваня» - две пьесы А.П. Чехова

Одно из лучших произведений А.П. Чехова, пьеса «дядя Ваня», была написана в 1896 году и явилась переработкой более ранней (1890 года) пьесы «Леший».

Как известно, в новое произведение перешло большее количество текста из «Лешего», основные персонажи, место действия. Вместе с тем, это совершенно разные произведения с отличающимся друг от друга идейным замыслом , отличающиеся по стилистике, уровню художественного мастерства.

Прочтение пьесы «Леший» несложно, и, в первую очередь, обусловлено ее сюжетом, содержание достаточно легко укладывается в перечислении событий фабульного ряда. Эти события ведут к счастливой развязке и даны в морализаторском ключе. (Профессор Сребряков и Елена Андреевна помирились, Соня выходит замуж за Лешего (докт ора Хрущова), Юля дает согласие на брак с Фёдором Ивановичем Орловским). Финал пьесы светлый, умиротворенный , герои приходят к пониманию ценности жизни, любви, человечности.

В «Дяде Ване» многое изменилось. Главным действующим лицом «Лешего» был помещик Хрущов, кончивший курс на медицинском факультете, то есть сам Леший, давший название пьесе. Чехов не только сменил название, но и, оставив Войницкого в живых, сместил акцент на дядю Ваню. Сделал основным персонажем не одного героя, а сразу нескольких, выдвинул на первый план собственно сами «сцены из деревенской жизни», их тошную атмосферу. Оригинальность и новаторство новой драматургической формы Чехова как раз и открывались в том, что это была как бы «пьеса без героя» – драма вязкой и банальной среды, в которой за внешней болтовней особую функцию обретает подтекст, растворяются люди и увязает всякое действие.

Изложение сюжетной линии «Дяди Вани» мало что дает для понимания смысла пьесы, образов персонажей и всего происходящего.

Здесь огромное значение приобретают метафорические ряды, сообщающие дополнительные смыслы происходящему.
Это метафоры «жизнь – война», « жизнь- смерть», «жизнь – дорога, движение», «жизнь- работа-труд».
В «Дяде Ване» для героев важен прогноз с точки зрения вечности: как за порогом смерти скажется их земная жизнь?
Этот ряд метафор связан с образом профессора, воплощается в образах ночи, темноты. По ночам он не спит из-за подагры, окзывает психологическое насилие в отношении жены, несправедливо упрекая ее в жедании близкой смерти супругу и т.п.. Он принимает решение о продаже имения, не принадлежащего ему.

Астров рисует картину смерти своей и Войницкого: «У нас с тобою только одна надежда и есть. Надежда, что когда мы будем почивать в своих гробах, то нас посетят видения, быть может, даже приятные» метафора Астрова акцентирует сон («почивать»), а не темноту, что подчеркивает возможность что-то видеть. Однако видения в состоянии сна – это только возможность, надежда, и в лучшем своем варианте она связана с явлением приятных видений.

Другой прогноз на пребывание в вечности – точнее, не прогноз, а уверенность, вера – дан в словах Сони, звучащих в финале «Дяди Вани»: «…Мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную <…> Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии <…> Я верую, верую...»

Смерть здесь вовсе не выглядит сном, и соответственно речь идет не о видениях, которые могут появиться, а могут и не появиться. Картина Сони показывает, что она и «дядя Ваня» сами увидят и услышат прекрасное – голоса ангелов, небо в алмазах, потонувшие в милосердии страдания.

В этой картине, таким образом, преодолевается сон смерти и сущность смерти вообще.
Речь идет о преображенной жизни: «…наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка». В представлениях Сони присутствует бог, который «сжалится» над героями и позволит им увидеть прекрасную жизнь. Это соответствует не латинскому изречению о смерти, в котором бога не было, а русскому «все мы под богом ходим»: «…там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами»

Три картины смерти образуют градацию метафорических образов: ночь – сон с видениями – жизнь.

В «Лешем» никакой метафорической градации смерти нет, но смерть становится «реальным» событием».
В «Дяде Ване» создается оппозиция работа /труд. Работа связана с несвободой. Это хорошо видно в истории Серебрякова: «Всю жизнь работать для науки, привыкнуть к своему кабинету, к аудитории, к почтенным товарищам – и вдруг, ни с того, ни с сего, очутиться в этом склепе».

Причина несвободы – работа для науки, но не для людей. Иное дело труд: Соня говорит, что они с дядей Ваней будут «трудиться для других». Именно такая работа, т.е. труд делает человека «приживалом» у бога. Труд означает долгую земную жизнь: «Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный-длинный ряд дней, долгих вечеров…», затем жизнь «за гробом».

Труд приобретает способность сохраняться, это то, что остается от человека. Труд получает у Чехова метафорическое воплощение – писание, книга.

Глубокий смысл порождает не прямое значение – письменные работы профессора, но метафорическое: общая жизнь людей – это живая книга, в которую вписываются страницы.

В свете этой метафоры можно посмотреть на финальную сцену пьесы, где Соня и дядя Ваня, сидя за столом, пишут. Писания героев приобретают библейский стиль, узнаваемый благодаря союзу и, начинающему фразу и одновременно продолжающему то, что уже было написано и принадлежит вечности: «“И старого долга осталось два семьдесят пять...”».

Этим живым писаниям противопоставлена картограмма Астрова, запечатлевшая хронологию меняющихся картин уезда. Картограмма исчезновения лесов (способствующих мягкости климата и человека) соответствует метафорическому быстрому движению, приводящему к отъезду. В этом смысл картины «уезда», «нашего уезда», как говорит Астров: картограмма – это фиксация вымирания, гибели жизни.

Таким образом, идейный замысел нового произведения раскрывается не сколько через фабулу, сколько благодаря развитию метафорических рядов, тонкому использованию поэтической звукописи, что приводит к обогащению и углублению смыслов пьесы.
Наталья Терехина, преподаватель колледжа.

Рекомендуем посмотреть:

Валентина Прокофьева о Старицком крае Родной город в лирике Галины Филипповой Интерпретация стихотворения Весловой «Где родился – там сгодился» Крестьянская семья в творчестве Тряпкина